Обретая крылья (СИ) - Ллейад Этна - Страница 3

Шок. Боль. Страх. Все смешалось внутри. Абсолютно все. Ошибки нет, быть не может. И слезы полились новой порцией. Я потеряла ребенка.

Непреодолимая боль окутала меня. Я лишь смогла закрыть глаза руками и плакать. Это не сравнимо ни с чем. Ни с обидами, ни с избиением. Это сравнимо лишь со смертью. Моей смертью. Все, о чем я так мечтала — рухнуло в одну секунду. Я так хотела детей. Я мечтала, что с их появлением у нас все станет намного лучше. Что мир обретет краски и мой муж станет таким, каким я его знала до свадьбы — чутким, заботливым и очень внимательным. Когда все стало таким? Глупая! Глупая! Бью себя по щекам, размазывая уже размокшую от слез кровь. Какая я была дура! Верила, надеялась! И почему мои глаза открылись только после такой потери? Почему? Почему все это досталось мне. За что такие муки, за что такие потери? Я всегда была примерной женой, хорошим работником. Я делала все для мужа, я терпела все. И что в итоге? Я теряю самое любимое существо во вселенной, даже не узнав о нем.

Да, я не знала, что беременна. Но доходит до меня быстро. Задержка, неделя безумства мужа, когда ему хотелось всегда и везде, а я не имела права отказать. И даже не думала о средстве защиты, ведь хотела детей. Но не хотела так терять их. Мир померк. Жизнь потеряла всякий смысл. Я любила мужа всем сердцем, но свое дитя я любила за эти короткие мгновения сильнее. За короткие мгновения, когда я поняла, что он был во мне. Что мне делать? Как поступить? Я, несмотря на свою слабость и глупость, резко смогла осознать, что дальнейшая жизнь с тем человеком мне чужда. Я хотела его исправить, помочь, и, что скрывать, хотела бы и дальше, если бы не этот инцидент. Но он же не знал… Удар по щеке. Жмурюсь, но прихожу в себя. Нельзя оправдывать такое поведение. Теперь нельзя. Жаль, что все приходится понимать лишь после таких трагедий. Боль не стихала, но ушла на второй план. Мир буквально померк. И будто продолжал это делать. Что я хочу? Умереть.

Это единственное, что казалось мне выходом. Просто закончить все. Я попыталась. Мне хватит. Я любила. Любила без памяти. Прощала боль, унижение. Но убийство не прощу. Ни себе, ни ему. И не смогу так жить. Не смогу принять это. Не смогу. Тоска окатила меня словно волна в бурю. Тяжело стало на душе, будто тяжелый камень тянет вниз. В землю. Я делаю усилие и аккуратно, по стене, поднимаюсь. Боль режет, заставляя скривиться. Но я не сдаюсь. Еще немного. И все закончится. Нужно потерпеть и сделать, наконец, самый смелый выбор в своей жизни — все закончить. Чтобы отпустить. Не надо будет плакать о потере, не надо будет терпеть, мучатся. Я хочу спокойствия. И я его получу. Впервые чувствую себя такой уверенной и смелой. Приятное чувство, жаль, что все это происходит в такой ситуации, где, увы, итог определен. Хватаюсь за живот. Больно. Но нахожу силу, чтобы сделать шаг, а потом еще. И медленно, по стене, периодически, сползая, но вновь поднимаясь, я двигаюсь в сторону ванной комнаты. Благо, идти было совсем недалеко. Я падаю около самой ванной. Тяжело. Очень тяжело. Чуть потягиваюсь, чтобы встать, а после опускаюсь в ванную. Включаю воду. Холодная струя из душа ударила по лицу, но мне наоборот приятно. Нет сил сделать теплее. Да и надо ли… Что я делаю? Что я сейчас делаю, и что хочу в итоге? Я отрезвела из-за холода. Но все еще дышу через раз. Глупая. Все еще глупая. Кому и что я докажу своей выходкой? Лишь вызову смех. Самый смелый шаг в моей жизни оказался через пару минут уже самым трусливым шагом. Вода почти заполнила ванную, а точнее, красная жидкость. Закрываю глаза и окунаюсь с головой.

1…2…5…15…

Не дышу. Но потом резко выныриваю. Жадно хватаю воздух ртом. Эти секунды, что по моим ощущениям, длились почти вечность, дали мне понять, что мир жесток, а я в нем — слабое звено. А значит, мне нужно стать сильнее. Со дна есть один путь — наверх.

