Ездовой гном. Битва (СИ) - Уткин Михаил - Страница 31

− Да неужели? Как рабы на продажу тоже?

− Слишком хлопотно, они сильны, да и ловля неписей автоматом будет просаживать репутацию, которую я собираюсь в районе работы нашей фирмы поднимать. К тому же слежу за развитием гномов и теперь вижу гораздо более интересные схемы сотрудничества.

− Например? – рыкнул я ничуть не веря его речам. Кулаки словно сами собой сжались, а ноги сами по себе выдвинули меня на ближнюю дистанцию.

Макс в ответ набычился и холодно ответил:

− Я пока не готов ими делиться.

Игорь поднялся и положил свои тяжелые ручищи нам на плечи:

− Спокойно, господа. Алексей, Макс открыл карты. И они показывают, что действительно на данном этапе сотрудничество выгодно. Дальше – будет день, будет пища. И да, о пище. Завтра день зарплаты. Как и договаривались – игровое время идет за рабочее. А отстоим Лозадель, будут премии и надбавки.

После этого объявления, страсти поутихли, хотя ощущение, что Макс что-то мутит, не оставляло. Мы с Леной посоветовались и решили остаться ночевать в конторе, прежде по максимуму поработав в тренажерке.

До окончания ультиматума оставалось восемь часов.

– Так что ты там говорил об этой… Как уж ее? – рассеяно сказал князь дома Саламандры пощелкал в воздухе пальцами и не найдя слова щелкнул уже по навостренному уху светленькой подавальщицы протягивающую поднос полный спелой вишни. Эльфийка покорно ойкнула, поставила поднос на столик и исчезла за пологом восстановленного шатра.

− Лаверне, − почтительно сказал Корхан. – Это старая богиня, считающаяся матерью подгорного племени. Специализация торговля и скрытность. Она была проклята своим мужем за предательство в битве с демонами и гномы долго отвергали ее, но недавно наконец от безысходности ее признали.

Князь сделал жест рукой и вишни выстроились в воздухе коромыслом, он небрежно ухватил одну за торчащую веточку и задумчиво произнес:

− Да, безысходность серьезная причина идти на сделки. Правда… братец? – в последнее слово князь вложил толику яда и ехидства. Затем, словно спохватившись, добавил:

− Ах, что же я один вкушаю, пожалуйста, угощайся! – он сделал небрежный жест и повернул голову к стене, словно изучал насколько хорошо восстановили гобелены.

Гирлянда ягод же задрожала и просела в воздухе до уровня пояса. Корхан прекрасно разбирался во всех этих темноэльфийских жестах, ненавязчивых оскорблениях, уколах и плетении словесной вязи. Князь саламандр прощупывает границы управляемости новоявленного главы дома.

Корхан склонился в непринужденном поклоне и, взмахивая рукой, выхватил из гирлянды ягоду. Завершая движение, закинул ее в рот, а скользкую косточку выплюнул на пол, в направлении ехидно скалящегося у стены мага. Ухмылка у того с лица сразу сменилась гримасой ярости. Но только на миг, он вынужден был промолчать, поскольку Корхан тут же рассыпался такими велеречивыми благодарностями, словно князь одарил его как минимум тремя шубами со своего плеча.

Тот слушал их, подергивая правым ухом, так словно на него пыталась сесть бабочка. И этот жест был знаком Максу, он был сродни человеческому утверждению: «я не верю тебе, но продолжай. Укрепляй статус, мне нравится». Стиль разделяй и властвуй, у дроу был возведен в абсолют.

Но вот за порогом раздался шум, в шатер вошел один из офицеров в блистающих доспехах, бросая князю под ноги толстого, заросшего по самые глаза дикой бородищей мужичину:

− Вот, наши разъезды поймали банду из двадцати разбойников. Это их главарь. Что с ними делать, мой князь?

Глава дома Саламандры брезгливо дернул бровью:

− Разбойники? Полоснуть по горлу, да в канаву… Только не здесь! – быстро добавил он, заметив, как хищно выскочила из ножен скорого на расправу воина «игла звезды».

