Алька - любовь моя (СИ) - Бондаренко Ольга - Страница 44

-- Ладно, - неожиданно согласилась Алина. - Пусть тебе память тоже будет...

-- Ой, как хорошо, Ленка, пойдем, покажу тебе. Там и другие подарки есть...

Алька улыбалась и думала:

-- Тебя, дочь моя, из пушки ночью не разбудишь, но мы с Валентином старались вести себя тихо. А утром я всегда была рядом с тобой. Один раз только опоздала, да и то Валентин не отпускал. А ожерелье? Пусть! Я не люблю золота... Ирка, как сорока, на все блестящее бросается... Пусть... Она заслужила право на этот подарок...

Валентин долго жил памятью о тех двух неделях, проведенных с любимой женщиной, что устроил сам себе. Часто на его лице застывала улыбка, особенно когда вспоминал неугомонную Ирину.

-- Жаль только, - думал он, - что девочка не унаследовала красоту матери. В кого она у них? А может, причина в переходном возрасте. Утратилось детское очарование, а настоящая красота не проглянула? А Алька всегда была красавицей. Я хотел бы, чтобы у меня была такая дочка.

Сто тысяч долларов он положил на счет Ирины. Девочка очаровала его. Алине он не сказал об этих деньгах. Знал, что она будет возражать.

В тот год он серьезно задумался о своем ребенке. Захотелось иметь дочку, такую же озорную, как Ирина, играть с ней, баловать её. Он вспомнил, как тайком от Али купил Ире дорогую косметику, что-то из одежды. Ох, и ругалась же Алина. Она еще не знает, что золотое ожерелье тоже осталось у Ирины. Словом, Валентин заговорил с женой о ребенке. Катюша почему-то расплакалась и не согласилась. Она попросила развода. И они оформили уже бракоразводные документы. Но не успели разъехаться. У Кати появились проблемы со здоровьем. У неё подозревали рак.

И опять побежали своей чередой годы. Валентин показал Катюшу лучшим специалистам. Её прооперировали. Она прожила еще несколько лет. Росли дети. Расстался с телевидением Жора, окончательно выбрав архитектуру. Его друг Майкл становился все более известным режиссером. Большой честью считалось сниматься у него. И при этом он все также оставался надежным Катиным другом. У них даже появились совместные тайны. Может, наконец, стали любовниками. Хоть и предпочитал Майкл мужчин, но с женщинами у него тоже бывали отношения. И хорошо бы было, если бы на этот раз он выбрал Катюшу. А Валентин все не мог забыть свою первую любовь. Однолюб он, это убеждение крепло год от года. Поэтому и стремился в Россию, поближе к Але. Когда становилось совсем тоскливо и невозможна была встреча с любимой женщиной, позволял Валентин себе остановиться ночью у старой дачи Павла Ильича, чтобы через окно увидеть знакомый силуэт. У Альки была привычка - не задергивать шторы. Вот и смотрел он. Как ни странно, это успокаивало. Если не помогало, звонил Альке по мобильному. Дмитрий в те годы часто ездил за границу. Алька отказывалась сопровождать его. Надо было срывать с учебы девочек, тете Сонечке трудно было уже справляться с ними. Да и Павел Ильич все чаще прибаливал. А самая главная причина была не эта. Уезжал Дмитрий, приезжал Валентин. Как будто договаривались. И Алька, бросив все, ругая себя, обещая прекратить все это, спешила к Валентину. У них был условный сигнал: набирая номер любимой женщины, мужчина говорил, подражая голосу Вахтанга Кикабидзе:

-- Алину Григорьевну хочу.

Но как-то телефон взяла Ирина. Валентин спутал их голоса и произнес знакомую фразу. Ира, подражая голосу матери, ответила:

-- И кто же её так сильно хочет?

Хорошо, что успела Алька выхватить трубку. Валентин уже говорил обычным ласковым тоном:

-- Аленький мой, я соскучился. Я страшно соскучился! Приезжай на наше место.

Алька выкрутилась в тот раз. Но Ирка устроила допрос с пристрастием, нет ли у матери любовника. Алька отмахнулась:

-- Не говори ерунды.

Выручила Альку её добрая фея:

-- Опять Анатолий Семенович разыграл кого-то? - спросила она.

