Особое обстоятельство (СИ) - Магдеева Гузель - Страница 43

Он не ответил на мой вопрос, останавливаясь:

— Думаю, пока мы можем подождать его в номере, а к ужину отправиться в ресторан. Возможно, старик придет туда.

— Пойдем, у меня уже ноги гудят от бесконечного хождения, — согласилась я.

Наш домик уже показался впереди, когда сбоку промелькнула светловолосая девушка. Она стояла чуть дальше развилки, на узкой дорожке, ведущей к озеру. Подняв голову, улыбнулась. Ну, конечно, Света, блин.

Помахав рукой, она позвала нас к себе. Тимур, не оглядываясь, пошел вперед, а я еще балансировала, раскачиваясь вперед-назад на пятках, думая, как меня бесит эта девица. И этот хорош, повлекли, и побежал.

Светка, заметив мою нерешительность, поманила меня пальцем.

— Да пошла ты, — пробормотала под нос, нехотя двигаясь к ним.

— Будьте осторожны, — зашептала она, когда мы сравнялись, — здесь появился кто-то из тех людей, что напали на Матвея. Его еще не вычислили, а вот он вас, скорее всего, знает в лицо.

— А если он нападет на старика? — задала я логичный вопрос.

— Его пока здесь нет, он уехал в город, но вернется.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Тимур, сверля взглядом Свету.

— Его водитель наш человек.

— Ему можно доверять?

— Это Макс, — лениво ответила девушка

— Может, нам стоит пересечься со стариком там же, в городе?

— Просто не светись до его приезда. Чао!

Света быстрым шагом направилась к озеру, а я хмурилась, ощущая, что что-то здесь не то. Нас водят за нос, разыгрывая дурацкий спектакль.

— Я не понимаю, — покачала головой, — почему именно мы. Если с ним Макс, и если ему настолько доверяют, что взяли в качестве водителя, почему мы?

— Не знаю, — Тимур хмурился, напряженно думая о своем. Хотелось бы мне верить, что в его голове зреет правильное решение. Чужие тайны порядком достали, и мне начинало казаться, что это — подстава, и живой из операции я вряд ли выйду. Нужно срочно связаться с Лешей, тем более, если в игру вмешивается кто-то еще, будет лучше, окажись я здесь не одна.

Когда мы оказались в номере, я устало плюхнулась на край кровати. Солнце уже склонялось к верхушкам высоких сосен, — таких же, что окружали домик на базе, с которой началось мое путешествие. И сейчас я больше всего хотела оказаться там, на веранде, с чашкой чая и интересной книжкой. А еще лучше — в Барселоне, в уютной квартире Луизы, с ее двумя кудрявыми детьми, такими же, как ее муж. Мы списывались с ней раз в полгода, и только она знала, что я все еще жива.

— Что с Вами?

Я открыла глаза, возвращаясь в реальность. Мечты казались такими сладкими, такими… живыми, что мне на мгновение стало даже больно.

Солнце освещало нашу комнату, и на фоне большого окна я видела лишь очертания Тимура, но никак не его лицо.

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего хорошего. Мне не по душе творящееся вокруг. Раньше я всегда знала, что делаю и с какой целью, а сейчас двигаюсь впотьмах. На это дело Бро выделил уже столько денег, что я не представляю, какова цена того, ради чего все затевалось.

— Разве цена так важна?

Он присел рядом, и теперь пейзаж за окном смотрелся как одна большая картина. Солнечный свет окрашивал верхушки деревьев и часть горы рыжим, теплым цветом, и в другой момент я бы готова была любоваться тем, что вижу, но не сейчас.

— Важно то, что будет потом Я думаю о том, что мне делать дальше — и не знаю. Что будет со мной после — и этого не знаю. Я жить хочу, понимаешь?

Я чувствовала, что не могу сдержаться. По щеке предательски медленно катилась слеза, а Тимур следил за ней взглядом, до тех пор, пока капля не упала на мою руку.

— Не плачьте, — он потянулся вперед, касаясь моего лица рукой. Кожа на подушечках пальцев была твердая, горячая и сухая. Он провел по щеке, осторожно стирая влагу, а я задохнулась от ощущения, вызванного его движением.

— Тимур, — прошептала я, но он перебил:

— Тсс, — и двигаясь вперед добавил, — если хотите жить — живите.

— Но как? — я уже не сдерживала слезы, чувствуя, как меня потряхивает от нервов.

— Вот так, — ответил Байсаров и притянул меня к себе, касаясь губ. Я чувствовала соль на них — должно быть от моих слез.

