Злодей и Паинька (СИ) - Мелоди Ева - Страница 27

- Намекаешь? – хмуро спрашивает Злодей. Так и хочется спросить язвительно, может ему и постель постелить? Но в последний момент удерживаю порыв, это было бы… слишком интимно. А мне и так… горячо. Я, наверное, опять красная как помидорка. Всегда этого стеснялась, а сейчас – особенно. Начинаю паниковать.

- Понимаете, у меня строгий босс. Если опоздаю…

- Что же он сделает? – неожиданно мягким и вкрадчивым голосом спрашивает Громов.

Эта мягкость пугает гораздо сильнее самого грозного рыка. Вскакиваю с дивана, что-то бормочу, начинаю суетиться. Не знаю то ли со стола убирать, то ли в коридор идти, чтобы еще раз намекнуть гостю, что пора и честь знать. Еще и платье неудобное, длинное и узкое, Злодей конечно не упустил случая подколоть – сравнить с японкой, и в точку попал, именно ею я себя и чувствую. Еле семеню ногами, так со стола три года убирать буду. И совсем не жажду, чтобы Герман наблюдал эту картину…

Но Громов сам идет к выходу, вызывая у меня облегчение. И снова ставит в тупик неожиданным вопросом:

- Может, повторим?

Вспыхиваю как лампочка, смущаюсь.

- Вы это о чем?

Забыла, что вроде на «ты» перешли… Запутал он меня. А на работе интересно как обращаться к нему?

Не удержавшись, смотрю Злодею в глаза. Желание, огонь, которые замечаю в них, откровенный взгляд, заставляет сердце учащенно забиться.

«Нет, ни за что, - приказываю себе, - никаких поцелуев»

И вдруг теряю равновесие, совсем чуть-чуть, просто покачнулась, на секунду закружилась голова… Но Громов реагирует моментально, притягивает к себе. Его рука медленно скользит вниз по моей спине, задерживается на талии, а затем неожиданно опускается еще ниже. Поднимаю голову, открываю рот чтобы сказать «нет», и тут взглядом цепляюсь за мужские губы. Соблазнительные, чувственные, они все ближе, в опасной близости от моих губ.

«Никаких поцелуев! – еще один внутренний вопль. – Что бы он ни делал, что бы ни сказал…».

Но Герман притягивает меня к себе за бедра, и я чувствую… очень характерное мужское возбуждение. Твердость в паху. Внушительная. Мощная. От этого касания мое тело охватывает жар. Мне показалось, что снова приказала гостю убрать руки, но похоже произнести это вслух мне не под силу… Внизу живота, там, где наши тела соприкасаются, начинает разрастаться теплый ком. Делаю еще одну слабую попытку отстраниться, но в результате Злодей лишь сильнее сжимает меня в объятиях. И я теряю контроль, никогда в жизни меня так не захватывала страсть, словно в беспамятстве начинаю двигать бедрами, абсолютно не отдавая себе отчета в своих действиях. Горячее дыхание Громова щекочет мое лицо. Он кладет руки мне на плечи и осторожно касается губами моих губ.

От нового поцелуя ощущение, что подо мной покачнулся пол. Машинально цепляюсь за плечи Злодея, чтобы устоять на ногах… и он целует меня снова, видимо приняв мою дезориентацию в пространстве за вспышку страсти. Которая тоже присутствует, вот только я все еще полна решимости ее скрыть. Вообще, по-хорошему надо ему пощечину дать. Так в сериалах приличные девушки поступают. А я вместо этого… касаюсь проникающего в мой рот языка своим… в быстрой ласке. Просто не удержалась, всегда мечтала попробовать. И всегда раньше смущалась этого. Вадик, хоть и не к месту будет упомянут… не знаток поцелуев.

Губы Злодея такие горячие, что мысли о другом напрочь выветриваются из головы, а я целиком и полностью отдаюсь поцелую. Искра восторга разгорается внутри с каждым касанием, с каждой секундой, совершенно теряю контроль. Пальцы Германа касаются моей щеки, теперь мое лицо в его ладонях, он отстраняется и смотрит на меня внимательно. Наверное, понял, что творит совершенно неприличные вещи! И сейчас принесет извинения…

Это хорошо. Похоже, мне не придется бить его, гость осознал свою ошибку. Дрожь понемногу утихает, я успокаиваюсь… Но почему мне так бесконечно одиноко сейчас, когда он готов уйти? Я буквально умираю от желания вновь броситься в его объятия.

