Стихия запретных желаний (СИ) - Елена Рейн - Страница 3

— Так… — с сожалением стала оправдываться старая женщина.

— Не так! Пусть эта ленивая корова работает и содержит свою дочь. Если не справится, я первая напишу в органы опеки, чтобы ребенка у нее забрали. Но кормить никого не собираюсь. Я и так, как лошадь ломовая работаю, и лишние рты мне не нужны.

— Но как же я ребенка обижу? Она привыкла, маленько даже поправилась в щечках. Викуленька очень хорошая девочка, — прохрипела старая женщина, не в силах обидеть доброе дитя.

— Хорошая, пока ты ее кормишь. Как подрастет в мамашку пойдет. Яблоко от яблони недалеко катится. Подожди, пройдет время, и малолетняя шалава в деревне будет.

— Ты бы на Таню свою посмотрела. А то со своими вечными работами девку упустишь. Деды Такпуновы сказали, что видели, как ее Максимка Фадеев трогал, где не положено.

— Что? Ах, зараза малолетняя. Приду домой — все волосы повыдергиваю. Я ей теперь погуляю! — недовольно возмутилась Варя и потом добавила: — Мам, все, я побежала. И больше не растрачивай добро на эту голодранку. Давай, а то мне в ночную смену, а я еще не отдохнула.

— Береги себя, Варварушка, — с любовью пожелала баба Маша.

— Конечно, мам. Пока, — ответила женщина и вышла из двора матери, не замечая девочку, притаившуюся за елью у их калитки.

Вика сидела на траве, глотая слезы. Она твердо решила, что теперь будет сама за собой ухаживать, чтобы ее не жалели и не отдали в детдом.

С того момента девочка стала очень самостоятельна, но никогда не отказывалась от совета. Мать периодически пропадала, но всегда возвращалась. Вика, несмотря ни на что, любила жестокую женщину, считая, что где-то в глубине души та ее тоже любит. Просто нашла девочку для битья и старалась этим как-то себя утешить.

Возможно, Виктория была бы злее, но она считала, что жестокость и озлобленность, в первую очередь, приведут к вниманию людей. Страх быть опознанной настораживал, поэтому девочка сама не шла на контакт и довольствовалась малым. Что привила ей мать, так это боязнь, что ее обличат и убьют. И еще… Вика не желала быть такой же злой, как ее отец.

Нежная малышка постоянно думала о своем брате, размышляя, как бы было, если бы она осталась с ним и отцом. И хоть мама ей рассказывала ужасы про Леонида, почему-то девочка верила, что она не заслужила бы его ненависти и презрения, ведь она такая же, как и он.

Ей было невыносимо обидно видеть ненависть в глазах матери. И что бы она ни делала, как бы ни старалась, сущность волчицы не давала Екатерине покоя, как воспоминание о том, что могло бы быть и что получилось.

Девочка с годами становилась красавицей, но старалась не привлекать к себе внимания, специально держа дистанцию и «летая в облаках». Чувствуя, что ей не хватает общения, даже со своей загруженностью, кроме чтения, она стала увлекаться иностранными языками.

На летних практиках в садах школьникам выплачивалась определенная сумма. Вика работала все лето каждый год, с целью купить к школе необходимые вещи и кассеты для плеера с обучением языкам. Старалась по полной программе загрузить себя, чтобы не впасть в уныние.

Виктория была заядлой меломанкой. Всю работу она выполняла в маленьких наушниках, чтобы дело шло веселее. Случайно увидев у Наташи фильм, где танцевали танго, влюбилась в этот изящный танец. Вика учила движения, когда никто не видел, по дискам на стареньком компьютере, который ей отдала подруга. Той купили мощный современный компьютер, а этот постоянно зависал и периодически отключался во время работы. Девушка с жадностью смотрела разные виды танцев, повторяя движения за танцорами. Это был ее секрет, который, кроме Наташи, никто не знал.

Время шло, а увлечение Вики превратилось в страсть. Она очень хорошо справлялась с различными танцами, получая от этого огромное удовольствие. Однажды мать увидела ее занятие и принялась оскорблять, утверждая, что только доступные девки крутят задницей под такое безобразие.

Вика понимала, что это бред. Не желая ссориться, молча уходила. Ей не хотелось отсюда переезжать, а маме, видно, надоело уже на одном месте сидеть. Так у девушки появилась еще одна тайна, которую она ото всех прятала. Лишь Наташа поддерживала ее, качая из интернета записи танцев на диски. Вика смотрела и запоминала, а потом воспроизводила по памяти.

В пятнадцать лет жить на пособие, которое она толком не видела, стало невозможно. У семьи были долги в двух магазинах по маминым просьбам, а также по коммунальным услугам. Сумма выходила довольно приличная. Им периодически выключали свет, но мать неизвестно где находила деньги, и свет вновь включали.

Девушка все чаще размышляла, что можно придумать, чтобы маленько подзаработать. Решение пришло случайно, когда Наташа обмолвилась, что ее друг по аське ищет себе за небольшую плату переводчика, который будет ему переводить все институтские тексты. Стоит заметить, что к этому времени Вика очень хорошо разговаривала и переводила тексты на четырех языках: английском, русском, казахском и немецком. У девушки была хорошая память и отличное зрение. Она запоминала все моментально, списывая это на свою волчицу. Была уверена, что по генам матери ей бы такое не светило.

Так и пошло. Виктория переводила тексты, а Наташа предлагала услуги переводчика в интернете для студентов, принимала тексты и отвечала на вопросы, советуясь с Викой. Было трудно, но девушка справлялась. Когда становилось совсем тяжело, на помощь приходила лучшая подружка с едой, которую передавала мама Наташи.

Виктория отказывалась от помощи, но подруга стояла на своем. Наташа молча сидела рядом с ней и не разговаривала, пока Вика нормально не поест. Вот так у них все и получалось. Маленький бизнес стал приносить небольшие, но деньги, на которые девушка могла позволить себе покупать продукты и вещи, которые уже совсем износились.

Пущина от всего отказывалась, соглашаясь только на совместное сладкое чаепитие с любимой шоколадкой «Milka» из гонораров за труды. Упрямая подружка считала, что переводы — это тяжелый труд Виктории, и та должна тратить заработанное на себя. В любое время Наталья всегда твердила, что вместе они вылезут из любой проблемы.

Мать не интересовалась, откуда в доме появлялись продукты и почему ей больше не выговаривают за долги. Она ничего не хотела знать, все время жалея себя и надеясь обрести счастье. С каждым годом ей было все тяжелее и тяжелее его найти.

Как бы Екатерина ни ненавидела Леонида, заменяя его огромным количеством мужчин, она постоянно думала о нем и презирала себя за это. Хоть она и была человеком, но после укуса изменилась. Она ненавидела себя за то, что она пара оборотня, ведь мечтала о другой жизни. Той, где она с богатым мужем в огромной элитной квартире, чтобы могла не работать, а только посещать магазины и салоны. Иванова всегда была уверена в светлом будущем, и у нее действительно была возможность такой жизни с ее родителями. А тут он… лесной альфа. Действительность угнетала, ужасала, хотя ее тянуло к нему. Поэтому женщина и сбежала, чтобы не быть зависимой от оборотня, не довольствоваться малым, быть свободной. Когда Катя изменила Леониду с Семеном, чтобы показать и доказать всем, что он для нее ничто, на тот момент она верила, что это так.

Она не любила Суторова, нет, но ее тянуло к нему невидимой нитью. Через огромное расстояние с ней всегда были его злость, ожидание, бешенство, надежда… дикие эмоции к ней. В ответ она гуляла, радовалась и ненавидела дочь, чтобы он чувствовал это и сходил с ума. Чем больше времени проходило, тем ей тяжелее становилось жить и радоваться.

«Видно, связь пары действительно действует на обоих… с разрушительной силой», — думала Катя, чувствуя боль волка и получая от этого удовольствие, понимая, что он страдает по ней.

Она ненавидела себя за слабость, но особенно Леонида и свою дочь, которая была оборотнем! Женщина люто презирала их всем сердцем, считая мерзкими животных. Последнее время она стала сходить с ума от ненавистной разлуки, и поэтому топила отвращение, злость, тоску в огромном количестве алкоголя.