— Не надо, — прошептала тихо, сопротивляясь из последних сил, но он не слушал — и в чем-то я была благодарна ему за это.

Его твердые губы впиваются в мой рот, и секундная нежность сменяется такой страстью, что у меня отключается мозг. Рука байсарова надавливает на мой затылок, запутываясь в волосах, притягивая меня ближе к себе. Не сдерживаясь, кусаю его за нижнюю губу, и из его рта вырывается вздох, тихий, низкий, но настолько чувственный, что в ответ по спине бегут мурашки.

Тимур проводит рукой по моей спине, подтягивая вверх футболку, и от его прикосновений теперь уже из меня вырываются хриплые звуки.

Теплые пальцы проходят вдоль позвонков, и жар проносится по всему телу, а низ живота сводит в приятной судороге. Мне тесно в шортах, и я мечтаю, чтобы он уже стащил их с меня, но Тимур пока занят изучением моего тела.

Ладони скользят к моему животу, поднимаются по ребрам вверх, проводят линии под бюстгальтером, и я пытаюсь податься вперед, чтобы он коснулся уже моей груди.

— Ну же, — не выдержив, тороплю его, но Тим отстраняется на мгновение, заглядывая в мои глаза.

— Не спеши.

Я тяжело дышу, пытаясь понять, что он задумал, но он не оставляет времени на раздумья, за запястья подтягивая меня вплотную.

— Хорошо, - я толкаю Байсарова вперед, заставляя откинуться назад. Я оказываюсь сверху, ощущая, как подо мной напряжено его тело; стаскиваю с него через голову футболку, и наклоняюсь вперед, но целую не в губы, а ниже, в шею, оставляя дорожку из поцелуев. Осторожно провожу языком по соску, слегка прихватывая его зубами, и это словно срывает с него последнюю защиту.

Тимур издает гортанный звук, переворачивая меня и миг оказываясь сверху. Подтгягивает к себе, сгибая одну ногу в коленке, и нависая сверху. Я вижу его глаза, темные, заводящие, и, наплевав на правила приличия, поднимаю бедра, пытаясь коснуться его телом.

Мы снова целуемся, а его руки водят по ногам. Я хватаюсь за его спину, выгибаясь, как только мы соприкасаемся голыми животами. Моя футболка давно задрана к шее, оголяя черный, кружевной лифчик.

Тимур спускается ниже, одним движением расстегивая застежку на спине, и с шумом выдыхает — так жарко, что его обжигающее дыхание проходит по моей груди, по чувствительным соскам. Он накрывает их губами, дразнит языком, сжимает свободной рукой, а потом скользит еще ниже.

Я подаюсь навстречу его рту, но он только хмыкает, стаскивая с меня шорты и разводя ноги. Я чувствую, что трусики уже влажные насквозь, и теперь хочу избавиться и от них, но Байсаров не дает. Большим пальцем он давит через них, сходу находя самую чувствительную точку, и я вздрагиваю всем телом. А когда он проникает внутрь меня, я задыхаюсь от собственных криков, кончая так бурно, так страстно, словно не вижу ничего вокруг, кроме ослепительного белого цвета, застилающего глаза.

И он смеется, тихо, довольно, продолжая поглаживать меня по внутренней стороне бедра. Я с трудом приподнимаюсь на локтях, и как только нахожу точку опоры, тянусь к нему:

— А дальше? — и он уже хохочет в голос, показывая себя таким, как я никогда еще не видела его.

Глава 24

Я вижу, как с него слетают одна за другой маски, — те, за которыми он прятался ежедневно, начиная с первых минут нашего знакомства. Теперь Тимур кажется настоящим, и этим притягивает еще ближе.

Я вглядывалась в его лицо, проводя руками по чуть влажной спине и ощущая твердость мышц под ладонями. Он нависает надо мной, словно тоже изучает, и мне нестерпимо хочется понять, какой Тим видит меня сейчас, какие мысли рождаются у него в голове. Я целую Байсарова, касаясь пальцами скул и щек, колющихся отросшей щетиной.

Тимур подсовывает руку мне под ягодицы, и сжимает их, крепко, почти болезненно, но я лишь шумно втягиваю воздух в ответ. Поцелуй становится ожесточеннее; муж наваливается сверху, и я чувствую, как он упирается мне в бедра членом. Обжигающе-горячие пульсации вызывают протяжный стон, и я прикрываю глаза, еще сильнее подаваясь ему навстречу, закусывая губу. Мужчина делает несколько толчков, не входя в меня, и от этого напрочь сносит крышу. Я не могу больше ждать.