Дженнет (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 17

Королева ждала, пока ее собеседница выдохнется. Ее мозг лихорадочно работал, пытаясь разгадать эту загадку.

— И ты считаешь, — промолвила она, когда Бин Сидха выдохлась, — что моего короля околдовали? Это возможно?

— Ты знаешь ответ. Зачем спрашиваешь?

— Согласна, но… Но кто?

— И на этот вопрос ты знаешь ответ. Хотя и не веришь!

Мэбилон невольно схватилась за голову.

— Нет, — простонала она, — не может этого быть… Это отродье фирболга? Это чудовище…Я всегда знала, что эти выродки еще себя покажут… Но чтобы так… А я-то их к себе приблизила!

По-птичьи склонив голову набок, Бин Сидха подалась вперед. Под капюшоном блестели ее глаза на темном, словно вырезанном из старого дерева, лице.

— Отродье фирболгов? — прошелестел голос.

— Не притворяйся глупее, чем есть! — воскликнула Мэбилон. — Ты знаешь, о ком я говорю! Этот мальчишка, сын Айфе! Она ненавидит меня…

— Ты давно победила Айфе, — напомнила Бин Сидха.

— Победила! Но не уничтожила. Я лишила ее силы, власти, я заточила ее в башню на границе мира, я забрала в заложники ее детей, но она все равно продолжает мне мстить! Долго же она ждала…

Бин Сидха покачала головой. Длинные волосы заколебались туда-сюда, как водоросли в мутной воде.

— Это она! — воскликнула Мэбилон. — Это ее рук дело, я поняла! Я давно подозревала, что здесь дело нечисто! Уж слишком тихо ведет себя она в последнее время. А она вот как — подобралась через своего сына. То-то этот мальчишка в последнее время так близок к моему повелителю! Он его околдовал!

— А ты? Колдовала ли ты сама?

— Еще бы! Что я только не делала! Его ничего не берет… В какой-то момент мне показалось, что он дрогнул, что его сердце склонилось ко мне, но это быстро прошло. Теперь он вежлив, холоден, равнодушен. Иногда мне кажется, что к моим фрейлинам он проявляет больше интереса, чем ко мне! Конечно, я пыталась подчинить его себе, но он ничего не замечал!

Королева была в первую очередь женщиной, и сейчас эта женщина ощущала себя отвергнутой. Мужчина ее мечты, ее избранный король, почему-то упрямо сопротивлялся ее чарам. Она неоднократно пыталась его обольстить, пользовалась и обычными женскими чарами и колдовством.

— А что ты делала?

— Да все, как обычно. Я каждый день подносила ему питье, в которое добавляла свою кровь и слезы. Я сама готовила для него блюда, что он ел. Он дышит ароматами, которые составляла лично я… Я даже читала заговоры и пропитывала его сорочки отваром чар-травы…Но он не хочет меня знать. А сегодня…

…Сегодня, зайдя к своему королю раньше обыкновенного, Мэбилон застала его спящим. Роланд разметался на постели, и суровая складка на лбу говорила о том, что снится ему что-то тяжелое. Шепча заклинания, королева приблизилась к постели, осторожно наклонилась над супругом, одним движением выскользнула из платья, оставшись обнаженной, потом распустила прическу, позволив волосам упасть на спину и плечи. На ней оставались только украшения — ожерелье, браслеты, кольца. Она тихо скользнула в постель к мужчине, улыбаясь про себя. Вчера она отлично подготовилась к этой встрече — за ужином дважды королю подавали особое вино, начиненное отварами из трав, одновременно возбуждающих и успокаивающих. Роланд заснул очень быстро, им оставалось лишь проснуться в одной постели и явными доказательствами того, что ночью они любили друг друга.

Откинув узорное покрывало, Мэбилон склонилась над телом человека. Мужчина был прекрасен. Конечно, он далеко не был так изящен, как рыцари-фейри, многие из которых отдали бы бессмертие ради того, чтобы побывать в постели своей госпожи. Но он был крепок, силен, здоров и… И он был тем, кто поможет королеве в осуществлении ее намерений. Нежные пальчики заскользили по коже мужчины, выписывая узоры на его плечах и груди и постепенно опускаясь все ниже. Потом к ним присоединились губы королевы. Нежные, мягкие, они сначала пощекотали мочку уха человека, потом — шею, плечи, ямку под ключицами…

Но в тот миг, когда осмелевшая королева прикоснулась к низу живота Роланда, чужая ладонь накрыла ее руку. Женщина вздрогнула. Мужчина открыл глаза.

