Нечисть в мегаполисе (СИ) - Калина Анна - Страница 7

— А что это там за чучело у нас в приемной? — голосок брунетика я узнала сразу.

То, что речь шла обо мне, я ни секунды не сомневалась и изо всех сил держалась, чтобы не послать Марка Геннадьевича к черту (в моем случае это не просто фраза, а руководство к действию). Как и все женщины, я бы с меньшим драматизмом восприняла формулировку «дура», но покушение на внешность — это преступление. Я, конечно, не Мисс Вселенная, но на звание «симпатичная» или «милая» претендовать точно могу.

— Если женщина не отвечает твоему видению красоты, это не повод так о ней говорить, — голос Кирилла я тоже узнала. Мое восхищение им как начальством, как другом и как просто мужчиной достигло неимоверных высот, вышибло потолок и со свистом унеслось бороздить просторы вселенной. И, позабыв о воспитании, приличии и прочей ерунде я прилипла ухом к двери, завороженно вслушиваясь в каждое слово. Ведь говорят там обо мне, а значит, я не подслушиваю, а принимаю участие в беседе (мысленно, но все же).

— Зачем ты ее нанял? — не унимался доморощенный плейбой.

— А что, тебя что-то не устраивает? — голос Кирилла был спокоен, как штиль.

— Я знал, что ты оригинал, но чтобы настолько…

— Человеку нужна работа, мне работник. Все логично. Если ты из-за Инны злишься, то…

— Да при чем тут Инна, — раздраженно взвизгнул Марк. — Ты взял на работу первую встречную.

— У предыдущих секретарш тоже не было опыта работы, что не мешало тебе их нанимать.

— Она лицо фирмы! Мог бы взять кого-то поэффектнее.

— В первую очередь меня интересует ее эффективность в работе.

— И как?

— Ну, по крайней мере, она не красит ногти в приемной, не читает журналы в рабочее время и не принимает боевую стойку при твоем появлении, — в голосе Кирилла послышалась улыбка. — Да, она справляется.

— И это так важно?!

— Да. Инна больше торчала в твоем кабинете, чем на рабочем месте. А после вашего с ней расставания ушла, хлопнув дверью, и стерла всю информацию на компьютере. Так что да! Важно.

— Вы с этим чудом знакомы, — констатировал Марк.

— Да. И давно, — согласился Кир. — Славная девушка.

— И я должен отдуваться ради тебя?

— Раньше так делал я, — так же спокойно ответил Кирилл.

— Так вы с ней…

— Да ну тебя, — рыкнул Кирилл. — Она моя подруга детства. Умная и образованная девушка.

Остальных слов я не расслышала, зато расслышала громкий топот ног по лестнице и поспешила скрыться с места преступления, пока меня не припечатали той самой дверью по любопытному носу.

Остаток дня мои начальники молча дулись друг на друга, а я из кожи вон лезла, работая на полную катушку, чтобы Кирилл не пожалел, что дал мне шанс, а Марк чтобы подавился своими претензиями.

— Ася, ты же не собираешься повторять вчерашний подвиг? — Голос Кирилла выдернул меня из омута несортированных документов.

— А? — я рассеянно подняла слезящиеся глаза от монитора. Кирилл задумчиво помахивал ключами в руке. — Что, уже вечер?

— И конец рабочего дня, — улыбнулся начальник. — Раньше я один сидел допоздна. Ты перерабатываешь.

— Я не хотела, — под его насмешливым взглядом я не знала, радоваться или расстраиваться. — Заработалась.

— Такое рвение похвально. Собирайся, я подожду.

— Сейчас, — я принялась с бешеной скоростью сворачивать работу. Заставлять ждать начальство — это уже перебор.

Из офиса мы вышли вместе. Красный солнечный диск неспешно катился к закату, озаряя теплым, рассеянным светом все вокруг. Накалившийся за день асфальт готовился отдавать накопленное тепло до самого утра. Не было даже намека на прохладу.

— Подвезти? — Кирилл развернулся в сторону стоянки.

— Нет, спасибо. Давно хотела прогуляться по городу, — я алчно косилась в сторону круто поднимавшейся улицы Шелковичной. — Пешие прогулки — мой наркотик.

— Тогда до завтра, — Кирилл, казалось, расстроился из-за моего отказа. Или это мои фантазии?

