Тайна старого кафе (СИ) - Кутузова Елена - Страница 3

— Ну что же ты! Хот бы фото сделала! — Кажется, Аня обиделась из-за того, что не сможет увидеть кафе хотя бы на фотографии.

— Слушайте, а вы о чем? — тихо, но очень серьезно спросил Петя. — Только давайте без хихонек!

— Да есть у нас одна легенда. Говорят, время от времени в городе появляется старое, полуразрушенное кафе. Откуда оно берется, никто не знает, но входить туда нельзя категорически — можно не вернуться. Говорят, дом сжирает посетителя и снова исчезает на несколько лет.

— Вот так вот просто появляется и просто исчезает? И что, никто его не фотографировал?

— Дураков нет, — фыркнула Аня.

— Дашенька, — всхлипнула Ольга и брат с сестрой тут же замолчали. — Она теперь… умрет?

— Вот еще! — Аня уперла руки в бока. — Дашка, а ну признавайся, что соврала!

— Я правду говорю!

Все страхи вернулись. Даша словно ощутила холод кафельной плитки, запах пыли и чего-то гнилого. Сидеть у подруги почему-то расхотелось.

— Знаете, пойду-ка я домой. Поздно уже.

— Мы же пиццу не доели!

— Не хочу.

— Я провожу, — Петя решительно сунул ноги в кроссовки и накинул на плечи кожаную куртку с капюшоном. — Поздно уже.

— Да тут идти-то, — попыталась отказаться Даша, но Аня решительно кивнула:

— Ничего. На улице темень, вдруг какой маньяк прицепится. А с Петькой не так страшно! Кстати, Даш, ты что, с Володькой поругалась? Он звонил, плел что-то несусветное.

— Не хочу об этом говорить! Потом. Все, пока — пока! — чмокнув воздух и помахав рукой, Даша выскочила за дверь.

За это время дождь не угомонился; напротив, капли словно свинцом налились и, казалось, вот-вот прорвут тонкую ткань зонта. Петр с трудом удерживал его над Дашей одной рукой, второй увлекая спутницу вперед, напрямик.

Мимо горки с мотающейся веревкой они пробежали, Даша даже прислушаться не успела. Петр позволил остановиться только под бетонным козырьком крыльца:

— Ну и погодка.

— Ага, — девушка потрясла и сложила зонт. — Спасибо, что проводил.

Она действительно была рада — детская площадка пугала темнотой. Даша чувствовала себя счастливой просто потому, что стоит под теплым, хоть и тусклым светом фонаря, что рядом человек, а шум дождя перекрывает другие звуки.

— Как же ты обратно? Зонтик хоть возьми!

— Поздно, уже весь мокрый, — Петр топтался на месте, словно не решаясь шагнуть под ливень. А потом выдохнул: — про кафе… Это правда?

— Конечно! Зачем мне врать?

Даше не хотелось разговаривать о пережитом ужасе. Мыслями она была уже дома, в любимом кресле, с чашкой какао и недочитанной книжкой.

— Понимаешь., я раньше слышал о таком. Не в этом городе.

— Ну, так многие легенды похожи одна на другую. Ладно, мне пора. Еще увидимся!

Даша помахала рукой и достала ключи.

Против обыкновения, лампочки в подъезде горели все. И лифт пришел быстро. Мама встретила в коридоре:

— Промокла? Бегом греться!

Горячая ванна с ароматной пенкой, теплая пижама, какао и книга… Даша и думать забыла о сегодняшних неприятностях.

Мама возилась по дому, отец ремонтировал покосившуюся дверь шкафа, иногда комментируя новости, которые тихо бубнил телевизор.

— Может, выключим? — мама посмотрела на светящийся экран телефона. — МЧС сообщение прислали, аномальная погода, просят соблюдать осторожность.

— Можно и выключить, — папа, не глядя, нажал на кнопку пульта. В потемневшем экране, как в зеркале, отразилась комната.

И тут же на улице полыхнуло. Молния взорвала небо, стало светло, как днем. Даша бросилась к окну: ей показалось, на детской площадке, у горки, кто-то гуляет.

— Мам, там что, ребенок?

— Где? — женщина, приложив руки к лицу, чтобы не мешало отражение, попыталась рассмотреть, что же углядела ее дочь. — Тебе показалось!

Очередная вспышка осветила абсолютно пустой двор. Было видно даже раскачивающуюся веревку.

