Возвращение (СИ) - Штиль Жанна - Страница 28

Бесцеремонный напор страшного мужчины обезоружил. Наташа тщетно пыталась освободиться от неожиданного пленения, пощипывая его запястье:

— Не хворь… Комары искусали, — робко пролепетала она.

Гоблин втянул воздух и подозрительно принюхался к ней. Кончик его носа задёргался:

— Пила…

Она затрясла головой:

— Чуть-чуть. — Не понимала, почему оправдывается и до сих пор не зовёт на помощь? Поглядывала в конец коридора: «Где запропастился охранник?»

— Облезлая какая-то. Лучшей не нашлось? — не дождавшись ответа, мужчина заключил: — И не комары это. Клопы. Умертвие, а не девка… — Почесал за ухом, от чего засаленная прядь серых волос встала дыбом. — Ладно, идём.

Толкнул локтем дверь, открывая, и дёрнув за руку скривившуюся онемевшую пфальцграфиню, втянул её в комнату, захлопывая створку.

Клопы? Наташа, не успев осознать услышанное, задохнулась от жаркого воздуха, насыщенного горькими ароматами курящихся трав и горящих дров, смешанных с запахом пота и мокрого белья. От каминной решётки, увешанной сохнущими полотенцами, поднимался пар.

На свечах и дровах здесь не экономили.

Роженицу девушка увидела сразу. Едва ли старше неё, бледная, потная, с неестественно большим животом, возвышающимся над ворохом подушек, она отстранённым взором мазнула по лицу вошедшей и прикрыла глаза. Съехавший чепец открывал сбившиеся тёмные длинные волосы, разметавшиеся по подушке.

Немолодой мужчина, сидящий у ложа в кресле и держащий её за руку, беспокойно обернулся. По тому, как он разочарованно вздохнул, встретившись взглядом с Гоблином, Наташа поняла — ждут повитуху. И, правда, что-то долго той нет. А перед нею тот самый барон, которого она видела в коридоре вчера вечером.

— Корчмарь девку прислал. Как просили. — Младший родственник орка, подтолкнув пфальцграфиню в сторону угла со скамьёй для умывания, ткнул туда пальцем: — Приберись.

— Эй, полегче! — пришла в себя новоявленная «девка», передёргивая плечами, словно желая стряхнуть с одежды прикосновение липких пальцев, отвлекаясь на движение с другой стороны огромной кровати.

Из-за приспущенного полога показалась немолодая низкорослая женщина — судя по одежде служанка — с небольшим рулоном узкой светлой ткани. Тяжело озабоченно вздохнув, положила его на столик. Погладив полотно, устало посмотрела на роженицу, возвращаясь к открытому сундуку.

— Шевелись, умертвие, — сдвинув брови, недовольно шепнул Гоблин, — не на пир при…

Окончание слова потонуло в нарастающем стоне.

Женщина, широко открыв рот, завывая, скрюченными пальцами схватилась за мужа.

— Тэрэсия, — подхватился тот, подавшись к мученице, — Тэрэсия, любовь моя…

Наташа, задев плечом страхолюдину, кинулась к ложу. Зацепившись за подлокотник кресла, выкрикнула:

— Замрите!

Барон, выронив руку жены, вывернулся к незнакомке:

— Что такое?..

Баронесса, выпучив глаза, замерла, затихнув.

— Выдыхайте медленно. — Пфальцграфиня протиснулась между креслом и столиком, становясь в изголовье кровати. Подхватив полотенце, лежащее у лица женщины и присев сбоку от неё, спокойно, словно убаюкивая, заговорила: — Я буду считать до шести, а вы к этому времени должны выдохнуть. — Промокала крупные капли пота на её лице. — Легче стало, правда?

Роженица согласно кивнула, страдальчески морщась.

— Корбл! — Сердито проблеяли рядом с Наташей, дёрнув за рукав платья. — Убери её! — Кривился мужчина, брезгливо уставившись в лицо замарашки.

— А вам пора уйти, господин… эмм… простите, не знаю вашего имени. Здесь и так мало воздуха… И места. — Девушка смерила брюзгу высокомерным взором.

— Кто это? — вскочил барон, заглядывая за её спину. — Повитуха?

— Девка местная.

Услышала она озадаченный голос Гоблина, переключаясь на баронессу:

— Знаю, вам больно… Смотрите на меня и слушайте внимательно. Вдыхайте через нос на четыре счёта… Вдох короче, чем выдох… Начали. Один, два… Давайте вместе…

Женщина, таращась и надувая щёки, повторяла все движения неожиданной помощницы.

