Канцлер 2 (СИ) - Шалдин Валерий - Страница 12

В означенное время гражданин Брысин прибыл на беседу к следователю Мальцеву. Протянув следователю паспорт и повестку, он примостился на казённом стуле. Всё как всегда. Ну, почти. Сейчас почему-то следак предупредил, что беседа будет записываться на магнитофон. Да хоть на стиральную машину, хотел съязвить Жоржик, но промолчал. Потом поржёт над следаком, когда выйдет из этого заведения. Следователь вёл себя как и все казённые работники. Достал бланк допроса, включил вой дурацкий магнитофон, зачем-то нажал кнопочки на современном мобильном телефоне. Жоржик уже такие телефоны видел, даже хотел себе завести такое устройство. А что, удобно. Звони хоть с улицы кому угодно. Другое дело, что ему звонить было некому. Друзей не было. В голове у Жоржика приятно зашумело, всё вокруг стало выглядеть в мягком свете. И следователь, оказывается, не сухарь казённый, а вполне приятный человек, такого Жоржик и не стал бы в тёмной подворотне бить сзади по голове. Кстати о подворотне, Жоржик и не замечал уже, как бодро описывал следователю все свои преступления. Ведь, наконец, можно, даже нужно выговориться, такому хорошему человеку надо всё рассказать, до мельчайших подробностей. Пусть человек порадуется ловкости Жоржика, как он умело заманивал жертвы в укромные уголки, как их расчленял. Где потом хоронил. Какими инструментами пользовался и где сейчас этот инструмент. Рассказывал, где хранит вещи снятые им с убитых. Всё было рассказано подробно, даже про подельников, ну тех, из колонии, когда он совершил второе убийство. Затем Жоржик подписал все бумаги, которые ему дал такой вежливый следователь.

Очнулся Жоржик только тогда, когда ему уже надели наручники и под конвоем из дюжих милиционеров отвели в автозак.

В прокуратуре был шок, когда все коллеги узнали, что Мальцев расколол долго разыскиваемого маньяка. А Мальцева долго рвало в туалете, он еле дождался окончания допроса, потом кинулся в туалет. Организм следователя плохо перенёс подробности, которые Жоржик излагал во время допроса. Да, не все могут спокойно слушать такие подробности. Правду говорят, что не каждый психолог может работать психиатром; и не каждый психиатр может работать в судебно-психиатрической экспертизе. Нужны железные нервы и крепкий желудок.

*******************

Ротвейлера звали Хомячок. Его на стройку приволок Гоша Никитин, сын хозяина крупной краснодарской строительной фирмы Юрия Николаевича Никитина. Сынок, в отличие от папаши, был совершенно бестолковым. Но раз папаша сказал, чтобы сынуля занялся делом и ходил на стройку овладевать премудростями строительной профессии, то сынуле приходилось таскаться на стройку. На стройке Гоше было совершенно нечего делать, строительное дело его совершенно не вдохновляло. Его вдохновляли только ночные элитарные клубы, дорогие бутики и красивые тачки. Гоша догадывался, откуда у папаши деньги, но связывать свою жизнь со стройкой ему совершенно не хотелось. Денег хотелось. Вот и приходилось делать вид, что работает. На самом деле он уже всех на стройке достал, и начальников и рабочих. Но никто не мог сделать ему замечание, Гоша славился своим гнусным характером, и что он наговорит папаше неизвестно. Работу терять никто не хотел. А то начнёшь искать правду на работе, потом придётся искать новую работу. Вот под стать себе Гоша и приволок на стройку ротвейлера. Такого же дурного и с таким же гнусным характером. Теперь под ногами мешались оба. От скуки Гоша начал развлекаться. Ну, конечно, стройка это то место где надо развлекаться. Например, Гоше нравилось бросать палку Хомячку, но так, чтобы она попадала под ноги рабочим. Особенно смешно было, когда они пугались наскока дурной собаки и выпускали из рук различные вещи, что они таскали по стройке. Что они там таскают, Гоша не интересовался. Главное вид испуганных узбеков гастарбайтеров, которые трудились на стройке. Ещё смешнее было, когда собака выскакивала на зазевавшегося работника из засады. Поощряемая Гошей собака даже кусала рабочих. За такие шутки собаку и Гошу строители не любили и при всяком удобном случае давали собаке по её морде, однако, делали это в строгой тайне от Гоши. Из-за этого характер Хомячка испортился окончательно, и Хомячок перешёл к террору, превратившись в хитрого и злого террориста. Зачастую он не нападал на рабочих открыто, а мстил им, пробираясь тайно в их вагончики и учиняя там всяческий дебош. Работяги старались закрывать вагончики, чтобы спасти своё имущество, но Хомячок находил способы им нагадить. Бывало в самом прямом смысле этого слова. Дурную собаку пытались даже отравить. Но Хомячок приманку не жрал, за исключением одного раза, когда его всё-таки накормили отравой. Но не до конца. Через несколько дней он где-то оклемался и снова появился на стройке к радости Гоше. Война Хомячка с рабочими возобновилась. Было уже хорошо покусано пять человек, двое даже попали в больницу. Гоше всё было нипочём. Подумаешь чужие страдания. Узбеков же много. Наконец, после шестого нападения на рабочего, естественно, на узбека, возмутился молодой прораб Евгений Сухов. Во-первых, из-за этого сорвался график выполнения работ, во-вторых, Хомячок уже достал, он перешёл красную линию.

