Призыв Нергала (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 55

— Отлично. Встретимся возле банка, я дам тебе золото. Заодно парочку незасвеченных легендарок, продашь сам. А дальше выведешь деньги, как до того и планировали.

— Ох, как бы они и тут не начали палки в колеса вставлять, сынок, — шумно вздохнул отец. — Но давай попробуем. Дай только мне минут пять перекусить…

У себя в комнате, пока отец ел, я заглянул на страницу Тиссы в сети. На самой свежей голографии она обнималась с парнем, показавшимся мне знакомым. Чертов Лиам! Тот самый племянник главы «Белых амазонок» Элизабет, флиртовавший с моей девушкой на «Дистивале». Казалось, что это было совсем давно, но на самом деле прошла всего неделя. Лиам стоял, обняв Тиссу, и смотрел прямо. А вот она — на него. Смотрела и улыбалась так, как мне.

Сердце пропустило удар. Внутри разом опустело, будто в груди пробили огромную дыру.

Я промотал ленту. Большинство снимков были обычными и показывали Тиссу на фоне какой-нибудь достопримечательности, но один мне очень не понравилась. На нем Тисса была в кафе, за столиком вместе с ней находилась незнакомая девушка и Лиам. Вроде бы обычный кадр, если не считать того, что парень держал Тиссу за руку.

Сорванный с запястья комм смялся в кулаке. Я размахнулся, чтобы бросить его об стену… Но не стал этого делать. Глубоко втянул воздух, медленно выдохнул — как учил дядя Ник, — а потом позвонил Тиссе. Чем выдумывать всякое, лучше спросить ее саму. Лишь бы не наговорить ничего. «Ревность токсична, — говорил дядя. — Она убивает все хорошее, ослепляет». Говорил он это, правда, не мне, а папе, но я услышал.

— Привет, — сказала Тисса. За ее спиной я увидел спокойные воды Индийского океана. Девушка была в купальнике, с влажными волосами. — Как дела?

— Привет! Я хорошо, парни тоже. Как ты?

— О, у меня все прекрасно!

Мимо нее пролетел волейбольный мяч, и кто-то крикнул: «Тисса! Мы ждем!» Девушка засмеялась и крикнула в сторону, что сейчас будет.

— Милый, меня ждут. У тебя что-то случилось?

— Нет… да. Слушай, я просто смотрел твою страницу и увидел фото с Лиамом. Скажи, ты все еще моя девушка?

Я ждал, надеялся, что она тут же ответит, что, конечно, да, рассмеется, шутливо обвинит меня в ревности, и я спокойно пойду в Дис. Но тут дверь в мою комнату открылась. В проеме появился папа:

— Алекс, я захожу в Дис.

Я кивнул ему и снова посмотрел на экран. Тисса закусила губу и украдкой посмотрела за спину. Потом ответила:

— Алекс… Я не хотела тебе ничего говорить, потому что сама не понимаю, что происходит. Ты должен меня понять!

— Я понимаю.

— Не знаю, Алекс. Ты далеко, у меня началась новая жизнь… Я скучаю по тебе, правда, скучаю! Но пойми…

— Просто ответь на вопрос.

— Да, я все еще твоя девушка, — сказала она. — У меня с Лиамом ничего нет. Он симпатичный, веселый, добрый… Но я… Я…

— Я люблю тебя, — сказал я.

— Я тебя тоже! Но… А, в бездну! — Тисса пошла вдоль берега, сзади доносились удивленные крики, но она не обращала внимания. — Не знала, как тебе сказать, но я хочу сделать паузу в наших отношениях. Мне нужно время разобраться.

— Паузу? Как это?

— Давай поживем сами, — извиняющимся тоном сказала Тисса. — Сами по себе. Ты своей жизнью, я — своей. Перед гражданскими тестами я прилечу навестить папу, мы встретимся и все решим. А пока…

— Перестанем быть парой?

— Да, Алекс… — грустно сказала она, не глядя на меня. — За свои секреты не переживай, я не дура.

— Да я не за это переживаю…

— Все, мне пора, — резко оборвала меня Тисса. — Пока!

Вот теперь дыра в моей груди стала размером с Лахарийскую пустыню. Я понимал, что «пауза» — это просто уловка. Чтобы не рвать резко и необратимо. Но все равно верил в то, что это временно, а когда Тисса прилетит, мы поговорим — и все наладится. И если бы кто-то сказал, что Алекс Шеппард наивный идиот, я бы согласился. Но так мне было легче.

