Записки злой ведьмы. Королева шипов (СИ) - Вострова Екатерина - Страница 35

— Я не совсем понимаю…

— Им можно убить меня, — произнесено вполне буднично, но порой спокойный тон пугал сильнее, чем любые эмоции.

Роза почувствовала, как магические нити ускользают от нее, оставляя после себя ужас и панику. Повелитель может погибнуть? Кто-то может навредить ему?

— Не стоит переживать из-за этого, — прохладные пальцы коснулись ее плеча, скользнули по кромке выреза на платье, — если на тебя так влияет информация подобного рода, я просто перестану тебе ее давать.

— Я справлюсь с собой, — от манипуляций Князя перехватывало дыхание, и учащался пульс.

— Вернемся к уроку? На чем мы остановились? — проникновенно спросил он.

— На возрождении Зоркого.

— Хм… Если ты так хочешь, то я расскажу, что надо делать.

Переход в Эфир был внезапным и неожиданным. Роза широко распахнула глаза и едва не вскрикнула от обступившего ее ледяного холода перехода.

Господин смотрел насмешливо, в ярко-голубых глазах плескалось искреннее веселье.

— Кажется, ты не достаточно внимательно меня слушала.

Она возмущенно отвернулась, но в окружавшем ее ничто смотреть было особо не на что. Разве что странное скопление лучей в двух шагах от них…

Князь тоже это заметил. Остановил ее жестом и направился туда, где причудливо сплетались двойные полосы света и тени.

— Кто-то искал меня, — задумчиво пояснил он.

Роза не могла сказать точно, сколько времени прошло. Князь скрупулезно пытался распутать получившийся клубок, и когда это ему наконец удалось, на поверхности серебристого диска вдруг появилось тело.

Дора знала эту девчушку. В прошлом году эта девочка по велению Князя отыграла для нее целый спектакль, заставив поверить в реальность угрозы жизни для повелителя. И вот теперь Майя неподвижно лежала ничком, а из спины торчала стрела.

Черное небо нависло сверху. Ни луны, ни звезд, только бездушная тьма, так похожая на ничто. Завывал ветер, лил дождь.

Но ему не было холодно. Разве холодно горе, у подножья которой резвятся ветра? Или бескрайнему полю, на котором буря ломает все, что выше травы?

— Мне кажется, мы совершаем ошибку, — собственные губы казались чужими, но он был уверен — слова собственные.

Рядом с ним двое. Они были похожи между собой как братья, и, не видя себя, он уверен — он тоже похож на них. Кто они такие? Кем является он сам?

— Не хочешь уходить отсюда? Тоже влюбился? Как Ветер? — насмешливо протянул один из братьев.

— Уходя — уходи. И не оглядывайся, — философски заметил второй. — Проклятье набрало силу, наши чары будут действовать и без нас. Они защитят этот мир от всего дурного.

— Этот мир не просил его защищать, — он говорил это чуть резче, чем следовало, и слова отзывались раскаянием в душе. Что же они натворили?

И снова ветер, непогода, подспудное ожидание пронизывающего холода — но его не было. Только безразличная ко всему бездонная тьма.

Василь распахнул глаза и ничего не увидел. В первую минуту он подумал, что сказки про забвение, ожидающее грешников — правда. Да и воняло тут соответствующе. Но стоило попробовать пошевелиться, как мышцы отозвались болью и раздражающим покалыванием, а вслед за этим пришло понимание — он живой.

На небе показалась луна. Бледное пятно, на короткий миг выглянувшее из-за туч, осветило поляну, и мужчина понял — он лежит рядом с несколькими сваленными в одну кучу трупами. Судя по запаху — он здесь уже довольно долгое время единственный живой.

Он помнил, что его попытались повесить. Как он выжил?

Чтобы встать и размять задеревеневшие мышцы, потребовалось непозволительно большое количество времени. К тому моменту, когда он окончательно пришел в себя — небо начало уже светлеть, а это значило — стоило убираться из этого проклятого Четверыми места.

Где-то неподалеку должна была быть деревня. Туда лучше не соваться, но где еще раздобыть лошадь? А без лошади далеко ему не уйти.

