Тайна старого кафе (СИ) - Кутузова Елена - Страница 21

В комнате повисла тишина. А потом ее прорезали несмелые всхлипы.

Аня рыдала, пряча лицо в ладонях:

— Дашечка-а-а! Бедная-я-я! Прокляла тебя ведьма!

— Не ныть! — рявкнул на нее брат, видя, что вторая девушка тоже на грани обморока. — Это все предположения. Теория. А как было на самом деле…

— Может, тетя что-то нашла? — робко предположила Даша. — И ее… убрали?

Она впервые сказала это вслух. Тихо, растерянно, изо всех надеясь, что думает неправильно, что ошибается… Но ее робкие сомнения повисли в воздухе и развеялись жестким:

— Возможно. Давайте смотреть.

Даша уже видела первое видео, то, где тетя бегала по пустырю. Но тогда она смотрела его без звука. Теперь же стало ясно, что за кадром шел активный разговор.

Ирина Васильевна спрашивала, не видит ли Валера чего-то странного, и каждый раз получала отрицательный ответ. Потом они поменялись местами и по пыльным завалам лазил уже мужчина — невысокий, светловолосый и очень улыбчивый. И снова — ничего, хотя снимал даже в развалинах сарая.

Второе видео очень отличалось: кафе предстало во всей красе, рыжий кот и удивленный вскрик мужчины за кадром:

— Не может быть!

— Останови! — потребовала Даша.

Ребята до боли в глазах всматривались в картинку, проматывали ролик туда-сюда, чуть не по кадрам разложили.

И — ничего.

Только сверкающие на солнце стекла, зеленая травка подстриженного газона, свежеокрашенные ступеньки крыльца…

— Интересно, кто там ремонт делает? — прошептала изумленная Аня.

— Поймать бы, да расспросить, — поддержал Петя.

— Кафе всегда меняется, я это с первого раза заметила. Оно словно возрождается, или… или там время идет в обратную сторону.

Вспомнив о часах, Даша замолчала. Больше она не сомневалась: догадка верна.

— И все-таки, зачем Ирина Васильевна потащила какого-то мужика на пустырь? И почему на первой съемке не видно кафе?

— Стой! — Даша сама ударила по кнопке, в сотый раз заставив замереть тетю. — Сравните даты!

Петя закликал мышкой, перескакивая с одного видео на другое. Между ними было три дня разницы.

— Интересно, что произошло за это время? Что изменилось?

Даша хлопнула себя по лбу и кинулась в большую комнату, где стоял тетин чемодан. Там, среди одежды и всяких необходимых женских мелочей, пряталась записная книжка.

— Вот, — притащила девушка добычу друзьям. — Правда, я не была уверена, что она вообще существует, у тети феноменальная память, она все истории и были наизусть с первого раза запоминала.

Заметок оказалось мало. Лаконичные, некоторые состояли из отдельных слов, так что понять, о чем речь, было трудно. Но про видео Ирина Васильевна написала чуть подробнее, словно сама боялась забыть. Разгадка оказалась простой: на первом ролике она еще не напоминала Валере про кафе, а во втором он о нем уже знал.

— Интересно девки пляшут, — Петр выглядел растерянным. — Это что же, оно и на камере появляется в зависимости от того, знает ли о нем снимающий?

— Но вы-то вообще о кафе ни сном ни духом. Однако…

— Дашка, а ведь ты о нем рассказывала. И фото показала. Так что знали мы уже! Точно! Надо найти кого-то и повторить эксперимент!

— Зачем? И так все ясно, — Петя проглядел файлы. — Тут, кстати, еще видео есть. Включать?

Странные, будто присыпанные пылью кадры озвучивал сильный, хорошо поставленный голос профессионального диктора. Вырезки из каких-то передач десяти-двадцатилетней давности. На одних пустырь снимали крупно, рассказывая о планах застройки, на других он мелькал как бы случайно, во время съемки из окон машины.

Но ни на одном из них не было кафе. Только пустырь с уже давно покосившимся сараем.

— Все понятно, — Аня зевнула, перебивая царящее в комнате напряжение. — Еще одно доказательство того, что если не знать о кафе заранее, то…

— А мне другое интересно. Сейчас каждый клочок земли застраивают, не супермаркет, так стоянка. Дома в том районе уже под снос готовят, хотя они еще крепкие. Но пустырь словно не замечают. Почему?

