Бесстыжая нечисть (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна - Страница 32

Пока Хан рассуждал, я думала. Было в его речах что-то важное, я чувствовала это. Что-то, что могло мне помочь решить проблему односторонней привязки. Страх… мысль о том, что «неплохо бы»… Ну со страхом все понятно. А вот что насчет цели? Хотели мы или не хотели, где-то в подсознании мы поставили перед околдованными какую-то задачу, которая удерживает их в том самом состоянии. И раз состояние не меняется, может, мы не считаем внутренне задачу выполненной? Что, если найти эту задачу и как-то выполнить ее?

Я забегала туда-сюда по кухне.

Начнем с простого. Какую задачу я поставила перед влюбленными Славиком и Васькой в деревне? Защитить меня от Серого и хорошенько его проучить. Но ведь они это сделали! Почему тогда чары продолжали действовать? Ерунда какая-то получается…

— Ты забыла про эмоции! — сказал Хан. — Кроме задачи, привязку делают эмоции. Помнишь, я говорил про страх? Если задача выполнена, то надо разобраться с эмоциями.

— Я что, вслух рассуждала?

— Нет, — невозмутимо отозвался котенок. — Ты просто очень громко думаешь.

Проша растерянно переводил взгляд с него на меня и безуспешно пытался понять, о чем мы рассуждаем.

— Эмоции, эмоции… То есть во время привязки я чувствовала какие-то эмоции, так? Если задача выполнена, а привязка еще есть, получается, я продолжаю чувствовать эти эмоции. И как только я с ними разберусь, привязка исчезнет… похоже на правду… К примеру, бояться я Серегу перестала, а вот злиться на него не перестала. Даже когда Влас едва его не убил. Как можно простить человека, чей пес чуть не загрыз моего котенка при полном одобрении хозяина, а? Впрочем, ладно. Сейчас меня больше всего волнует ректор. На чем держится его привязка?

— Обида? — предположил Хан.

Я закрыла глаза, постаравшись воскресить в памяти тот вечер во всех деталях. Вот мы сидим за столом… мать Олега что-то воркует по поводу того, как мне повезло с ее сыном… я ловлю пронзительный взгляд ректора и ощущаю… ненависть.

— Ненависть… — пробормотала я. — Но сейчас я не чувствую ненависти.

— Значит, было что-то еще! Вспоминай! — пискляво распорядился хвостатый генерал. Удивительно, но это помогло.

— Отвращение! — воскликнула я. — С самого начала я чувствовала отвращение. К ним ко всем — к Олегу, к его матери, а больше всех — к Аркадию Михайловичу! Весь этот ужин целиком пропитан отвращением. И от того, что ректор стал навязчиво ко мне приставать, оно только усилилось.

— А какую задачу ты ставила перед ним? Задача-то выполнена?

— Я хотела, чтобы он перестал навяливать мне своего сынка. Думаю, задача выполнена и перевыполнена. Вряд ли, когда чары будут сняты, Аркадий Михайлович захочет видеть меня в своем доме после всего произошедшего. Он, конечно, может меня отчислить, но я уверена, что ректор этого не сделает. Побоится связываться. Думаю, он вообще будет делать вид, что меня не существует.

— Получается, осталось разобраться с отвращением, — подытожил Хан.

— Боюсь, это будет непросто…

Мы еще немного поболтали на эту тему, пытаясь найти решение, но так и не сдвинулись с мертвой точки. Стоило мне даже просто представить себе Аркадия Михайловича, как отвращение буквально подступало к горлу. Как с ним справиться? Не представляю…

Потом Проша, устав слушать наши разглагольствования, снова поставил чайник, а сам взялся за изготовление бутербродов. Спустя десять минут мы с ним уже сидели за столом, а Хан, по обыкновению, пристроился на подоконнике с блюдцем подогретого молока.

— Как сходила? — спросил Проша, и я принялась рассказывать им о своих приключениях, временно отодвинув размышления о своих чувствах к ректору на второй план. Говорят, если отвлечься от проблемы, решение найдется быстрее. Вот и проверим.

Когда я дошла в своем повествовании до нападения парня со змеиными глазами, Проша встрепенулся.

— Да это же огненный змей! — сказал он.

