Вы красивая женщина (СИ) - Бондаренко Ольга - Страница 5

Подобные мысли вертелись в голове мужчины, когда он ехал в загородный дом друга. Туда по весне перебрались после Пашкиной смерти мать и сестра. А жены Пашки, судя по всему, с ними не было. По телефону о жене не захотели говорить, Лелька только фыркнула, и всё. Не похоже это на неё, с её стремлением все четко разложить по полочкам. А тут такой капризный тон. Неужели Леля так изменилась?

Евдокия Станиславовна встретила друга погибшего сына, как положено скорбящей матери. У неё была привычка несколько театрализировать происходящее. Пашка откровенно смеялся над матерью в эти моменты, Леля досадливо морщилась и обрывала:

-- Мать, хватит.

Евдокия Станиславовна всплакнула при появлении Владимира, стала аккуратно вытирать слёзы белоснежным платочком, села в трагическую позу напротив фотографии Пашки, но усталая Леля, у которой в глазах тоже застыла скорбь, на мать сердито прикрикнула, и женщина успокоилась. Высохли слезы. Лелька не любила фальши и театральности.

Владимир знал, что в этом доме лишний раз не накормят, чаем не угостят, переночевать не предложат. Одна бы Лелька, может, и пощедрее бы была, но с матерью ни-ни, не заведено было у той. Просто удивительно, как Пашка вырос в этой семье таким дружелюбным и приветливым. Поэтому Владимир сразу приступил к делам. Во-первых, он расспросил, как убили Павла. Женщины толком не знали. Им лишь известно было, что осколок угодил в него потому, что бросился защищать невесту, закрыл своим телом. И больше ничего.

-- Вот так, Володя, пожертвовал Пашенька собой ради этой вертихвостки, - Евдокия Станиславовна потянулась опять красивой холеной рукой с белоснежным платочком к своим щедро накрашенным глазам, промокнула их. - Из-за неё и погиб. Влюбился как мальчишка. Невестой её считал.

-- Какой невестой? - не понял Владимир. - Павел вроде женился, он мне звонил. Жена у него была, я так понял.

-- Никакой женой эта вертихвостка не была брату. Мы на свадьбе не гуляли и свидетельства о браке не видели. И на похороны она не пришла, - сердито заговорила, словно ждала этого вопроса, Леля. - Ни к чему ей было теперь. Деньги не с кого сосать! Не жена Танька ему!

-- Значит, её Татьяной звали. Так она из-за денег, что ли, с ним встречалась? - спросил недоверчиво Владимир.

-- А что же ей ещё надо было? - уверенно ответила Леля.

-- Но Пашка-то, мне казалось, очень любил её. Он с восторгом рассказывал про неё. Соловьём заливался, нахваливая свою красивую женщину, - опять возразил Володя.

-- Паша любил свою красотку, это весьма возможно, Таня, в самом деле, очень красива. Никто этого не отрицает. Только кроме красоты у неё ничего и не было: ни ума, ни совести. Слеп Паша был в своей любви к ней, ничего не видел, кроме своей красивой Танечки. Он не хотел видеть, что она глаз на его деньги положила, - ответила Леля. - Ослепила брата своей красотой. Хищница!

-- А может, она и не была такой красивой. Я её не видела, - сказала Евдокия Станиславовна.

-- Вы что, совсем с женой Пашки не встречались и никогда не видели? - удивился Владимир.

-- Совсем! - подтвердила Евдокия Станиславовна. - При жизни Паша не успел меня с ней познакомить, все некогда ему было. А на похороны Татьяна не пришла. Она один раз только позвонила. Спустя месяц после Пашенькиной гибели, - последовал очередной театральный всхлип, Владимир отметил, как поморщилась Леля. - Леля с ней говорила. Она посоветовала нам убираться из этого дома.

-- Но я, - вмешалась Леля, - дала ей достойный отпор. Не звонит больше Танька и не появляется. Пусть знает, что я не мягкотелый Пашка. Меня красотой не покоришь.

-- Да, Лелечка, ты хорошо её тогда отчитала, - подтвердила Евдокия Станиславовна. - Я никогда не слышала, чтобы ты так кричала.

-- А фотографии Татьяны у вас есть? - спросил мужчина.

-- Я выбросила её, - гордо распрямилась мать Павла.

-- Мы решили, что этой женщине нет места в нашей жизни и нашем доме, - произнесла Леля.

