Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон (СИ) - - Страница 24

— Конечно, антели ол[1].

Карина улыбнулась, как ребенок, который утешился после слез. А он мягко опустил ее голову себе на плечо.

— Только... пожалуйста... я умоляю тебя... не убивай его, — прошептала Карина и всхлипнула в последний раз.

— Не убью, — спокойно ответил Рональд. — Слишком ценный ресурс. К тому же это было бы слишком просто для него.

Можно было испугаться за Артура, но у Карины уже не было сил. Просто положиться на Рональда, отпустить все. Он сам разберется с Артуром — как нужно и сколько нужно.

— Поспи сейчас, защиту поставим завтра, — тихо сказал Рональд и коснулся ее разума, словно баюкая. Глаза медленно закрылись, голова запрокинулась. Он понес ее на кровать, и последнее, что она видела, было чуть склонившееся к ней лицо ее антео с бездонным пониманием и любовью, льющимися на нее из черной бездны.

Но когда он аккуратно опустил ее, накрыл покрывалом и слегка отвернулся, на лице появилось жесткое холодное выражение...

Можно было испугаться за Артура... но не было сил...

____

[1] Антели ол (уалеолеа). – любовь моя

_____

***

Впервые с начала войны Ар’Тур позволил себе отдохнуть. Нужно было поспать хотя бы часа два. Сегодня они отстояли Беншайзе. Наверное, он заслужил отдых. Ар’Тур вспомнил яркие моменты сражения. Да, работать с дядей интересно, информативно и... да ему понравилось! Ар’Тур привык быть лидером. Но тут было не до гордости. Его бывший враг — и всплывший из неизвестности родственник — мог стать тем, у кого есть то, что ему, Ар’Туру, нужно. То, чему не научил и не мог научить его отец.

Он вздохнул, стянул через голову коралийский аналог футболки и собрался пойти в душ. На мгновение бросил взгляд на пушистые полотенца на полках у душевой. Когда-то он завел их много. Для Карины, она жутко любила водные процедуры... Еще до похищения землян, когда жила с ним здесь. Из памяти — абсолютной детальной памяти Древнего — выплыла картинка, как она смеется, отправляясь в душ в его рубашке, в которой любила ходить дома. Рубашка ей до колен, и Ар’Тур смеется над этим, хоть вообще-то ему хочется стащить и рубашку, и тонкое коралийское белье под ней. А она подходит и в шутку бьет его полотенцем... Он ловит ее за талию, притягивает к себе, целует...

Ар’Тур вздохнул. Таких картинок много... И теперь они причиняют боли столько же, сколько радости. Совершенно точно этого никогда уже не будет. Даже если Рональд погибнет в схватке с Истинным драконом...

Неожиданно запертая дверь неведомым образом открылась, словно запароленного на Ар’Тура и близкий круг доверенных лиц замка не было. Ар’Тур встретился глазами с дядей.

И понял: пощады не будет.

Рон’Альд пришел карать.

Первый удар под дых отбросил Ар’Тура в угол. Второй... второй сломал руку. Древние «сделаны» из крепкого материала, но, видимо, дядя просто умел бить. Ар’Тур зашипел от боли и ушел влево в попытке ответить противнику. Он пробовал сопротивляться, инстинкты работали, хоть и знал, что все заслуженно. Но невидимым движением Рон’Альд перехватил удар, а в следующее мгновение неодолимая сила понесла его к стене и вжала в нее. Словно пресс распял его.

«Он же владеет полевым воздействием», — пронеслось в голове Артура. «Можно уйти в другой мир», — такой была следующая мысль. Но тут же ему словно вскрыли черепную коробку, чужой разум ворвался в голову. Что-то, словно тисками, сжало волю, лишая сил к сопротивлению, даже к тому, чтобы просто уйти.

— Вот так чувствует себя человек, когда его лишают воли. Когда становится вещью, — жестко и спокойно сказал Рон’Альд.

Невидимая сила собралась в кулак и сжала Ар’Туру горло. Древний, он не умрет от недостатка воздуха. Но это активное удушение распятого, беззащитного ломало последние оплоты, что оставались внутри — до тошноты, до ощущения нереальности, невозможности происходящего, до чувства, что это происходит не с тобой. Что ты превратился в игрушку, не имеющую ни воли, ни сил.

Неожиданно невидимые клещи разжались и на горле, и внутри головы. Поле, вжимавшее в стену, стало слабее.

— Убей меня, — прохрипел Ар’Тур, чувствуя, что смерть — лучший выход.