— Убью заразу! — закричал Сухов и, подхватив с земли половинку кирпича, метнул его в Хомячка. Ротвейлер резво убежал и спрятался.

Отправив уже третьего рабочего в больницу, Сухов вышел на охоту на Хомячка. Для расправы над тупой собакой Сухов прихватил тяжёлый арматурный стержень.

— Давно пора,— одобрительно шептался народ, и с радостью подсказывали Сухову все лёжки Хомячка.

Рабочие, видя злую решимость прораба, не пытались отговорить того от уничтожения гнусной собаки. Евгений долго искал Хомячка, пока не нашёл его в траншее под будущую теплотрассу, где тот остервенело грыз новый сапог. На этот раз Хомячок просчитался, думал, что слабо кому-либо заехать ему арматурой по голове, с такой-то крышей. Евгений не дал ему шанса. От первого удара Хомячок увернулся, но стержень перебил ему лапу. Поняв, что его сейчас будут убивать, Хомячок пытался выскочить из траншеи, но получил сокрушительные удары, от которых и сдох.

На другой день Сухова вызвал к себе хозяин. Кто-то всё-таки доложил Гоше о случившемся, а тот, в свою очередь, выставил Сухова в самом плохом свете перед папашей. Пришлось Сухову рассказывать про художества Хомячка и Гоши, но Никитин старший не хотел ничего понимать. Короче говоря, Сухова с треском уволили с работы. Ну, не родного же отпрыска наказывать, всё ж родная кровь. Сам хозяин не собирался преследовать Сухова. В общем-то, он не держал на него зла, однако, младший зло затаил. Действовать младший решил как всегда исподтишка, подговорив трёх своих не очень далёких приятелей, по которым уже плакала тюрьма. Те, естественно, за деньги согласились избить Сухова. Конечно, надо такого избить, а то всякое быдло, перестало уважать хозяев жизни.

Вместе с работой Сухов потерял и место в рабочем общежитии. Жильё было совершенно не ахти, но другого жилья Сухов себе позволить пока не мог. Оформление документов и выселение из общежития продлилось до вечера. А вечером Сухов был совершенно свободен, как ветер. Из личных вещей у него был только рюкзак и сумка. Вот так с рюкзаком и сумкой он оказался на вечерней улице. Сегодня ночью он проведёт в доме приятеля, а вот завтра проблему с жильём и работой надо будет решать. Вздохнув, Сухов повесил рюкзак за спину, взял в левую руку сумку и отправился к приятелю. На тихой тёмной улице его обогнала машина, которая остановилась метрах в двадцати от спокойно идущего Сухова. Из машины вышли три накаченных организма, ну это те, кто себя считают за хозяев жизни. Не задерживаясь, они сразу же напали на ничего такого, не ожидавшего Сухова.