— И почему это чертово кафе увидела именно я? — подхватила Даша. — А единственное сохранившееся не в музее фото — у родителей?

— Проблемка, — Петя не выдержал всхлипываний. Растерянно посмотрел на сестру, затем в окно, словно ища подсказку, а потом решился — подошел, осторожно и неумело обнял за плечи: — Даш, ты же теперь не одна. Мы рядом. Правда, Ань?

Та кивнула. Ответить не решилась — и так изо всех сил сдерживала слезы. Боялась, что если скажет хоть слово, зарыдает в голос.

— У нас гости? — за разговорами они не заметили, как вернулся Дашин папа. — Что же ты их ничем не угощаешь? Невежливо.

— Дядя Леша, мы уже уходим, — вскочила Аня и поволокла Петю к двери. Тот едва успел поздороваться.

— Что за парень? — хмуро поинтересовался папа.

— Анин брат. Двоюродный.

— Ладно, — судя по всему, папа был не рад новому другу дочери, но спорить не стал, предупредил только: — Будь поосторожнее с этим братом. Ты уже ужинала?

— Ой, ты рано пришел, я еще не готовила.

Папа отмахнулся:

— Там вроде еще картошка оставалась. Или уже нет?

— Есть. А еще можно сварить пельмени.

— Как хочешь, — махнул рукой папа. — Лишь бы горячее.

Пока он переодевался, Даша ставила в микроволновку тушеную с мясом картошку, когда сквозь гудение донесся знакомый писк SMS.

Смартфон остался в комнате и, проходя мимо спальни, она услышала папин голос. Тот тоже разговаривал по телефону, и судя по интонациям, дела у мамы шли плохо.

Скользнув к себе, девушка прочитала сообщение. Петя обещал выяснить все о «ждуне», а Аня брала на себя экстрасенса. Даше же было велено сидеть дома и не высовываться.

«На всякий случай».

Но как раз сидеть дома Даша не могла.

Тревога за маму усилилась стократно. Девушка чувствовала себя виноватой: весь день искала ответы не на те вопросы. Вот зачем ей кафе? Нужно было узнавать о монстре из больничной палаты, а не тратить время впустую.

— Пап, я пройдусь.

— Только недолго, — прозвучало из-за закрытой двери.

Даша оглядела развороченный грязный двор и поспешила прочь — хотелось людского бурления, влиться в поток, почувствовать себя живой, стать частью чего- то. И при этом она старалась даже не смотреть в сторону кафе, не то что идти. И остановки обходила, чтобы не уехать туда случайно.

Но городская суета не принесла облегчения. Среди толпы девушка чувствовала себя как никогда одинокой и уже собиралась вернуться, как ее ослепил солнечный зайчик. Оттолкнувшись от золотых куполов, он скакал по асфальту, по стенам домов, на миг озаряя улицу, делая ее непривычно-торжественной и очень светлой.

Решив действовать, Даша вошла в гостеприимно распахнутые ворота, но что делать дальше — не знала.

Посетители — в основном женщины — кланялись и крестились, а потом торопились к величественному зданию, чтобы поклониться еще раз, теперь уже висящей над дверями иконой. Даша неумело повторила их действия и робко вошла внутрь.

В воздухе пахло разогретым воском и чем-то сладким. Огоньки свечей мерцали на золоченых окладах, а со стен взирали строгие лики и огромными глазами.

Почему-то Даше показалось, что они плачут. И женщина с младенцем на руках — Богородица, и длинноволосый мужчина в терновом венце, и остальные…

Людей было немного. Они отрешенно стояли в сторонке и что-то шептали, истово крестясь. Кто-то бил земные поклоны, кто-то расставлял свечи на специальных подставки, напоминающие блюдо на высокой ножке.

Возле ступеньки у дальней стены священник разговаривал с пожилым мужчиной. Даша узнала его по черной рясе и осторожно, чтобы никому не помешать, стала пробираться поближе.

От страха ноги едва двигались, но за спиной вырастали крылья. Казалось, в этом месте не может произойти ничего страшного. Хотелось заплакать и рассказать печальным ликам даже самое сокровенное. И попросить, чтобы мама поправилась, чтобы нашлась тетя, чтобы все было как прежде.