Приказано жениться (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 32

— Спасибо! Спасибо! — крепостная кинулась хозяйке на шею. — Ох, Настя, Васенька, он ведь такой…

Глаша задохнулась, от радости не в силах подобрать слова. Настя с завистью посмотрела на нее. Сама она чувствовала какую-то горечь от того, что её судьба была решена хоть и императрицей, но без Настиного согласия.

Жизнь с Беловым представлялась девушке непонятной. Она совсем не знала ни характера своего жениха, ни его семью. Из обрывочных сведений, перед ней складывался образ этакого гуляки, но в то же время то, как Гриша переживал за своего солдата, да и остальные поступки преображенца говорили в его пользу.

Звон дверного колокольчика прервал размышления девушки. Глаша выбежала проверить, кто пришел, и почти сразу же вернулась, протягивая хозяйке записку.

Настя подошла к окну и развернула лист. Сестра Белова приносила свои извинения, но у нее заболела старшая дочь. У девочки сильный жар, и Софья Петровна не могла бросить больного ребенка, чтобы быть на балу.

Настя отложила записку, коря себя, что при чтении почувствовала даже радость о того, что Софья не будет сопровождать её. Сестра Григория слегка смущала, её взгляд заставлял чувствовать себя виноватой.

— Натасья, ты идешь? — Даша, уже облаченная в желтый атлас, впорхнула в комнату и ахнула. — Да ты же еще и не одета!

— Даш, ты иди, я позже подойду, — отозвалась девушка.

— Ладно, — та пожала плечами, — государыня к одиннадцати появиться, главное — после нее не являйся, иначе…

Многозначительно помолчав, фрейлина убежала, а Настя вздохнула и приказала Глаше достать бальное платье.

Модного бледного желто-розового цвета, как говорили белошвейки «цвет бедра испуганной нимфы», с тонкими кружевами и расшитом розами пластроном, скрывавшем шнуровку корсажа, оно было прекрасно.

Затаив дыхание Глаша помогла хозяйке одеться и растеряно посмотрела на длинные волосы.

— Просто шпильками собери и выпусти. — подсказала та, посматривая на часы, сборы заняли гораздо больше времени, чем ожидалось. — и поторопись!

Настя уже заканчивала собираться, когда вновь зазвонил дверной колокольчик. Глаша выскочила и вернулась с пышной розовато-желтой розой и очередной запиской.

«Примите это в знак моей признательности и непременно наденьте на сегодняшний бал. Г.»

«Г» могло означать лишь Григорий. Больше знакомых с таким именем у девушки не было. Странно только что преображенец вдруг решил прислать розу. Хотя, возможно, в этом не было ничего странного, ведь преображенец хотел представить их брак любовной авантюрой, а следовательно, мог решить сделать подобный подарок.

Настя задумчиво посмотрела на цветок. Все-таки что-то настораживало девушку. Да и чему бы Белову была вся эта таинственность? Скорее, он не стал бы скрывать свое имя.

Девушка постаралась припомнить всех своих знакомцев, чье имя или фамилия начинались на букву «Г». Сестра Григория, хоть и была Горбуновой по мужу, но тоже не стала бы скрытничать, а прочих, кто мог бы прислать цветок, Настя не знала.

Оставалась еще Головина. Ее имя всплыло в памяти совсем внезапно. Вспомнилась улыбка, не затрагивающая глаз. Сила вновь всколыхнулась, болезненно уколов пальцы.

Усмирив её, Настя перестала сомневаться, что цветок — дело рук статс-дамы. Оставалось лишь гадать, к чему этот подарок.

Девушка ясно дала понять, что не собирается дружить с бывшей полюбовницей Белова. Первым порывом было выбросить цветок. Но, поколебавшись, Настя вспомнила о своем шатком положении при дворе и решила не вступать в открытое противостояние.

Роза была свежей и не представляла никакой опасности, посему девушка сперва приколола цветок к корсажу, но розовато-желтые лепестки терялись на ткани, и Настя кликнула Глашу, чтобы та вплела цветок в волосы.

Бросив взгляд в небольшое зеркало, девушка накинула плащ, протянутый девкой, и поспешила во дворец. Время неумолимо приближалось к одиннадцати.

