Поверить в сказку (СИ) - Елена Рейн - Страница 8

— Я… как же подло! Какой вы…. подонок!

Мужчина мгновенно поднялся и резко проговорил:

— Пошла вон! Еще не хватало, чтобы сопливая содержанка мне тут мораль читала. Ничего, найдешь себе богатого спонсора! С твоей мордочкой с этим проблем не будет, так что успокойся.

— Я…

— Все! Мое время слишком дорого, чтобы тратить его на бесплатного клиента. Сама выйдешь или выкинуть? — ядовито уточнил он, отчего меня затрясло. Посмотрела ему в глаза и процедила:

— Желаю вам счастья. Да, счастья, за то, что так честно поступили со мной и с моим ребенком, — выдохнула и пошла к двери, стуча каблуками. Взявшись за ручку, повернулась, и, чувствуя слезы, хрипло выдохнула: — Не знаю, зачем вам это, но будьте уверены, что вам все вернется.

— Если только деньги, — засмеялся мужчина. Застегнул свой дорогой пиджак и, между прочим, добавил: — А на таких наивных дурочек как вы, я давно не обращаю внимания.

Сказал с таким пренебрежением, злостью, что я мгновенно ощутила ненависть. Как же я сейчас презирала его.

Вышла из кабинета и пошла по коридору. Оказавшись рядом с рабочим столом, где сидел секретарь, высокая темноволосая женщина, имеющая привычку грызть ручки, карандаши и громко пить чай, посмотрела на нее. Вспомнила, что именно она заполняла документы, а значит, точно знает, что было в брачном документе. От моего пристального взгляда, она опустила глаза вниз и повела головой в стороны, тут же отвернувшись.

Еще несколько секунд смотрела на нее, а потом пошла к двери, чувствуя, как меня трясет, а горло сдавливает в удушающем захвате. Не знала, куда и как шла, только помню, что не сдерживала горьких слез.

Уже оказавшись в парке на заснеженной лавочке, позволила себе разреветься, осознавая, что меня загнали в ловушку. Подстроили. Просто… забрали все…

Было так обидно, больно, что уже через мгновение просто сидела, понимая, что не хочу больше плакать. Нужно решать, как быть дальше.

Ладно, квартира. Переживу. Сниму. Что-нибудь придумаю. Временно перевезу всю мебель на склад, должны же быть какие-то места, оборудованные для ее хранения. Только вот в первую очередь нужно переговорить с Дмитрием… о том, сколько есть времени на то, чтобы убрать вещи из его собственности, и самое важное — на какой срок он оформит кредит и под какой процент, чтобы знать, смогу ли я потянуть такие обязательства. Если нет, тогда продам все и уеду, чтобы начать все с начала в другом месте.

Посмотрела в небо, отмечая синюю глубину с белоснежной ватой облаков, тянущихся в разные стороны, и печально улыбнулась. Не буду пока загадывать и резко рубить концы. Успокоюсь, а там посмотрю…

Никакая брела по тропинке к особняку, надеясь, что быстро решу вопросы и вернусь к сыну. Пришлось звонить Тараканову и спрашивать, в какое время Дмитрий будет дома, на что мне ответили, что он будет ждать к девяти. Поздно. Очень поздно. Но за это время я успела отвезти сына к Наде, так как другого выхода не было, и пришлось принять ее доброе предложение, обещая, что это временно, пусть она и не была против.

Оказавшись в доме, не реагируя на ядовитую ухмылку Алексея, ожидающего меня у двери, пошла вперед, не обращая внимания на его предложение поговорить по душам. Оказавшись перед кабинетом, постучала и, услышав сухое «входите», прошла в комнату.

Сейчас я не была похожа на светскую львицу, нет, скорее на неживую куклу. Вся белая неживая и разбитая.

Дмитрий стоял у окна в джинсах и белой футболке, совсем не гармонируя с кабинетом мужа, где стояла старинная мебель из красного дерева, а в воздухе витал специфический затхлый запах, смешанный со стариной.

Остановившись на середине комнаты, спокойно выдала:

— Вещи из квартиры забрала. С мебелью… она выполнена на заказ за мой счет, и ее, если можно, вывезу завтра или послезавтра.

Огромный мужчина только нахмурился на прозвучавшие слова, а потом кивнул, а я, сдерживая себя, чтобы не зареветь, продолжила:

— По кредиту. Какие проценты и на какой срок, чтобы я знала, в состоянии ли выплатить сумму?