Анатолий Семенович был старый знакомый Павла Ильича, седой чистенький старичок восьмидесяти лет. Приходя в гости, непременно целовал руки у всех женщин, а Алине обязательно объяснялся в любви, приговаривая: "Был бы я лет на сорок моложе, вы бы, Алиночка, никуда не делись от меня".

-- Да, - поддержал Павел Ильич, - он раньше всегда моей Софочке так говорил. А теперь вот Алину любит.

Ирка успокоилась. А Алька внимательно глядела на своих стариков: неужели знают обо всех встречах?

Так продолжалось несколько лет, пока не вернулась болезнь Кати. Валентин, чувствуя вину перед бывшей женой, не видел Алю уже несколько месяцев.

И вдруг встретил совершенно случайно. И где? В далеком городе А-ке, в те дни, когда умирала Катя. Он, Валентин, и надумал специально все дела, чтобы не мучили мысли об умирающей жене. Как же ему было плохо. Он чувствовал виноватым себя перед женой, редко бывал дома, редко делил с ней постель, не захотел, когда было возможно, совместных детей, все годы встречался с другой женщиной. Чувство вины жгло. И вдруг появляется Алька, опять из ниоткуда. Она обрадовалась встрече, и её радость отодвинула в сторону все угрызения совести. Но мужчина ей за это всегда будет благодарен. А Катюши все равно не стало. Её нет уже больше года. Больше года Валентин не целовал своей Альки. Не мог решиться на встречу. Вина перед женой не проходила. Иногда с ужасом думал, а вдруг Аля не простит его, не поймет его чувств и мыслей. Кажется, так и вышло.

Полгода назад состоялась встреча их класса. Встречались не в школе. Там одни стены остались да вечные колонны. Сняли деревенское кафе для такого случая. Он, Валентин, оплатил.

Но как глупо повел себя тогда Валька. До сих пор ругает последними словами себя. Уже когда отзвучали первые тосты, вдруг вошла Алька. Во все глаза смотрел Валентин на неё. Казалось, годы не меняют её. Нет, она не стала моложе, но красота её цвела.

-- Надо же, - думал Валентин, - впервые вижу, что годы украсили женщину. Вот только печали добавилось в её лице, да похудела она. А взгляд строгий. Без улыбки, нет искрящегося веселья. И нет длинных роскошных волос, только по плечи, и мелькают в её черной гриве белые нити. Но опять есть в ней что-то неземное, что-то от далекой Лунной богини. Может, такое впечатление создает затаенная боль. Как будто готовится Аля к какому-то значительному событию.

Если бы тогда он знал, насколько был прав. Но Валентин запретил думать об Альке. Катюша, кроткая умершая Катюша не разрешала теперь им встречаться. Но Алька здесь, рядом, значит, так надо. Значит, можно с ней хотя бы поговорить. А дальше, как решит сама Алька.

Валентин и не предполагал, что она приедет. Она не отвечала на телефонные звонки. Молчал домашний, сотовый был заблокирован. Мужчина кинулся, расцеловал на правах старого друга, но все в шутку, дурачась. Алька в этот раз не завелась. Равнодушно ответила на поцелуй. Она была какая-то тихая, грустная, отстраненная. Все больше слушала других. Про себя сказала, что все хорошо в её жизни. Единственный тост, который она произнесла:

-- Давайте выпьем за тех, кого нет с нами совсем. Кто ушел навсегда. Это наши первые красавицы класса: земная Галя и небесное создание Катюша.

Валентин поперхнулся, он в это время ухаживал за женой Васьки Шмакова, нынче местного фермера. Жена у него была красивая, крупная, интересная. С Алькой Валентин тоже поговорил, но совсем недолго. Узнал, когда умерли Софья Ивановна и Павел Ильич, услышал, что дочери уже взрослые, старшая Елена вышла замуж. Живут теперь они все вместе в квартире Павла Ильича и тети Сонечки.

-- Елена - мой талисман, - сказал Валентин и достал из паспорта фотографию голубоглазого создания. - Я храню её. Ты знаешь, я удачен в бизнесе, мне эта фотография помогает. Я в трудные моменты советуюсь с ней.

Алька грустно улыбнулась, вспомнив далекую встречу, когда она еле смогла уйти от Валентина, и достала другую, цветную фотографию. На ней было яркое черноволосое создание вызывающей красоты.

-- Это Ирина, моя младшая дочь. С ней ты знаком, папочка, - женщина слабо улыбнулась. - Помнишь реалити-шоу? Пусть она еще большую удачу тебе принесет. А может, и счастье.