Иллюзия Выбора (СИ) - Павлова Александра Юрьевна - Страница 7

Он смотрел лишь вперед, руки заложены за спину, и весь его вид сейчас выдавал преподавателя, а отнюдь не друга и возлюбленного.

— Я каждую ночь провожу в твоей постели, — хмыкнул демон, бросив на нее насмешливый взгляд.

Прозвучало двусмысленно, но они только и делали, что спали. Не разговаривали, и он больше не целовал ее. Не провоцировал, как в день своего возвращения, и всячески старался делать вид, что между ними ничего не изменилось. Анна не понимала его поведения и чувствовала досаду. Но чего-то просить и требовать не могла — не хватало смелости. Она и без того на многое пошла, во многом ущемила себя и свой нрав, чтобы принять свои чувства к беловолосому демону, и пока была выжата в эмоциональном плане. Не могла действовать как-то иначе, кроме как пытаться приучить себя к новому положению вещей. И вроде ничего между ними не изменилось, но все же что-то было не так. И непонимание происходящего угнетало и тревожило принцессу. Она боялась, что Хасин все-таки оттолкнет ее, пусть и сказал, что не сможет при всей необходимости сделать это.

Растерянности добавлял и Кассиан. Анну по-прежнему тянуло к нему, он по-прежнему пытался раскрыть ее, вызывая в ней странные новые чувства, заставляя ощущать что-то новое и необычное. И он тоже ее не целовал. Лишь играл с ней, смущал своими глазами, которые словно для нее медленно заволакивало алым каждый раз, когда они слишком долго смотрели друг на друга. И Анна боялась представлять, о чем же в такие моменты думает принц: явно о чем-то жарком и откровенном, судя по его реакции. Он прикасался к ней, держал за руку. И со стороны это выглядело наверно очень мило и нежно: они сидели в общей гостиной у камина, каждый со своим учебником на коленях, а их пальцы были переплетены, и юноша рассеянно поглаживал ее ладошку. Кассиану было все равно, как демоны, за исключением его друзей, пренебрежительно и презрительно наблюдают эту картину. Для них было дикостью, что их принц вот так спокоен в отношении своей человеческой невесты, не понимали его очарования ею, желания к ней же. И Анну беспокоили эти взгляды: колючие, пугающие и отчаянные. Они совсем не были похожи на те, что она ловила на себе дома. Ее новые подданные были куда яростнее в своей ненависти к ней. И ведь Хасин предупреждал ее, и отчасти она готова была столкнуться с подобным. Дров в костер еще и сам принц подбрасывал, говоря о том, что в Асцелоте ее ждет куда более серьезное противостояние. Императорский дворец кишит теми, кто пожелает причинить ей вред — как моральный, так и физический.

— Но думаю, что к своему появлению там, ты будешь уже готова отражать их удары, — уверенно улыбался Кассиан своей невесте. — И я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.

— Едва ли это возможно, — спокойно произнесла Анна. — Ты не будешь сидеть подле меня, спасая от коварных придворных, которые пожелают потешиться надо мной. Но ты прав — я вполне смогу защитить себя сама, — уверенно заверила его девушка, чуть улыбнувшись.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Кассиан.

Ни разу принц не показал ей своего пренебрежения, ни разу не попытался стать лучше в глазах тех, кто ожидал от него иного поведения. Это ему должны были подчиняться, а не он предвзятости своего народа.

— Тебя не беспокоит, что ты теряешь авторитет в их глазах? — поинтересовался как-то Лео.

— Это невозможно. Я их принц, будущий повелитель. Едва ли они найдут в себе смелость усомниться во мне.

— Анна — человек. И по их мнению ты должен ненавидеть ее яростнее всех, ведь она — навязанная невеста, ваш союз — гарантия мира между ваши странами и только. От тебя ждали неохотного желания выполнить этот договор, а никак не стараний очаровать свою нареченную. Ждали, что ты, скрипя зубами, будешь общаться с ней, если вообще будешь, и даже не станешь смотреть в ее сторону без необходимости.