— Нет, слишком ценный ресурс, — усмехнулся Рон’Альд. — Тебе не удастся снова ускользнуть в смерть. Ты возьмешь на себя всю ответственность за совершенное.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ар’Тур. Он никогда не забудет ощущений, как Рон’Альд, даже не притрагиваясь руками, распял его у стены и душил его волю и горло. Но сейчас эти ощущения слегка отступили. Он чуть-чуть смог вернуть себя.

— Знаешь, в чем беда? — вместо ответа задумчиво сказал Рон’Альд, изучая его взглядом. — Ты Древний, ты справишься быстрее. Но ты не просто будешь хранить этот опыт. Ты переживешь те же последствия, что она.

Невидимый поток снова стал сильнее, но теперь по-другому, словно противник придерживал Ар’Тура у стены, чтобы тот не упал или не совершил непоправимое. А в следующий момент Ар’Тур ощутил чужое касание к разуму — сильное, уверенное, бескомпромиссно вторгающееся туда, куда он меньше всего хотел пускать.

И чужой разум словно толкнул что-то в его голове. Невидимая плита скользнула в сторону, и Ар’Тур замер.

Ему открылась правда.

Вот каково это, когда ломают твои границы — грубо, простой силой, перед которой тебе не устоять. И превращают в вещь. Без воли, без права собственного голоса, без права и возможности сопротивляться и даже быть недовольным. И этот стыд... за то, что ты не такой, что ты даже больше не человек. Потому что люди — это те, кто имеет волю, кто может сопротивляться, с чьими желаниями считаются... Наверное, смерть тела намного лучше этой внутренней смерти.

— Она справится, почти справилась, — спокойно сказал Рон’Альд. — Значит, справишься и ты. К сожалению, намного быстрее. Мы, Древние, на редкость устойчивы и живучи. И запомни, ни при каких условиях Древний не имеет право на состояние аффекта. Ни при каких. Ты можешь использовать его как игру, как свое оружие. Но никогда, что бы и кто бы на тебя ни воздействовал, нельзя терять свой разум. Это слишком дорого стоит всем.

Чужой разум покинул разум Ар’Тура. Осталось лишь это сводящее с ума невозможное ощущение, что теперь долго он не уйдет. Будет жить где-то на отдалении сознания. Мертвое, привычное. Как у Карины...

— Убей меня, я заслужил, — сказал Ар’Тур.

— Нет, еще раз повторю — тебе не удастся снова ускользнуть в смерть, Эл’Боурн, — Ар’Туру показалось, или голос, произносивший это, чуть смягчился... — Это слишком просто. Ты нужен нашему миру. Тебе придется взять всю ответственность за прожитую жизнь, и... то, что было раньше.

Поток ослаб и отпустил Ар’Тура. Он пошатнулся и сам схватился за стену, чтобы устоять. Неожиданно почувствовал боль в правой руке. Господи, какая ерунда! Рука заживет через сутки. А вот остальное...

И тут разум Рон’Альда снова приблизился. Сколько можно, подумал Ар’Тур, но дядя был не умолим. Лишь касания теперь стали осторожнее, словно он собирался совершить более тонкую, сложную операцию.

Что-то щелкнуло в голове Ар’Тура. Словно старый ключ повернулся в ржавом замке. Мгновение он не понимал, что происходит. А потом... словно прорвало плотину.

Ар’Тур пошатнулся и упал на колени, сжимая голову руками. Забыв об остатках гордости, забыв… и заново обретая себя.

Но не миллионы картинок теснились у него в голове. Нет, это был чистый и мощный поток осознания, врывающегося, как река, и все расставляющего на свои места.

Эл’Боурн из Рода Арви. Он умер молодым... Военный — талантливый, смелый, расчетливый. Мужчина, крепко стоящий на ногах. Активный, энергичный, уверенный в себе. В сущности, он был таким до самой смерти. И остался таким в новом рождении... Троюродный брат Рон’Альда и двоюродный — Ки’Айли.

Ки’Айли, Карины...

Он безответно любил ее всю свою юность. Он сражался за этот мир и всю Вселенную в ужасной войне. И стал героем. Не таким, как Рон’Альд, но стал. И он сходил с ума, видя страдания любимой... Он получил долгожданное счастье и заключил с ней неразрывный Одобренный брак. Он мучился от ревности, когда она уходила хотя бы заглянуть в глаза своего антео... Он пытался убить на Поединке Рон’Альда или умереть сам. И он...