— Надо будет срезать, как бы кто из детей не запутался!

— Странно, сверкает без перерыва, а грома нет, — папа закончил ремонт.

— Так, ночь-то рябиновая, — рассмеялась мама. — Говорят, святой Илия бесов гоняет.

— А почему рябиновая? — заинтересовалась Даша.

— По легенде такие ночи бывают только трижды в году: в пору, когда дерево зацветает, завязывает плоды и когда они созревают.

Последние слова женщины утонули в грохоте: порыв ветра распахнул створку окна. Дождь ворвался в комнату, заливая подоконник и пол.

— Отойди! — мама отстранила дочь и закрыла окно. — Нам еще шаровой молнии не хва…

Последнее слово заглушил натужный хрип. Часы пошумели и с трудом исторгли из себя один-единственный удар.

— Что это с ними? — папа удивленно смотрел на циферблат: до половины двенадцатого оставалось еще минут пятнадцать.

— Давно говорила, выбрось эту рухлядь! — мама передернула плечами. — Вон, еще и встали.

— Наверное, завод кончился, — папа открыл дверцу и несколько раз провернул в скважине ключ. Его он заказывал специально, потому что так и не смог подобрать ничего подходящего.

Но сколько бы он ни качал маятник, тот, сделав одно-два движения, останавливался.

— Ничего, отремонтирую. Даш, как думаешь, справлюсь?

Ответа он не получил: очередная молния осветила небо и огромный тополь, росший возле дома, рухнул на детскую площадку, прямо на горку.

— Ну, веревку срезать не придется, — прокомментировала мама. — Так, пора спать. Даша!

— Каникулы же — простонала та, но все же поплелась в свою комнату.

Заснуть не получилось. Непогодь за окном оглашала окрестности нечеловеческим воем. Стонали деревья, полыхали молнии, рождая на стенах жуткие тени. И вспоминались слова мамы о рябиновой ночи.

— Вот только суеверий не хватало! — бурчала девушка.

Сама она не верила ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай, но вчерашний день немного поколебал эту уверенность.

Чтобы отвлечься, Даша попыталась читать, но с головой под одеялом было душно и страшно — даже свечение экрана казалось призрачным.

— Да что б тебя… — не выдержав, она протянула руку и нащупала настольную лампу.

Холодный электрический свет залил комнату, отгоняя страхи. Он даже вырвался в коридор сквозь полуоткрытую дверь, и Даше показалось, что по кафелю шлепают босые ноги. Быстрые детские шаги.

Во рту пересохло. Но оставаться на месте, не выяснив, что происходит, девушка не могла. Она чувствовала себя безмозглой героиней из фильма ужасов: вместо того, чтобы запереться в безопасной комнате, идет навстречу всякой жути, подсвечивая себе телефоном. И когда добралась до выключателя, тихо рассмеялась: что за бред!

— Ты чего не спишь?

Даша даже подпрыгнула от неожиданности и прислонилась к стене, потому что ноги ослабли.

— Я такая страшная? — недовольно спросила мама, зябко кутаясь в тонкий халат.

— Чего шастаешь?

— Пить захотелось, — Даша покосилась в сторону кухни и тут же отвела взгляд: показалось, что оттуда послышался детский смешок. Короткий, словно ребенок изо всех сил сдерживается, стараясь не выдать себя лишним звуком.

— Ну, а шуметь зачем?

— Мам, а ты ничего странного не слышала?

— Слышала. Твой топот. Вот слон в посудной лавке, мертвого поднимешь!

Даша ошарашенно смотрела, как мама, зевая, возвращается в спальню. Что-то в ней было не то.

Списав все на усталость и бессонницу, Даша махнула рукой и отправилась на кухню, чаевничать в полном одиночестве.

Утром на весь дом разносились звон посуды и крики:

— Как же меня это достало! — громко жаловалась мама, — В этой семье думают о ком угодно, кроме меня!

Даша, плохо соображающая после сна, босиком побежала на кухню. Мама нависала над раковиной, в которой стояла грязная кружка.

— Я что здесь, домработница? Тебе тяжело было одну-единственную кружку за собой помыть?

Даша хлопала глазами, не понимая, что случилось. Она всегда так делала: ночью складывала посуду в раковину, а утром мыла вместе с той, что оставалась после завтрака спешащих на работу родителей.