Корхан осторожно кашлянул и, увидев согласное моргание князя, сказал:

− Брат мой, я предлагаю значительно более интересное использование этого материала. Мы, к сожалению, не вправе нарушить перемирие, однако с легкостью можем отправить эту и еще несколько подобных банд в город. Пусть грабят, убивают и всячески тревожат жителей Лозадель всю ночь. А то сейчас они занимаются установкой простых и эффективных «колючих ежей», на улицах и крышах, что может несколько замедлить наше завтрашнее победное наступление.

Князь задумчиво оглядел толстяка и улыбаясь так, как могла бы пожалуй улыбаться змея, вопросил:

− Ну, отребье, ты согласно пограбить сегодня ночью город?

Тот от страха икнул и быстро закивал:

− Дык, конечно, ваше блестяйшество. Мы завсегда!

Князь расхохотался, пробормотав «надо запомнить этот примитивный комплимент» и сказал Корхану:

− Пусть специально их наловят, а то забились при нашем наступлении по щелям, не понимают тупицы своего грабительского счастья.

Князь дома богомола, вновь почтительно поклонился и вышел следом за офицером. За порогом шатра он разом преобразился, превратившись из придворного лизоблюда, в наглого дворянина. Ничуть не интересуясь ни именем офицера, ни его статусом, повелел освободить площадку для пленных бандитов и обнести колючим кустарником. Шатры, попавшие в круг, велел свернуть и убираться. Высокоуровневые эльфы под этим напором расступились, повинуясь авторитету звания. Но по их кривящимся от ненависти губам легко было догадаться, что именно они думают об «этом выскочке».

Через пару часов, опытные рейнджеры, которым местные «стелсеры» не ровня, согнали полторы сотни бандитов. В пику эльфам, Корхан говорил с ними вежливо, и высокомерия добавлял в слова лишь ровно столько, чтобы подчеркнуть свой высокий статус. И насколько рос его авторитет в глазах бандитов, настолько сильнее начинали пылать к нему ненавистью дроу, особенно после того, как он потребовал вооружить их оружием из личного арсенала, на смену их корявому дреколью.

Впрочем, идея ночного налета чужими руками, пришлась большинству по вкусу, и они хоть и ворчали, выбирая оружие поплоше, но все, же понимали, что получают больше шансов выжить в завтрашних боях.

Наконец, когда уже кажется все бандиты в окрестностях кончились, на могучем паукане примчался сияющий эрл, захвативший со своим десятком воинов целый отряд из семи десятков хорошо вооруженных гоблинов. Он радостно расписывал как ловко и без единого выстрела победил этих колченогих одной лишь силой своего превосходства, слушал восторженные охи и ахи соплеменников и цвел как маков цвет. Корхан же прервал его восторги, встав с импровизированного трона из сваленных кучей седел пауканов. Он нагло потрепав эрла по щеке, непринужденно объявил что он «свободен». Дальше командовать будет он.

Оскорбленный эльф побледнел как смерть, зрение дроу позволяло видеть это даже темной ночью, а в свете костров, видно было, как жутко перекосилось лицо удачливого добытчика. Его уши поползли к затылку, судорожно напрягая мышцы. И Корхан, видя как дроу теряет остатки самоконтроля, поспешно отпрянул, сбивчиво пытаясь его успокоить:

− Вы не так меня поняли, благородный… Я-я… неправильно подобрал слова. Нижайше прошу простить невольное оскорбление действием…

Эрл шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы и процедил:

− Слушай, ты! Богомол! Ты здесь никто, и звать тебя никак! Это я захватил лучший отряд, мне и командовать!

Он гордо поднял подбородок и спросил у стушевавшегося офицера, который привел первого бандита:

− Князь ведь не озвучил, кто именно поведет?

Тот виновато посмотрел на Корхана и с трудом выдавил:

− Не-нет, благородный эрл! Он лишь косвенно повелел нашему гостю собрать отряд.

Эльфы вокруг возмущенно зашумели, картинно хватаясь за рукоятки сабель. Корхан же поднял руки, то и дело открывая рот. И наконец, взвизгнул тонко и противно, вызвав у окружающих кривые гримасы презрения:

− Я буду жаловаться вашему повелителю! Вы… вы не знаете местных особенностей! Вы… вы просто погибнете без меня и ничего не сделаете!

Эльфы расхохотались, а эрл ощущая всеобщую поддержку, крикнул мелодичным голосом: