Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 4

— А что тут было? — хлопнула разносчица наивными голубыми глазками, — Я тут за соленьями ходила…

— Очередные колдуны нереального могущества, — хмыкнула Ирейн, — Элю им отнеси, если уж пришла.

Хмыкнув, Лиз отправилась выполнять распоряжение, попутно весьма красноречиво косясь в сторону оборотней. Ирейн, проводив взглядом её вихляющую походку, только покачала головой и невольно прислушалась к болтовне юных колдунов, вновь набирающей громкость.

— …вы — мои друзья, — вещала девица, купаясь в перекрестье мужских взглядов, — А с друзьями ни-ни, вы мне как братья. И вообще, какие отношения? Учёба и только она. Вот если окажусь истинной парой какого-нибудь нелюдя — сразу убегу!

— Зачем? — недопонял папенькин сынок.

— Чтобы знал, какая я, и ценил! А то эти нелюди — наглые твари: похищают девиц, и поминай, как звали! Нет уж, пусть за мной побегает, заслужит мою благосклонность — я себя не на помойке нашла!

Лиз, подошедшая сбоку, ухмыльнулась и шепнула:

— Спорим, эта всеми лапками за то, чтобы её похитили?

Ирейн сдавленно рассмеялась.

— Я вот не знаю, что сделал бы, окажись моей парой кто-то из нелюдей, — сказал тот самый каштановый дылда так бесхитросно, что сразу стало ясно — издевается, — Но не думаю, что стал бы бегать. Обалденно красивая бессмертная девица, которая любит только тебя… Это прям мечта.

Розоволосой предсказуемо идея по вкусу не пришлась.

— Что за ерунда? Ты — и пара кого-то бессмертного?

— Ну а что? — глаза у парнишки стали ещё невинней, — Люди очень редко бывают парами старших рас, но если уж такое случается, то это может быть и мужчина, и женщина — случаев примерно поровну.

Настроение у девушки заметно ухудшилось, а вот мальчишки оживились, наперебой обсуждая, кем бы таким могла быть их пара.

Лиз налила себе эля, вторую кружку протянула Ирейн и шепнула:

— Не будь я занята этим вечерочком, навестила бы этого шустренького мага. Уж я-то всяко получше этой, простите боги, крашеной жерди.

— На чей вкус, — пожала Ирейн плечами, — И кем это ты уже занята?

— Вон той парочкой волков, — голубые глаза разносчицы хищно полыхнули, — Они из тех, кто берёт одну девочку на двоих — знаешь, у их клана это частенько, так что меня ожидает интересная ночка. Кстати сказать, третий, который совсем один, уже не первый раз на тебя поглядывает. Может, развлечёшься? А то смотреть страшно, скоро с этими хлопотами мхом покроешься в стратегических местах.

— Я, пожалуй, не готова к последствиям, — сказала Ирейн честно. Лиз чуть толкнула её плечом:

— Так в чём проблема? Я зельем поделюсь.

Трактирщица вздохнула — оное варево у неё и самой имелось, да и первой невинной девой на деревне не была лет с шестнадцати. Она и сама не могла бы себе объяснить, что её сдерживало, просто… Ирейн все ещё не могла сориентироваться, понять, как себя вести в этой новой, совсем неизведанной жизни, где она — разведённая женщина с маленьким ребёнком и горой работы, которой для простого ночного приключения нужно сначала покормить дочь, придумать, с кем её оставить, потом проследить за закрытием трактира и включить закольцованную лично на ней магическую защиту… а ведь ещё непровереные накладные висят, чисто сосульки над головой…

— Я — за доверие, — вдохновенно вещала магичка между тем, — Если любовь, то знать о любимом все и всегда! И никаких тайн — чувство должно быть абсолютным и возвышенным!

— Угу, как летающий стол, — хихикнула разносчица.

— Мы тоже такие были? — вопросила Ирейн устало.

— Нет, — отбрила Лиз, — У нас обоих в восемнадцать фигурка была получше.

Высказав таким образом своё "фе", она куда-то ушла, оставив нанимательницу весело смеющейся. Ирейн отхлебнула ещё эля и снова задумчиво посмотрела на любовный маго-треугольник, тяготеющий к квадрату.