— Всё хорошо. Губы складываем «трубочкой», как я… Выдох… — на ходу импровизировала Наташа, отвлекая страдалицу от боли.

— Вилда! — раздалось за спиной.

Пфальцграфиня повернулась на нервный возглас будущего папаши. Вот же неугомонный!

— Господин… — как можно приветливее обратилась к барону. Замолчала, вопросительно глянув в его покрасневшие слезящиеся глаза. За прошедшую ночь он измучился не меньше роженицы.

— Барон Эуген фон Фестер. Кто ты, чёрт побери, и что собираешься делать?

— Кто я? Спросите своего… Корбла, — сослалась на Гоблина, тотчас услышав за спиной сердитое кряхтение: «Герра Корбла…» — И скажите ему спасибо, что я здесь. Или мне уйти? — Строго посмотрела на женщину. Та с раздутыми щеками, задержав воздух, энергично задёргала головой. Резко выдохнув, сморщившись, застонала:

— Эуген, пусть она останется… Мне страшно…

— Как пожелаешь, милая, — быстро согласился господин, поглаживая ручку супруги. — Вилда, приглядывай за ней.

— Сходите, подышите свежим воздухом, господин барон, — мягко посоветовала девушка, — успокойтесь, отвлекитесь. Всё будет хорошо. — Криво улыбнулась, ощущая стянутость зудящей кожи, догадываясь, как выглядит со стороны с такой физиономией.

Эк её разнесло от клоповьих укусов! Фу, мерзость! Передёрнула плечами, представив, как насекомые ползали по её телу. Знала бы… А что знала? Она даже не помнит, как заснула. Шамси, наверное, выглядит не лучше. Не мешало бы вернуться в комнату и принять гипоаллергенную таблетку.

Мужчина, покосившись на неё и поджав губы, с готовностью, словно только и ждал подобного предложения, кивнув Гоблину, чтоб поглядывал за девкой, выскочил из покоя.

Служанка, приблизившись к Наташе, смерив её благодарным взором, прошептала:

— Тебя бы раньше сюда. Намаялась госпожа. Совсем обессилила. — Сунула в руки отрез ткани. — Прибери волосы.

— Что-то повитухи долго нет, — беспокоилась девушка, закручивая вокруг головы — наподобие чалмы — длинное полотенце. Она успела выспаться, а та до сих пор не появилась.

Баронесса, пугливо вздрогнув, всхлипнула, с надеждой ухватившись за «убогую»:

— Я ведь не умру? — карие глаза наполнились слезами.

— Нет, не умрёте, — успокоила её пфальцграфиня, крестясь, мысленно сетуя: напрасно она не ушла при первой возможности. Ох, напрасно. Обнадёжила женщину: — Tempo al tempo. Всему своё время… Ваше ещё не пришло. Сейчас самое время дать начало новой жизни.

Появившаяся в дверях испуганная девка, присланная корчмарём, тотчас попала в цепкие руки Гоблина. Под его гундосливое бурчание загремела вёдрами, приступив к уборке каморы.

Топот ног по коридору и зычные отрывистые голоса возвестили, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Что там за шум? — пытал её горбун, зорко следя за каждым движением прибиральщицы.

— Ищут что-то, господин, — пожала она плечами, подтыкая подол платья и склоняясь над мокрой тряпкой.

— Ищут?.. — пялился он на её мелькающие босые пятки.

— Ну да… кто-то… что-то… — пыхтела девка, — у кого-то стащил…

Наташа прислушалась. Кража в таверне? На окрик Гоблина:

— Закрой дверь! — она вздрогнула и обернулась.

В дверном проёме, молчаливо сдерживая напор подскочившего к нему горбатого недомерка, неспешно обозревая покой, стоял Ингваз.

Быстро отвернувшись, девушка почувствовала его внимательный пронизывающий взгляд, скользнувший по её спине. Её потеряли? Подождут. Сейчас не до них. Покосилась через плечо на охранника Шамси, мысленно выпроваживая его: «Иди уже».

— Сюда нельзя! Никому! — Корбл вертелся юлой вокруг вооружённого мужчины. — Баронесса фон Фестер разрешается от бремени. Если вам нужен её супруг, то он внизу.

В подтверждение его слов Тэрэсия застонала.

Ингваз, смерив всех женщин изучающим взором, обследовав камору, развернувшись, вышел.

Следом за ним выскочил Гоблин.

«Не узнал, что ли?» — удивилась пфальцграфиня. Как же она выглядит? Провела ладонями по горящим щекам. Под пальцами прощупывались волдыри. Казалось, они стали ещё больше.