Задумчиво посмотрев на меня, Дмитрий прошел к столу. Сев в кресло, спокойно произнес:

— Почему ты решила, что отец тебе решил подарить все, если ты подписала договор, что будешь только пользоваться всем, пока в браке, не претендуя ни на что?

Хороший вопрос, но странный, если учитывать, кто мне его задает. По бумагам выходит, я полная идиотка, если так низко себя оценила. Наверное, любовницы больше требуют, а я, получается, ко всему еще и дура.

— Я не подписывала тех бумаг, что вы читали. Никогда! Только те, в которых указано, что по истечению фиктивного брака, я получаю…

— Фиктивного брака? — непонимающе уточнил он.

— Да. У нас был фиктивный брак, и по завершению срока мне должны перейти квартира, и мой кредит полностью гасится. Так же подписала бумагу, где не претендовала ни на что, подтверждая, что Картунов Андрей Михайлович не является биологическим отцом моего ребенка.

— Ксения, ты читала документы? — уточнил Дмитрий, не прерывая зрительного контакта.

— Да, но…

Мужчина резко поднялся и подошел ко мне, вручив копии. Дрожащими руками схватила их, и принялась читать, еще на что-то надеясь, но все было так, как говорил нотариус и Тараканов.

Внимательно рассмотрела подпись. Моя. Вроде. Или не моя?! Сейчас уже так не расписываюсь, как раньше. И вообще в то время я все старалась улучшить ее.

Закрыла на секунду глаза и даже растерялась. Что тут докажешь? Против нотариуса и адвоката… я смотрюсь содержанкой и никчемной истеричкой.

Посмотрела на Картунова и одеревенела, отмечая с каким напряжением он следит за мной, чувствуя себя добычей. Даже неудобно стало от его внимания. Сглотнула и прошептала:

— Что с кредитом?

— А я думал, хочешь обсудить договор, — грубо уточнил он.

— Что обсуждать, когда мои слова ничто?! Разве можно кричать о справедливости, когда те, что в курсе, отрицают это, предъявляя другие документы? Только больше себя травить… Сейчас, — сделала пауза, пытаясь собраться, — меня волнует кондитерская. Если процент будет небольшим и…

— А если большим, тогда что? — грозно выдал Дмитрий, повышая тон, отчего вздрогнула, удивляясь громкости.

— Тогда… продам… и выплачу кредит, — выдавила из себя, хотя эти слова дались мне очень тяжело.

— Когда ты переезжаешь? — спросил он, перебивая меня.

— Я уже переехала, так что… — посмотрела на часы, отчитываясь по факту: — Условие выполнила.

— Куда переехала? Насколько знаю, не сюда, — грубо выдал Картунов, не двигаясь с места, хмуря лоб, отчего казался злым, скорее даже разъяренным.

— Нет, не сюда, — ответила, радуясь, что Надя пригласила к себе. Потом найду другое жилье, а пока это самый замечательный экстренный вариант.

— Почему?

— Потому что это будет последнее место, куда я решу прийти жить.

— И кто приютил мать с ребенком?

— Разве это важно? — спросила, не понимая его вопросов. — Ты же выгнал нас со своей собственности. Теперь проблем у тебя нет, мы ушли. Или что-то еще должны? — последнюю фразу ответила резко, понимая, что голос стал дрожать.

Мужчина внимательно смотрел, а потом проговорил:

— Я думал, вы с ребенком переедете сюда.

— Я уже объяснила свою позицию.

— Считаешь, что лучше жить в съемных квартирах с минимальными удобствами, чем в роскоши? — усмехнулся Дмитрий, со злостью сканируя меня.

Хотела ответить, но поняла важное: он же считает, что я тут перед ним играю… на жалость давлю. Взяла себя в руки, хотя, как взяла, когда тебя всю трясет, и решила не тянуть резину.

— Неважно, что я считаю, правда ведь? — язвительно ответила, тут же добавляя: — Вы же хотели другого, да? Хотели, чтобы я унижалась и просила? — с каждым словом во мне все сильнее переплетались обида и злость. Я уже не контролировала эмоции. — Так вот! Обойдетесь! И не собираюсь. И не нужно тут задушевных бесед, и не стоит строить из себя заботливого мужчину. Выгнали — значит, выгнали, закрыли вопрос с квартирой.