- Покажешь мне свою комнату? – мягко спрашивает Злодей и мое спокойствие вмиг улетучивается.

- Так вот… зачем вы пришли? – проговариваю слова с трудом. Меня охватывает отчаяние. - Думали напоить, и я растаю? – отталкиваю его руки от своего лица, в полнейшем негодовании.

- Нет, совсем не собирался тебя поить. Не люблю пьяных женщин. А мы с тобой слишком хорошо закусывали, не считаешь?

- Если бы не вино, я бы ни за что не стала целоваться! – говорю запальчиво. - Но вы просчитались, спиртное не делает меня покорной!

- Мне не нужна покорность, разве чуть податливости и мягкости… тебе бы не помешало, Эми-сан. - Злодей снова протягивает руку и очень медленно, ласково гладит меня по щеке, потом его рука поднимается выше, он щупает мою прическу, чем ужасно смущает, и вот, достав из нее пару шпилек, делает меня полной растрепой.

- Обожаю твои волосы, - его голос становится ниже, в нем звучат гипнотические нотки. Трясу головой, осознав, как болит голова от тугой высокой прически. Распустить волосы – это наслаждение. Ну почему его снова и снова дарит мне Злодей? Как найти силы выстоять против него? Против своих желаний…

- Ты очень красивая, Огонек. Я от тебя балдею, - тихо произносит Злодей.

Возбуждение беспощадным огнем разливается по телу... Я правда расслышала тоску в его голосе или это разыгралось воображение? Но слишком устала, и слишком нервничаю, чтобы гадать об этом.

Хочу отойти от Злодея на безопасное расстояние, но не успеваю сделать и шага, как он вытягивает руку, хватая меня за запястье. От неожиданности снова теряю равновесие, оказываюсь в мужских объятиях, словно так и должно быть… Молча смотрим друг на друга. Под таким пристальным взглядом настоящего Злодея, многие женщины смутились бы и утратили самообладание, но я полна решимости не сдаваться. Пытаюсь вырваться, свирепо гладя на него, но Герман лишь усмехается и сжимает мою руку еще сильнее.

- Отпусти меня! Отпустите сейчас же, иначе…

Кажется, Злодей вздыхает, словно ему приходится заниматься тяжким трудом. Чувствую его дыхание на своих волосах.

- Дикарка. Разве ты не понимаешь, что так еще сильнее заводишь? Сводишь с ума. Может хватит надо мной издеваться? Я не каменный…

Я не ослышалась? Злодей просит пощады?

- Я бы попросила… не давать мне прозвищ! Я не Дикарка, не Рыжая и не Огонек! У меня есть имя!

- Как насчет «Свирепая кошка»? – поддразнивает Злодей. - Сейчас, пожалуй, это больше всего подходит.

- Ну уж нет!

Упираюсь изо всех сил, а Громов меня в гостиную тащит, толкает на диван, сам садится рядом и притягивает меня к себе на колени.

- Прекратите!

- Ты ведь не хочешь, чтобы я останавливался.

- Это неправильно.

- Почему?

- Вы мой босс.

- Только днем. А по вечерам я твой сосед. Ну же, Эми. Поцелуй меня. Тебе ведь нравятся мои поцелуи.

Ерзаю у него на коленях, но все попытки освободиться оказываются тщетными. Добиваюсь лишь того, что он крепче прижимает меня к себе. На губах Злодея чувственная улыбка… Или плотоядная усмешка Людоеда. Так и хочется… тоже дать ему еще парочку прозвищ. Но я вряд ли наберусь смелости их озвучить…

- Огонек, разве ты не знаешь, что вот такими-то движениями и соблазняют мужчину? Прямо крышу унести может. Что тогда делать будешь, а?

Цепенею, как от мощного удара током, внезапно осознавая, о чем он, и находя подтверждение, натыкаясь ягодицами на твердую плоть. Снова молчаливый перехлест взглядами. В темных как ночь глазах горит откровенное желание, но я не собираюсь сдаваться.

- Я закричу! – произношу как можно строже, хоть и понимаю, что выгляжу скорее всего смешно. Ну кто меня услышит-то?

- Я хочу, чтобы ты кричала, - тихо отвечает Герман. – От страсти. От кайфа…

Он снова тянется к моим губам… Понимаю, что пропала, нет сил устоять против этой груды мышц, против грубоватого, но безумно сексуального магнетизма. Собственная потребность в поцелуях, прикосновениях этого мужчины, просто ошеломляет меня. И я растворяюсь в нем, отпуская на волю свои чувства.