— Оооо, — протянула я, сразу представив себе величественного дракона, целиком состоящего из пламени. Видела как-то такого на обложке фантастической книги. Однако, как выяснилось, ничего особенно величественного в этих существах не было.

— Бесстыжие твари! — сплюнул Проша. — Назвали их так за то, что во время полета они похожи на сноп искр от костра. Раньше они через трубы залетали к одиноким женщинам, которые, так скажем, истосковались без мужика. Ведьмы частенько огненных змеев для постельных утех используют. Но то, что ведьме дозволено, для обычной женщины опасно. Любовники из них, конечно, великолепные. Да только женщины, что их «услугами» пользуются, постепенно иссыхают, болеть начинают. Жизненные силы эти твари высасывают, короче говоря. Вообще-то, у них с волокитами много общего. Эти тоже к вдовушкам любят захаживать.

— Жуть какая! — содрогнулась я. И вдруг вспомнила, где я видела этого парня! Это ведь он подкатывал к Мане, когда я подглядывала за ней с помощью денежного дерева! Вот негодяй! Решил через мою подругу обо мне информацию разузнать?! Надеюсь, с ней все в порядке?!

Разволновавшись, я отложила недоеденный бутерброд, выскочила из-за стола, схватила телефон и тут же набрала подругу.

— Маня!

— Ты чего вопишь? — с зевком поинтересовалась она.

— Ты спала, что ли?

— Ну да…

— Точно, ты же во сне с Литиусом видишься! Слушай, к тебе тут парень на днях подходил знакомиться. Рыжий такой, с дорогими часами на руке. Помнишь?

— Откуда ты знаешь? — удивилась подруга.

— Я за тобой подглядывала. Училась общаться с городскими деревьями и… короче, неважно. Тип этот очень опасный! Надеюсь, ты с ним не…

— За кого ты меня принимаешь, интересно?! — возмутилась Маня. — Разумеется, нет! У меня же Литиус!

— Прости, но я должна была удостовериться.

— Хотя, вообще-то, тип был очень настойчив, — уже более спокойно сообщила она. — Красоткой меня называл, а еще богиней. Несколько часов за мной таскался по магазинам, все пытался наладить разговор. На грубости не реагировал. Видела бы ты, с какой ненавистью смотрели на меня все встречные девчонки!

— Обо мне спрашивал?

— С чего вдруг?

Я вздохнула и вкратце рассказала ей о своей стычке с пареньком, а также выдала информацию об огненных змеях в целом. Сказать, что Маня опешила, это ничего не сказать. Сначала она просто сыпала восклицаниями вперемешку с матерками, а потом немного успокоилась и спохватилась, что надо позвонить Ларе. Вдруг наглый тип подкатывал и к ней?

— Даже если и так — ничего страшного, — поспешила я успокоить взволнованную подругу. — Вряд ли после того, как с ним пообщался Влас, парень все еще жаждет использовать вас, чтобы добраться до меня.

Мы еще немного поболтали, договорились непременно встретиться в ближайшее время и распрощались.

Я только успела отложить телефон, как он снова завибрировал. Звонила мама. Ого! По правде говоря, мы не общались с ней очень давно. А точнее, с тех самых пор, как я откровенно высказала ей все, что думаю об отчиме. Она ежемесячно присылала мне на карточку деньги, но сама не звонила. И я ей тоже. Мы обе предпочитали узнавать о делах друг друга через бабушку. Несмотря на то что между мной и отчимом с первой встречи возникла стойкая неприязнь, я не могла отрицать, что он сделал маму счастливой, поэтому существующее положение дел меня устраивало.

Я не хотела вносить разлад в их семью. Однако же стоило нам с отчимом оказаться рядом, мы непременно начинали ругаться, даже если принимали накануне твердое решение, что не будем этого делать ни в коем случае. Прямо-таки магия какая-то. А учитывая пробудившуюся кровь и неконтролируемые вспышки силы, сейчас встречаться с ним было попросту опасно.

— Тоня! — мамин голос звучал очень напряженно.

— Да, мам. Привет.

— Что у тебя там происходит?! Тебя отчисляют из университета? Что ты опять натворила?! — Она сказала это с такой интонацией, как будто бы я чуть ли не ежедневно подкидывала ей поводы для расстройств.

— Никто меня не отчисляет, мам, — как можно более спокойно произнесла я, проглотив обиду. — Все в порядке. Откуда вообще такая информация?