Я развернулась и бодро зашагала через дорогу в сторону горячо любимой мною улицы. В отличие от испоганенного центра города более дальние улицы остались почти не тронутыми, сохранившими в себе дух той эпохи, в которую их построили. Помпезные, готические, утонченно-сдержанные дома тянулись перед моими глазами, щеголяя затейливой лепниной, богатством стилей, форм и архитектурных решений. Пускай вдали от центральных улиц фасады порою были облупленные и изъеденные грибком, но сохранили куда больше красоты, чем насильно облагороженные здания в центре. За ржавыми коваными воротами, в древних дворах-колодцах, на старых лавочках под раскидистыми деревьями, среди ободранных стен притаилась история.

Город был готов рассказать тысячу и одну историю из своей жизни, только остановись и послушай. Стоит только поднять глаза, и перед ними словно наяву прошагают дамы под кружевными зонтиками, прогрохочут по брусчатке экипажи. А пройти дальше к Софиевской площади — и вот уже древний город, осажденный воинственными ордынцами, языческие капища и слепящие куполами церкви. Мой город преисполнен истории, но мало кто готов его слушать. Мало кто, спеша по делам, разглядывает его изысканные красоты.

Люди проносятся мимо собственной жизни на бешеной скорости, в погоне за мимолетными ценностями, торопятся жить, торопятся знать. А иногда стоит просто остановиться, и жизнь предстанет совсем другой, не скучной и обыденной, а таящей сотни маленьких секретов в давно привычных мелочах. Но нам некогда. Нам не интересна история улицы, на которой мы живем и работаем (а ведь она есть, я уверена), мы ныряем в транспорт, уткнувшись в телефон или в планшет, и приходим в себя уже дома. А там телевизор, компьютер, а потом жалуемся на рутину, депрессию. Мы сами воруем свою жизнь в погоне за мечтами, вместо того чтобы наслаждаться чудесами каждый день.

Домой я пришла, еле волоча ноги, довольная, воодушевленная и преисполненная веры в лучшее. Семен злобно грохотал кастрюлями на кухне, Федя задумчиво сидел пред ноутбуком, фосфоресцируя в свете фонаря за окном. Свет мальчишки не включали, боясь, что перепуганные соседи вызовут полицию.

— Ты где шляешься? — злился Семен, поджигая огонь под сковородкой. По кухне поплыл аромат котлет. — Я ужин пять раз грел. Позвонить не могла? Я же волновался.

— Я ведь на работе была. Ты же знал, — удивилась я.

— Уже почти ночь! — рычал домовой. — Поди знай, вдруг случилось чего.

— Забыла, пошла гулять и забыла. Прости, — я устало шлепнулась на табуретку. Федя ограничился жестом «пис», не отрываясь от монитора. — Мама приходила?

— А кто о тебе побеспокоится, если не мама и мы? — Семен деловито переворачивал котлетки на другой бок. — Ехала по делам, занесла котлет. У нас же шаром покати.

— Ну извини, получу зарплату и куплю все, что захочешь, — поклялась я, сооружая на тарелке пирамиду из макарон и котлет. Аппетит у меня отменный, и я ему не сопротивляюсь.

— Ты ее получи сначала, — вздохнул домовой, залезая на настенный шкафчик. — А то опять сорвется, и зубы на полку.

— Ну, как первый день? — задал вопрос дух.

— Пока рано судить. Но, похоже, я им подхожу. И работа не сложная. И с Киром работать приятно.

— Сплюнь, — махнул рукой Семен.

— Слушай, как в тебя столько влезает? — подал голос Федя, наблюдая мою трапезу.

— Компактно, — отозвалась я, пропихивая еду в горло. — Был бы десерт, и он бы влез.

— Бублики закончились, — поспешил сообщить Семен.

— Я и не сомневалась, — у других домовые хоть боятся хозяйский харч таскать, мой же обнаглел и открыто выметает половину холодильника. Моя вина, распустила нечисть.

После сытого ужин глаза стали непреклонно слипаться, и к постели я добралась, фактически засыпая на ходу.

Пробуждение под будильник на следующее утро было не таким бодрым, в душу закралось подозрение, что сегодня в метро я пополню шеренгу угрюмых «зомби». Утро также не радовало солнечным светом, все небо затянули свинцовые тучи, порывы ветра несли откровенный холод, словно за окном выпал снег. Погода в Киеве — это самая большая загадка в мире, за день она может перемениться сто раз. Утром вы замерзнете от пронизывающего северного ветра, днем обгорите под палящим солнцем, а потом попадете под град, ну а ночью город затопит ливень.