— Я не обязан оправдывать их ожидания. Будь это так — и мне никогда не стать императором, как и моему отцу. Мы правители. Нам подчиняются, а не мы — им. Народ всегда не устраивали методы моего отца, его действия. Его осуждали и боялись. Но его уважают за все это, потому что, в конце концов, это привело к расцвету нашей страны, к их расцвету. Они живут в довольстве и достатке, защищены от внешних угроз и процветают. И ради этого готовы закрывать глаза на некоторые неудобства, без которых невозможно то или иное решение. Здесь, в Академии учатся юнцы, практически дети. Они воспитывались на ненависти ко всей расе людей, в них кипит злоба и ярость при одном только виде человека. И с возрастом это не пройдет. Но с возрастом придет понимание того, что ненависть — не главное. Что есть благоразумие, мудрость, что куда важнее быть нейтральным — хотя бы внешне. Что же касается Анны — тут дело не в том, что она человек. А в том, что она — наследница престола. И они обязаны выказывать ей уважение и почет. Это злит их. Они будут склоняться перед ней, люто ненавидя. И во многом будут обвинять меня в том, что я не указал ей иного места.

— Например, у своих ног? — хмыкнула спокойно Анна, слушая Кассиана.

— Именно. Они считают наш брак формальностью. Я же сделаю его настоящим, — и он мягко коснулся губами ее руки, что поднес к лицу, глядя в глаза своей невесте.

— Зачем тебе это? — снова полюбопытствовал Лео. — Ну, кроме того, что ты очарован своей невестой, — улыбнулся юноша.

— Не знаю, — честно ответил принц, беззаботно улыбаясь. — Вероятно, я не желаю, чтобы моя семья походила на одну из тех, что я вижу при дворе. Браки, основанные на корысти, интригах и выгоде не заканчиваются ничем кроме обоюдной ненависти и презрения. Холодность и расчет — не то, что я желаю видеть в своей семье. Этого мне будет достаточно в политике. К тому же, брат с детства прививал мне именно такие мысли. И сейчас они стали моими собственными — едва ли могло быть иначе, помня его настойчивость, с которой он мне твердил об уважении к своей будущей жене-человеку — хмыкнул демон.

Эти слова принца оказали на Анну интересное воздействие. Она была польщена, уверена в их правдивости и они ей понравились. Было безумно приятно понимать, что то, что она чувствует к принцу — взаимно. Очень приятно. Но вместе с тем эти добавляло сложности в ее отношения с Хасином.

Она буквально разрывалась между ними. Перед каждым чувствовала вину, когда находилась в обществе другого, получая при этом удовольствие от общения. И если Хасин был в курсе происходящего, то Кассиан — в абсолютном неведении. Но стыдно было перед обоими — за себя, что разрывалась от переполняющих и пугающих ее чувств, не в силах отказаться ни от одного. И даже в стыде начала находить нотку остроты, что щекотала нервы.

— Чего ты хочешь, Анна? — хмуро спросил Хасин, когда они зашли на полигон, и он повернулся к ней лицом, серьезно глядя на нее. — Чего ты ожидала от наших с тобой отношений? Едва ли они хоть когда-либо станут подобием твоих с Кассианом, если ты ожидала этого. Я не могу улыбаться тебе, не могу держать тебя за руку и просто смотреть на тебя дольше необходимого.

— Я понимаю, — горячо заверила его Анна, так же грустно глядя в его серые глаза. — Но ты мог бы хотя бы не делать вид, что изо всех сил стараешься оттолкнуть меня? Или это действительно так? — и она внимательно посмотрела на демона. — Ты хочешь…

— Не имеет значения, что я хочу, — оборвал ее Бастард, отворачиваясь от нее, пряча свои глаза.

— Хасин, — мягко прошептала Анна, коснувшись рукой его напряженного плеча, обходя его и заглядывая ему в глаза. — Не отталкивай меня. Не нужно. Я не сдамся. Не перестану тебя любить или делать вид.

— Анна, ты даже не представляешь, на что толкаешь меня, говоря эти слова, — хмыкнул невесело молодой мужчина, качая головой.

— На что? — с улыбкой спросила девушка, ловя его взгляд.

— Потерять остатки здравомыслия. Я изо всех сил стараюсь не сближаться с тобой, чтобы потом тебе же было легче. Но ты упорно настаиваешь на обратном.

— Сближаться? — весело усмехнулась принцесса. — Хасин, куда еще ближе?!