Уже поднявшись на ступени крыльца, Настя заметила странное волнение вокруг своей персоны. Придворные то и дело изумленно оглядывались на девушку, а одна из дам даже указала своей подруге рукой на девушку. Головина, напротив, сделала вид, что не заметила соперницу. Показалось, или на губах соперницы мелькнула довольная улыбка.

Хотя бал и начинался лишь после появления императрицы, которая все еще ужинала в кругу приближенных, из танцевального зала уже доносилась музыка и Настя направилась туда, в надежде разыскать подруг и расспросить причину такого любопытства. Идя по анфиладе комнат, девушка чувствовала за спиной переглядывания слуг и злобный шепот придворных.

— Кто это?…

— Как она осмелилась…

— Императрица не простит…

Уже подозревая, что дело в злополучной розе, Настя не стала выдирать цветок из прически лишь потому, что не хотела насмешек над собой, хотя шаг становился все более торопливым. В зал Настя почти вбежала.

Дашу девушка увидела сразу. Та стояла на другой стороне зала и во всю кокетничала с офицерами семеновского полка. При виде подруги фрейлина изумленно округлила глаза и кинулась к Насте, пытаясь пробраться сквозь толпу придворных.

Белов, находившийся у окна в компании сослуживцев, заметив невесту тоже поспешил к ней, с тревогой посматривая на закрытые двери, через которые должна была выйти Елисавета Петровна.

— Настенька, добрый вечер! — раздалось позади.

Девушка обернулась. Анна Михайловна с неизменной добродушной улыбкой стояла сзади.

— Рада вас видеть, милая! Вижу, вы уже отдохнули, вот что значит молодость! — Бутурлина наигранно вздохнула и взглянула на розу. — Какая прелесть! Настоящая! Вы позволите?

Легкая прохлада окутала раскрасневшееся лицо девушки, по-матерински успокаивая. Голубые глаза ведьмы сверкнули. Она легко вынула цветок из прически девушки, поднесла к лицу и вдруг выронила. Роза упала на паркет и лепестки разлетелись.

— Ох, какая досада! — всплеснула руками Бутурлина, — Я такая неловкая!

Она обернулась и внимательно посмотрела по сторонам. Люди, толпившиеся вокруг сразу же утратив всякий интерес к незнакомой им девице.

— Анна Михайловна, к чему все это? — девушка окончательно растерялась. — Что не так было с розой?

Та не успела ответить, золоченые двери распахнулись и под торжественный марш в зал вплыла Елисавета Петровна. Её белое бальное платье было украшено кремовыми розами, точь-в-точь такая же, как и у Насти роза была вплетена в волосы. Заметив это, Настя ошарашенно взглянула на Бутурлину, та весело подмигнула в ответ.

Императрица благосклонно взглянула на склонившихся придворных, опираясь на руку Рассумовского, прошла в центр зала и махнула рукой. Марш стих, а танцующие начали разбиваться на пары.

— Настя, чего ты удумала! — воспользовавшись суматохой, Даша подскочила к подруге. — С ума сошла, розы в волосы цеплять! Все же знают, что Лисавета Петровна без розы в волосах на бал не является.

Настя опустила голову, смотря на рассыпанные по полу лепестки. Она и запамятовала, что ей говорили фрейлины. Мудрая в управлении страной, государыня все же была женщиной и не терпела, когда у дам были прически подобные её собственной. Виновницу конфуза могли просто прилюдно высечь или же заставить простоять весь бал на коленях в центре зала.

Девушка с благодарностью взглянула на Бутурлину.

— Анна Михайловна, спасибо вам! Я вам очень обязана…

— Настенька, что ты! — рассмеялась та. — Пустое… Я всего лишь неловкая старуха! А, Гриша! И Сашенька здесь! Настенька, ты знакома с Александром Левшиным? Он поручик первого уланского и просто неотразим на своем гнедом коне! Впрочем, и в танцевальном зале ему нет равных!

— Вы мне льстите! — Левшин склонился над протянутой рукой, затем обернулся к Насте и щелкнул каблуками. — До сего момента я не имел счастья быть знакомым.

Девушка протянула руку, с интересом рассматривая поручика. Невыкоий, темноволосый и темноглазый он являл собой разительный контраст с широкоплечим и высоким Беловым. Странно, но на Дашу Левшин не обратил никакого внимания. Впрочем, та тоже отвернулась, дела вид, что наблюдает за парами, кружащимися в центре зала.