Хочется кричать. Громко и истошно. Разрывая связки. Разбивая стекла. Просто кричать. Потому что все еще невыносимо больно, невыносимо тяжело. Эта боль давит изнутри, и я не в силах что-либо сделать. Когда у тебя болит какая-то часть тела — ты идешь к врачу, чтобы выяснить причину, а после занимаешься лечением, и не важно, что именно ты делаешь — просто пьешь таблеточки или же мажешь мазью. Ты можешь ощутить эту боль головой или же касаясь, понять, как избавиться от боли. Ты знаешь ее очаг, знаешь, что нужно делать. Но когда очаг твоей боли — это сама боль, тут никакие таблетки не помогут. Конечно, ты всегда можешь притупить ее, и я говорю не о обезболивающих, а о таблетках, что обычно выписывают психиатры. Но какой толк тупить боль, чувства? Кто ты будешь без всего пережитого? Как ты сможешь идти вперед, не чувствуя пинка в виде давящей грудь непомерной пустоты, которая, по ощущениям, ломает твои ребра изнутри, и дышать становится все труднее и труднее…

Я впервые за пару минут смогла пошевелиться. Мысли путались. Занимали все пространство вокруг, а потому не было сил даже вылезти из ледяной ванны. Да и, на самом деле, я даже не ощущала холода, лишь легкое онемение в конечностях, которое давало дискомфорт, но не такой сильный, как боль, причем внутренняя давила куда сильнее, чем боль физическая. Но, все же, я решила действовать, ведь не проводить мне всю жизнь в холодной воде. И под действием я подразумеваю хотя бы вылезти из ванной. Слегка подтягиваюсь, чтобы сесть, а после, сжимая зубы, приподнимаюсь, опираясь руками о бортики ванной. Еще немного усилий, и я смогу выбраться. Перевожу дыхание, а после, одним быстрым движением выбираюсь из ванной. Да, не особо удачно, потому что рухнула на пол, но вовремя поймала пол руками, чтобы не получить новых ранений, но уже по причине своей неповоротливости. После холодной воды пространство в комнате, а точнее ее пол — уже были не такими и холодными, но, почему-то, я начала дрожать. Низ живота все еще ныл, лицо болело. Сил почти не было, но в голове будто щелчок — можно перебороть всю боль и двигаться вперед, даже ползком, потому что это тоже движение. Усаживаюсь на пол и начинаю аккуратно касаться своего лица. Зеркало далеко, но это даже плюсом, потому что пока было страшно видеть свое лицо. Но, как всегда, я надеялась на лучшее. А потому, проводя пальцами по носу, я поняла, что он не сломан — что оказалось огромной удачей для меня. В момент удара казалось, что он вложил всю свою злость, но сейчас понимаю, что ударь он чуть ниже, или же посильнее — нос оказался бы сломан. Синяки и ссадины тоже ощутила дрожащими пальцами. Не так все было и плохо… Хотя, давно пора принять тот факт, что это все очень и очень плохо. Как я могла позволять такое? Как могла терпеть? Боль сдавила грудь, и я непроизвольно сжалась, вспоминая свою потерю. Не знаю, как смогу это пережить, но точно знаю, что должна. Ради малыша, которому не суждено увидеть свет. Ради себя. Потому что такие моменты ломают. Ломают пополам. Люди теряются, и я потерялась. Я была на грани, в миллиметре от конца. Но оказалась сильнее этого. Мне так кажется, по крайней мере…Только вот что делать мне дальше — я совсем не знаю.

Всю жизнь я прожила в подобном замкнутом круге.

У меня был лишь отец, который работал днями напролет, а по возвращению домой требовал еду, а после напивался и засыпал прямо на диване. Что-то напоминает, не правда ли? А ведь до этого мне так не казалось… Но, если продолжить говорить о моем детстве: мама умерла, когда мне было всего лишь 13 лет. Авария. Очень глупая. Водитель не уследил за дорогой, а тормозить было поздно, да и зима была… Помню, как сейчас: я возвращаюсь со школы, медленно идет снег, который было очень весело ловить языком, канун праздников — а значит, подарки под елкой, украшение дома. Все было хорошо, я должна была прийти как раз к ужину, где были бы всякие яства, но торопилась домой я лишь из-за домашних печений, который мама готовила по праздникам. Мои самые любимые… Но когда я зашла в дом, то не застала огней, не застала маму… лишь отца с полупустой бутылкой водки. Он плакал — я его никогда таким не видела… И я испугалась. Что произошло? Почему папа в таком состоянии? Он же никогда так много не пил. Слезы сами по себе подступили к глазам. И где мама?..