Нет, она такой не была, но не из-за фигуры и не потому, что была умнее; просто болезнь матери, забота о вдовом отце, трактир, дела… Она никогда не была такой беззаботной и наивной, чтобы верить в вечную любовь, абсолютное доверие и некую истинную пару. Кто знает, к худшему или нет, но жить такое мировоззрение помогало, а также избавляло от лишних мыслей. Прикончив остатки эля, Ирейн отправилась прочь — дела не ждали. На оборотня, не сводившего с неё глаз, она очень старательно не смотрела.

"Ты издеваешься?" — серый воздушный дракон, распахнув свои полупрозрачные крылья, с явным раздражением косился на собрата. Князь не дрогнул.

"Смотри, как им весело!"

"Это артисты, и они по жизни под пыльцой — конечно, им весело! Но это не значит, что мы должны спускаться и знакомиться."

"Ар, поймай совесть! Это наш первый отпуск за триста лет"

"В моём случае, за пятьсот" — поправил Казначей флегматично — и был прав, конечно. В том смысле, что Ар, потерявший родителей в нежном столетнем возрасте, с тех пор самостоятельно тянул на себе и младшего, ныне тоже покойного, брата, и дела их владений. Когда Тир, растерянный после смуты и не знающий, что ему вообще делать с ответственностью, вдруг на него рухнувшей, предложил другу титул Казначея, тот только пробормотал: "Ах да, ещё и это". Цифры, точность, постоянное решение каких-то задач — в этом был весь Ар, и только Тиру иногда удавалось расшевелить этого сухаря. Собственно, князю не то чтобы так уж принципиально было познакомиться со странствующими артистами в цветастом фургоне, но реакция друга того во всех смыслах стоила — так, по крайней мере, считал бирюзовый дракон. Князь любил своих друзей — возможно, потому ему так нравилось иногда их злить.

"Ладно" — мысленный голос Ара должен был вызвать слезу жалости и заставить вспомнить о всяческих мучениках, сгинувших за идею, но Тир не дрогнул: в княжеской резиденции его ожидала очередная гора бумажек и закон о Полукровках, который стоило бы пересмотреть, а ещё свора маньяков с горящими глазами, отчего-то полагающих себя придворными. Воспоминания об этом вызывали безотчётный ужас, но тем слаще было осознавать, что это все — там, далеко. А сейчас — степь, мерцающая ковылью да воющая голосами сотен ветров, дорога, вьющаяся до самого горизонта, и чувство свободы, столь невозможной для него, дракона, в родном краю.

"Летим!" — крикнул Тир мысленно, и туча на горизонте отозвалась низким рокотом на его бесшабашную радость, — "Наперегонки до во-он того высоченного дерева!"

И Ар понесся следом, обернувшись ветром, потому что — каким бы серьёзным он ни казался, под этой маской пряталась достаточно азартная личность, которая терпеть не могла проигрывать.

Разумеется, Ар победил. А Тиру, собственно, только того и надо было.

— Нас пригласили, чтобы развлекать почтенную публику, — вещал, помахивая ногой, женоподобный фейри в блестящих штанишках, — Там разбивают лагеря, и корольки уже начали со скуки соревноваться, чей шатер роскошней и чьи маги умелей — а ведь ещё даже не все прибыли. Люди! Им нужны хоть какие развлечения, иначе они начнут очередную войну — прямо там, как говорится, не сходя с места.

— Что взять с этих смертных, кроме проблем, — покивал Тир серьёзно и на миг прищурился с откровенным наслаждением, глядя на искры костра, улетающие к звездам.

Разномастная, шумная, говорливая труппа артистов, которую составили представители разных рас (князь всерьёз подозревал, что не только из их мира), была отличным, на его вкус, окружением для странствующего монарха: никакого тебе официоза, набивших оскомину поклонов и прочего ужаса. Вот и сейчас на него напялили какой-то колпак, нацепили тёплую шкуру поверх киото (в традиционной драконьей одежде замерзнуть не получилось бы даже в мифической стране вечных льдов, но забота быстроглазой темнокожей девицы, явно ранее охотившейся на путников в джунглях Шатаку, была приятна, потому в накидку князь послушно закутался, тихо радуясь, что у драконов не сверхтонкое обоняние).