Чумной мор (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 32

— Теперь, когда все в сборе, клянусь пузом Вельзевула, лич узнает, что такое ярость Преисподней!

— Не гневи Спящих, — прошипела Нега. — Какой план, босс?

К этому моменту карта отображала весь форт с метками противников. Три десятка нежити и один лич продолжали атаковать защитный покров храма со всех сторон. Чуть больше двадцати скелетов, зомби, поганище, тошнотище и еще один лич окружали таверну. Малая группа мертвяков проникла через задний двор и находилась внутри, однако в общий зал ходу им не было — запертую дверь заложили дубовыми столами.

— Общий план такой. Выходим. Прибиваем лича. Упокаиваем нежить. Идем к храму и повторяем. Но для начала давайте зачистим саму таверну, чтобы люди наверху не пострадали.

К этому моменту откатилось мое Бездонное зелье здоровья, и я дал его выпить Флею. Рассеченные хлыстом Неги раны сатира зажили, и теперь наша команда перестала напоминать группу калек. Флейгрей даже протрезвел.

Пока мы с Утесом разбирали завалы у задней двери, остальные стояли наготове. Освободив пространство, я отодвинул засов и быстро отскочил. Створка распахнулась, и в таверну с утробным урчанием вломились мертвецы. Скользнув взглядом по одному из них, я успокоился:

Древний скелет-воин, 247 уровень

«Моей команде монстров справиться с такими — раз плюнуть», — подумал я и… ошибся. Зомби и скелетов было слишком много, чтобы махом справиться со всеми. Из всех нас только Флейгрей владел массовыми заклинаниями урона, но его Стена огня, грозившая спалить всю таверну, лишь подожгла нежить. Помещение заволокло дымом и вонью горелого мяса. Круша дверной проем, в зал вломилось тошнотище.

— Скиф, отходи назад! — заорал Утес.

Пятясь, я активировал Жуткий вой и посылал в зомби стрелу за стрелой, пытаясь хоть как-то их затормозить. Абилка ожидаемо не сработала, а стрелы бессильно скользили или отскакивали, не нанося ущерба.

На сатире повисли трое скелетов, богомола придавило массой Поганое тошнотище, суккуба и раптор отчаянно дрались в ближнем бою. Утес держался в стороне — если он погибнет, потеряем его усиление.

Полтора десятка мобов, сцепившись со стражами, умирали, но тут же поднимались, оживленные магией мертвых. А возродившись, меняли тактику. Они вдруг перестали обращать внимание на стражей и, упорно игнорируя сыплющиеся на них удары, рвались ко мне. И одному это удалось.

Я верил в свои теоретические расчеты, но когда безногий скелет двести шестого уровня юрко подполз ко мне, все равно на миг испугался. Боль оказалась терпима, а урон снял меньше четверти жизни. Опасно, но несмертельно, главное, не подставляться. В следующую секунду безногого скелета убил сдвоенный файрбол Флейгрея.

В адской какофонии криков, стрекота, верещания, рычания, урчания, свиста рассекаемого воздуха, звука раздающихся ударов и ломающихся костей я расслышал шорохи за спиной. А обернувшись, увидел, что до этого убитые Негой мертвецы тоже восстают из мертвых.

Команда, поняв это, буквально по телам ползущих зомби переместилась ко мне.

— Этот план не годится, босс, — тяжело дыша, объявила суккуба. — Нужен новый.

— Они будут подниматься вновь, сколько их ни убивай. — Я оценил индикаторы жизни союзников — никто особо не пострадал. — Выбираемся на улицу. Убьем лича, тогда с прислужниками станет легче.

— И все же! — разбивая очередной череп, рявкнул Флейгрей. — Если он возьмет кого-то из нас под контроль…

Не знаю, за кого он больше переживал: за себя или за суккубу. Но я повторил стратегию специально, чтобы успокоить сатира:

— Кто бы им ни стал, остальные должны пробиваться к личу. Убьем его — контроль снимется. Ему нужен я, так что пойду первым. И если попробует захватить мой разум, обломает свои гнилые зубы.

Сатир перевел план Рипте, тот — Анфу. Отмахиваясь и расталкивая нежить, двухметровый раптор и мало уступающий ему в массе инсектоид раскидали баррикады и вырвались на улицу. В освободившийся дверной проем ринулись и остальные. За порогом мы встали кругом спиной к спине и начали продвигаться к боссу так, чтобы ближайшим к нему всегда оставался я.