Владимиру показалось, что в словах разумной сестры Павла прозвучала фальшь, как будто переигрывает несколько, подражая матери. С характером Лели достаточно было её взгляда, четко произнесенного слова, чтобы испугаться на всю жизнь. Леля, сдержанная, воспитанная, ругаться и повышать голос она не умела. Ей это было не нужно. Хватало всем её здравых слов, в основе которых лежала железная логика и сильный характер. Все и так невольно слушались Лелю. Она была прирожденным лидером.

Дальнейший разговор пошёл о наследственных делах. У друга была большая сумма на счету в банке. Это Владимир знал. Как-то Павел его выручил с деньгами. Он дал денег, когда Владимира пригласили стажироваться за границей, в сущности, оплатил его пребывание в Канаде. Также другу принадлежало несколько заправок и какое-то количество акций нефтеперегонного завода. Да не какое-то, а довольно-таки много. Плюс загородный дом, в котором сейчас жили мать и сестра, и большая квартира в центре этого города. Но ведь последние годы Пашка жил в Ас-ке. Там тоже у него должна быть недвижимость. Плюс дорогая машина. Обо всем этом и заговорили Леля и Евдокия Станиславовна. Они просили Владимира помочь с оформлением наследства.

-- Все это, Вовочка, надо оформить на меня, - говорила Евдокия Станиславовна. - Я - единственная наследница Павла.

-- А разве жене он ничего не оставил? - спросил Владимир.

-- Да не была эта женщина ему женой! - вскипела тут же Леля. - Не успели они расписаться. Не зарегистрировали брак. Я это точно знаю. Пашка не приглашал нас на свадьбу. Никто Танька ему. Никто! Не имеет она права на наследство! Всё, что принадлежала Павлу, наше. Она и так, небось, много нахапала!

-- Так ведь они жили вместе! - попытался возразить Володя. - Гражданская жена тоже имеет права. И Пашка очень любил её.

-- Нет, не имеет. Это ничего не значит в нашей стране, - ответила Евдокия Станиславовна. - А что касается любви... У Пашеньки много было женщин. Ты же знаешь это, Володя. Теперь, что, каждой выделять часть наследства?

А Леля ещё проще сказала:

-- Эта тварь ничего не получит. Мы - законные наследники. Это только наше имущество.

И опять её интонация какая-то была не такая, как у неопытной актрисы. Леля никогда не позволяла себе грубо выражаться.

-- Хищницы вы, а не наследницы, - невольно подумал про себя Владимир. - Сами не знаете, как оттяпать себе побольше.

Всё услышанное очень мало ему нравилось. Владимир не узнавал Лельки. Ну, пусть Евдокия Станиславовна всегда была небольшого ума, но добрая. А что с Лелькой-то? С её мужским умом? С железной логикой? Вслух же мужчина сказал:

-- Зачем так грубо, Леля. Мне хотелось бы встретиться с этой женщиной. С женой Пашки. С Татьяной. Вы случайно её адреса не знаете?

-- Не знаем и не хотим знать! - сердито ответила Леля. - Уже полгода прошло, а эта красавица всего один раз позвонила нам.

-- Ты же сама сказала, что ругалась с ней по телефону.

-- Ну и что! Все равно Танька должна была позвонить.

Казалось, что железная логика стала изменять своей хозяйке. Леля, которая умела скрывать свои эмоции, как никто, прямо кипела от ненависти к этой красивой женщине.

-- Ну ладно, - поспешил уйти от этой темы Владимир. - А какие бумаги остались от Павла? Документы хоть какие-нибудь есть?

-- В том-то и дело, что у нас нет ничего, - театрально-расстроенно произнесла мать Павла. - Но мы знаем его имущество. И хотим перевести на себя. А документы можно восстановить как утерянные.

-- Да, Володь, помоги нам, - поддакнула Леля.

Владимиру показалось, что он ослышался. Он же никогда ничего подобного не делал и в России не жил последние годы.

-- Вам нужен хороший адвокат, - сказал мужчина. - Я не справлюсь.

-- Я, было, хотела нанять адвоката, но Леля отсоветовала. Дорого очень. А тут мы узнали, что ты возвращаешься, Володенька. Леля и сказала, что ты наследством и займешься. Мы очень рассчитываем на тебя, - сказала Евдокия Станиславовна.

-- Я врач, а не юрист, - возразил Володя.