— Ваше величество? — спросонья голос у него был хриплым, и это возбуждало Мэбилон. — Что вы здесь делаете?

— А сам не в силах догадаться? Люблю тебя, мой повелитель! И страстью по тебе сгораю! Не в силах дольше я бороться, — она подалась вперед, касаясь грудью его груди. — Люби меня, мой повелитель! Давно мечтаю стать твоей, сгореть в огне твоих желаний…

— Мои желания… Боюсь, что мои желания ничего не значат… Вы — повелительница фейри, а я всего лишь человек…

— Ты — повелитель сердца моего! Моя мечта! Моя любовь!

— Я — смертный человек. И я полностью в вашей власти. Если вам так угодно, я мог бы удовлетворить вашу прихоть…

Королева отпрянула. Впервые услышала она это слово из уст своего избранника.

— Ты — прихоть? Ты — мой любовь!

— Которую вы заключили в золотую клетку. Здесь я в вашей власти. Я готов смириться, но… Простите, ваше величество, я не могу. Я недостоин вашей любви.

— Ты? — от удивления Мэбилон забыла рассердиться. — Ты? Но чем? В тебе не вижу я изъянов! Ты совершенен…

— Я — человек. Обычный смертный человек и… — Роланд окинул взглядом комнату, — мне не место в этих стенах. Вам, королева, нужен тот, кто равен вам. Или даже тот, кто сильнее. Настоящий мужчина. А я для вас всего лишь игрушка. Мой дом не здесь. Прошу вас, отпустите меня.

— Упрямец! — не сдержалась Мэбилон. — Сколько можно? Любой был счастлив заменить тебя! Любой готов к ногам моим упасть…

— Но я — не любой, — Роланд встал, сдернул полог, которым укрывался и набросил его на плечи королеве. — Мне очень жаль. Я не в силах вас любить. И прошу вас… нет, умоляю… оставить эти попытки. Здесь, при дворе, есть достойный вас юноша. Обратите на него свои взоры, а меня предоставьте моей судьбе.

— Ты понимаешь, что только что сделал? — промолвила Мэбилон, не узнавая своего голоса.

— Понимаю. Но понимаю также и то, что вы сейчас ведете себя неподобающе. Я — джентльмен и никому не скажу об этом маленьком недоразумении. Пусть все останется между нами!

С этими словами он мягко, бережно взял ее за плечи, заглядывая в глаза, привлек к себе, нежно, почти отечески поцеловав в губы, после чего столь же мягко, осторожно подтолкнул в сторону двери…

И воспоминания об этом позоре до сих пор жгли сердце королевы Мэбилон. А когда она час спустя увидела, как Роланд о чем-то увлеченно беседует с арленом Конно, разум ее помутился от досады и ревности. Ее общество король предпочитает обществу этого выскочки! Сына мятежной Айфе! С ним ему явно интереснее, чем с нею. Король околдован.

— Король околдован! Он же был совсем другим, пока не появился этот Конно! Арлен его испортил, он его очаровал! То козни Айфе! Надо было их убить…

— Убить детей соперницы? — прокаркали сверху. — Умно, ничего не скажешь!

Мэбилон вскинула голову. Она, признаться, совсем забыла о присутствии Бин Сидха. Да, когда-то именно пророчица посоветовала и пальцем не тронуть двух испуганных малышей, маленького мальчика и его сестренку, которую он тогда держал на руках, поскольку она была слишком мала, чтобы долго стоять на ногах. Бин Сидха говорила, что кровь детей способна породить такую бурю, которая разрушит всю волшебную страну, ибо Айфе, хоть и лишенная большей части своей силы, все-таки оставалась королевой и матерью. А ведь сама Богиня Дану мать. И она может откликнуться на мольбы, стерев с лица земли победительницу, осквернившую алтарь победы невинной кровью. Дети остались жить при дворе, но теперь…

— Теперь они уже не дети! И сами могут отвечать за преступленья! Я его убью!

— Уверена?

Строгий тон пророчицы поколебал уверенность королевы. Никогда еще Бин Сидха не ошибалась и не лгала.

— Смерть ведет за собой смерть! Чем больше смертей, тем труднее сдержать! Кровь невинных не станет молчать! Голос ее не заглушить! Реки не повернуть вспять! Ты не вернешь жизнь!