Лич засел через улицу, у казармы. Чем-то он напомнил мне Дарго, главного босса инстанса под храмом Нергала, отыгрываемого покойным Клейтоном. Какая-то странная мантия покрывала тело — будто перевернутый тюльпан с расходящимися во все стороны заостренными лепестками.

Проклятый лич Кощ, 306 уровень

Магическое существо

Босс

Кощ парил, не касаясь почерневшими босыми ступнями земли, а, завидев меня, прошипел так, что я не понял, слышали ли его все или голос прозвучал в голове:

— Отступник… Предатель…

Он исчез, чтобы появиться прямо передо мной. Вытянутые костлявые пальцы схватили меня за голову, вливая тонны урона магии мертвых. Почерневшие когти врезались в череп, кроша кость и добираясь до мозга. От адской боли я заорал, но в плане урона ситуация была не такой уж критичной — почти все уходило в союзников. Их показатели жизни на порядок превосходили мой, а уж усиленные Утесом…

— Жалкий слабый смертный! — прошипел посланник. — Не тебе тягаться с величием Чумного мора!

Шкала возмездия быстро пополнялась, но оно не понадобилось. Члены команды набросились на посланника Чумного мора одновременно. Нега хлестнула бичом, срывая половину гниющего лица босса; серия файрболов Флейгрея прожгла дыру в груди, и одеяния лича вспыхнули. Оглушив его ударом мощного хвоста и тем самым прервав заклинание, Рипта проткнул лича копьем, а со спины того уже атаковал заостренными конечностями-пилами Анф. Мое Комбо, как и удар меча Утеса, прошло мимо, когда Кощ завладел разумом Неги — выбрал как самую сильную. Суккуба развернулась и посмотрела на меня. Ее иконка исчезла из списка группы.

— Нет! — завопил Флейгрей, когда Игги бросился на мою защиту и атаковал Негу.

— Бейте лича! — проревел я. — Флейгрей! Лича!

Нега замахнулась. Ее длинный бич с зазубренными шипами по всей длине волной прошелся по моей спине, раздирая кожу, плоть и кости. А потом Нега потянула хлыст на себя…

Раньше, чем мое здоровье рухнуло в красную зону, стражи совместными усилиями добили босса. Бой длился недолго, но это были самые длинные десять секунд в моей жизни.

Проклятый лич Кощ мертв.

Кряхтя от боли, я присосался к зелью здоровья, а остатки попросил Утеса вылить мне на спину. Зашипела рана, взвился дымок, и рана затянулась. Я облегченно вздохнул, но расслабляться было рано — за спиной наступала нежить, оставшаяся без покровителя.

Второго лича поблизости не было, а потому драться с мертвяками стало проще. Возможно, личи могут держать в подчинении лишь ограниченное количество прислужников? Тогда понятно, почему мобы разделились, вместо того чтобы вместе крушить купол, — офицеры Чумного мора определили опасных противников и решили не давать им объединиться.

Скелетов взяли на себя милишники Анф и Рипта. Нега охаживала плетью всех подряд, пока Утес добивал или пытался добить подожженную Флейгреем нежить. Проявила себя Аура шипоносца, причем била, не промахиваясь, но урон дико резался, и мобы получали жалкие единицы — я обратил на это внимание, машинально расстреливая ходячих мертвецов.

Сложнее всего пришлось с Поганым тошнотищем. Чумной мор проапгрейдил моба, и тот научился развешивать ДОТы трупного яда и сыпать какими-то злобными склизкими червями. Звучит смешно, но черви были двухсотого уровня, и только Стена огня Флейгрея не дала им добраться до меня.

По итогу опыта ни мне, ни Утесу не дали — с таким-то паровозом. Игра штрафует за каждый уровень превышения над мобом на десять процентов опыта. Любой игрок выше моба больше, чем на десять уровней, лишит опыта все пати. Учитывая, насколько мои стражи выше, чем лич и его прислужники, никто ничего не получил.

Разобравшись с этой частью рейда Чумного мора, мы оглянулись. Повсюду алели ошметки плоти, белели кости и дымились лужи отвратительной жижи из тошнотища и поганища. На месте гибели лича, развеявшегося после окончательной смерти, осталась только странная пыль. Над ней вился призрачный дым, уходящий в сторону храма. То ли Бегемот так подбирал энергию, то ли жизненная сила этого лича утекала к тому, кто еще активен.