Я чуть было не ринулся собираться, чтобы лететь к Тиссе. Пока одна часть мозга лихорадочно продумывал, как я могу попасть на частный остров, принадлежащий к высокой гражданской категории, другая заставила меня механически раздеться, залезть в капсулу и войти в Дис.

Почему Ханг мучал Малика, я понял, едва оказался в игре. Он стал «угрозой» и говорить об этом не имел права.

***

Порывшись в клановом хранилище, я достал несколько легендарок, сочтенных Краулером ненужными, из тех, что выпали еще в Сокровищнице. Светить имя отца продажей отобранного у превентивов было нельзя. Из форта, объяснив парням ситуацию и попросив подождать, прыгнул в Дарант, назвавшись «Шеппард». Облик пришлось снимать с одного из работяг, оставшихся человеком. Друзья тем временем бурно обсуждали новый статус Бомбовоза.

Поразмышляв, счет в гоблинском банке решил не трогать. Просто передал отцу два миллиона из остававшихся после аукциона и отобранные легендарки — все, что сохранилось от Сокровищницы. Папе, кстати, достался не самый распространенный класс:

Глексен, человек, алебардист 10 уровня

— Удачи, сын, — сказал он, прощаясь.

Мы обнялись. Не задерживаясь больше, я оставил его разбираться с выводом денег, а сам прыгнул к Дьюле, к месту строительства оплота Чумного мора… где угодил в самую гущу схватки.

Строитель, увидев меня, побежал навстречу. Ноги утопали в песке, но прокачка не прошла даром: двигался он намного увереннее, чем когда был первого уровня.

— Вовремя ты, командир! — закричал он в ухо, перекрывая шум боя.

Выяснилось, что мимо стройки проходил рарник, огромный Нератакон, Песчаный голем пятьсот шестидесятого уровня.

Флегрей, Нега, Анф и Рипта, заметив меня, облегченно разразились торжествующими воплями и стрекотом, потому что им приходилось туго. То ли сам рарник, то ли наши зацепили, но сагрилось одновременно еще три пака стервятников и один дерзкий мортен. Птицы рвали мою нежить, как бумагу, а жизнь танкующего Акулона спустилась ниже тридцати процентов. Рядом суетился Краш, но даже его алмазный бур не брал каменную плоть — маловат был червячок против таких громадин. Я отправил ему в помощь призванных Игги и Грозу.

Быстро сориентировавшись, я собрал всех своих в группу. Потом отправил выжившие, но неполные десятки на стервятников и мортена, а сам вклинился в бой против рарника. Легендарный щит Гребень Акулона полетел по широкой дуге, рикошетя от мобов, пока я вгрызался в ногу голема серией Комбо. Первая проверка боем брони «Хладнокровие карателя» и «Кос Жнеца»!

Урон я наносил бешеный. Песок и камни разлетались, как под отбойным молотком, нога голема подломилась, и рарник рухнул под собственным весом на бок. Редкая тварь теряла очки жизни, словно и не была больше чем вдвое выше по уровням.

В то же мгновение я занял безоговорочное лидерство в ее агро-листе — Песчаный голем бросил долбить многотонными руками Акулона и переключился на меня. Колоссальный кулак размером с комнату обрушился сверху, дробя кости и позвоночник. Меня просто сплющило, и уцелел я только сразу же активировавшимся Бессмертием Чумного мора. Не очень прочный из меня танк. Зато колючий. Жизнь босса рухнула процентов на двадцать от собственного же удара.

Иконки моей нежити в интерфейсе краснели, какие-то покрывались черепами, но уцелевшие благополучно зерговали стервятников. Через слово упоминая задницу Азмодана и член Белиала, Флейгрей палил файрболами и жег Воспламенением стервятников: против голема магия была бессильна. Другие стражи, будучи бойцами ближнего боя, в драке участвовали осторожно, выполняя мою команду не подставляться без необходимости.

Я же, поднявшись на одно колено, встретил опускающийся повторно кулак рарника Молотом, усиленным чумной энергией. Каменный кулак взорвался, разлетевшись на куски. Как и сам босс.

Нератакон, Песчаный голем, мертв.

Добить стервятников труда не составило. Фигуры соратников окутались столбами света: все получили уровни — не только Дьюла, но и стражи.

Но не я.

Очки опыта: + 390,448 млн.

Очки опыта на текущем уровне (256): 1,325 млрд. / 1,622 млрд.