Тропинка сыскалась быстро, и это еще раз доказывало, что вестники в этой местности имели большое влияние. К тому моменту, как рассвело, он сумел добраться до первого дома на окраине. Похлопал себя по карманам — денег нет, все выгребли подчистую. Оставалось идти на постоялый двор, где он оставил свою кобылу.

Идущие навстречу — оборачивались. Он видел, как кто-то побежал в сторону леса. Стоило поспешить. Подниматься в снятую комнату за оставленными вещами он не рискнул. Но надменное выражение лица и командный голос еще никогда не подводили.

— Вы? — увидев его, помощник конюха вытаращил глаза и побледнел так, будто увидел призрака.

Впрочем, если весть о его повешении разлетелась, то нет ничего удивительного.

— Оседлайте. Живо!

У парня руки тряслись, но ослушаться он не посмел. В итоге животное было готово в рекордное время. Дор выхватил поводья из рук помощника и повел животное к выходу со двора.

Уже когда он взобрался на лошадь и пришпорил ее, то увидел бегущих в его сторону людей. Среди них были и те, кто принимал участие в казни.

Волна гнева поднялась на поверхность, смывая сосредоточенность. Руки стиснули уздечку, сжимаясь в кулаки. И в этот же момент земля словно ходуном заходила. Из-за поднявшейся пыли и грязи враз потемнело.

Волны земли то поднимались, то опускались. Здание постоялого двора, из которого он только что выехал, с треском и грохотом разломилось и обрушилось. Еще два дома поблизости раскачивались, грозя обвалиться и раздавить кого-нибудь под собой.

Лошадь под Дором заржала и пустилась бежать, унося его прочь от людских криков.

Василь слышал о землетрясениях, но здесь, на северо-западе, их никогда не было.

Контроль над животным удалось взять не сразу. К тому моменту подземные толчки прошли — словно их и не было.

О странностях природных явлений можно было подумать позже, а сейчас нужно было возвращаться в Ладу. Выжила ли Майя? Сумела ли передать весть Князю?

При мыслях о девчонке неожиданно больно кольнуло в груди. За последние недели он привязался к ней больше, чем казалось вначале.

Но если окажется так, что Господин до сих пор не в курсе планов Регины — то от того, насколько быстро он доберется до столицы — зависит множество жизней. В том числе его детей.

— Пошла! — крикнул он лошади, яростно ударяя по бокам.

Весь день и полночи он гнал несчастную кобылу, остановившись лишь раз у поймы реки. Три часа сна были роскошью, но измученное животное нуждалось в замене. К счастью, удалось договориться и поменять ее в поселении неподалеку. Новая животина была другой масти и стоила гораздо дешевле, но в противном случае он бы остался без всего, когда загнанному животному пришлось бы перерезать горло.

Впрочем, даже этой малости он бы сделать не смог. Оружия при себе не осталось.

В Ладу он вернулся лишь на четвертые сутки и сразу понял, что что-то идет не так.

Ему навстречу текла вереница перепуганных насмерть людей.

Ворота города были сорваны с петель, часть крепостной стены обрушилась. Покрытые копотью мертвые тела валялись прямо на обочине. Остановившись рядом с одним из погибших стражников, он спешился, обыскивая тело. Любое оружие могло понадобиться. Его уловом стал короткий изогнутый нож и арбалет с десятком стрел. Дор бы не отказался от меча, но охрана на стенах обходилась без него, а значит, искать это оружие — бесполезно.

Вскочив обратно на коня, Василь колебался всего секунду, а затем дернул за поводья, меняя направление. Пусть его после вздернут во второй раз, но сначала он должен проверить дом и детей.

Он ехал окольными путями, но обезумевшие люди то и дело выбегали ему навстречу. Кто с топорами, кто с вилами. С основных улиц доносился шум и крики. На бой это похоже не было — скорее, на бойню. Уже на подъезде к дому он лишился коня — выскочившая словно из ниоткуда женщина буквально прыгнула на животное, сбивая с копыт.

Василь успел спрыгнуть до того, как его придавило несчастной скотиной, вскинул арбалет и тут же выпустил стрелу. Лицо напавшей безумной не было лицом человека. Выпученные глаза, кривой рот, из которого торчали длинные клыки.