*****************

Мне нравилось ночью гулять по Краснодару в сопровождении, естественно, моего личного телохранителя Руни. Особенно приятно было пройти по старым тенистым, застроенным одноэтажными домами, улочкам. Сейчас Краснодар из-за бурного строительства начал терять свою одноэтажную самобытность. Там, где новостройки уже не интересно гулять не то, что ночью, а даже днём. Почему-то многие микрорайоны города застраиваются слишком компактно. У них здесь есть логическая электронная игра, называется Тетрис. Наверное, новой застройкой руководит чемпион по этой игре. Правда, этот чемпион не обращает внимания на благоустройство территории. Новостройки отличаются какой-то недоделанностью из-за формально выполненного благоустройства. Ну, ничего, нам с Руни ещё оставили места, где можно погулять в старых районах. Народ в этом городе несколько непунктуален, более безответственен, чем в приморских городах. Понятие "пофигизм" здесь более развито. Однако, в этот город едут со всей страны, хотя климат здесь совсем не мягкий, как у моря, а даже суровый, особенно летом. Жара и зной. Изредка ночью к нам пытаются приставать лихие люди. Их можно понять, идут два подростка, почему бы их не ограбить. Я разрешил Руни в таких случаях не церемониться. Ей такие ситуации в радость, можно подраться. Разрешение ведь получено. Но, сегодня я не дал ей порезвиться, сообщив, что если вдруг случиться нападение, то калечить или уничтожать аборигенов не надо, а надо брать их в плен. Мне срочно потребовалось несколько тел аборигенов для акции устрашения, причём тел в приличном состоянии. Надо же о себе периодически напоминать. Зло мы или не зло. Вот на одной из тихих улочек нам и попались три шустрых организма. На наших глазах они попытались напасть на мирного аборигена. Ну не дадут мне спокойно погулять, везде надо разруливать ситуации различной степени гнусности. Руни вырубила всех четверых нейропарализатором. Затем построила всех в колонну по одному и повела к нам на одну из квартир. Это наше убежище представляло бывший компактный спортивный центр, который мы переоборудовали под наши цели. Там мы проводим опыты по модификации тел, обучаем некоторых аборигенов, ну и сами периодически живём. Район спокойный, это я так думаю. Ну, были на нас наезды местных "братков", но наезды быстро кончились, наверное, "братки" кончились. А "сёстры" почему-то, на нас не наезжают, из чего я сделал вывод, что женский пол здесь более рассудителен. Как мы поступали с местными "братками"? Нет, мы их не уничтожали. А, зачем? Просто мы на них испытывали различные модификации нейропарализаторов. Сносили им остатки разума, вручали страшные кухонные ножи, и отправляли восвояси. В таком состоянии "браток" приходил в места кучкования сомнительных личностей, и начинал страшным кухонным ножом наносить своим друзьям ранения. Наносил до тех пор, пока сам не погибал от рук своих друзей. А что тут такого? Работа у них опасная, постоянные стрессы. Вот разум и сносит. Если наш "браток" не погибал, а успешно ликвидировал свою "бригаду" он, действуя, в соответствии с установленной в его разум программе, шёл ликвидировать другую бригаду. Обычно он далеко не доходил, так как его ловила милиция, впечатлённая его предосудительным видом. Очень уж вид у этих аборигенов был подозрительный, когда они перемещались по городу в окровавленном виде с огромным ножиком в руке. Для разнообразия мы вручали некоторым не ножи, а другие вещи, что под руку попадётся. Хорошо действовали наши "братки", например, молотком или топором. Одному мы дали тяжёлый утюг. Лопату тоже давали, но инструмент было жалко разбазаривать. Хоть объявление на двери пиши "Приходите со своим инструментом".