Хранитель вселенной. Одобренный брак (СИ) - Миленина Лидия - Страница 24

— Хорошо, антео, — серьезно ответила Ки'Айли. Одна из натянутых во Вселенной струн шевельнулась, словно в космической тишине она ждала момента, который только и может вызвать ее звучание, и вот он произошел — и звонкий аккорд разнесся в бескрайности миров.

— Что-то качнулось… — прошептал Рон'Альд. — На мгновенье.

— Ты чувствуешь все! — вдруг рассмеялась Ки'Айли. — Знаешь старые легенды про Истинных Хранителей? Они чувствовали все, каждый аккорд Вселенной, каждую струну... И я думаю, — девушка обернулась и подмигнула ему, — ты один из них!

К Ки'Айли окончательно вернулась обычная игривость.

— Пойдем, что ли?! Вселенная подождет! Это все произойдет не сегодня. Пока что перед нами этот мир и пушистые цветочки, которые я еще не потрогала! Подарок от моего самого лучшего на свете Древнего! И ничто не помешает мне им насладиться!.. Знаешь, вот все эти расы, не Древние... У них такой короткий срок жизни. Коралийцы за три сотни лет успевают прожить целую жизнь. А все эти быстротечные расы, что живут по 60-90 коралийских лет... И ведь они успевают! И они живут, дышат полной грудью - хоть и умрут в возрасте, в котором мы даже не ощутим в себе никаких изменений. И они не боятся. Так же надо и нам – раз уж наша жизнь теперь ограничена всякими предсказаниями!

Девушка вскочила на ноги и потянула за собой любимого.

— И что именно ты здесь натворил..? — Ки'Айли снова была полна веселого задора.

Рон'Альд расхохотался:

— Магическую революцию — и заодно освоил сельское хозяйство!

[1] Антеоли — любимая. Антео — любимый. (коральск.)

***

Карине казалось, что после лабиринта, где она встретилась со своими страхами, касавшимися в том числе Тарро, она могла бы заподозрить его в неблаговидных поступках. Но ничего подобного не произошло. В тот день, когда она побывала в лабиринте, а Рональд ответил на их с Духом вопросы о мироустройстве и Хранителях, она успокоилась. Видимо, столкнувшись лицом к лицу с сомнениями и страхами, а потом получив логичные объяснения, она очистилась, стала целостнее внутри. А Рональд теперь казался понятнее и ближе. Словно от встречи с собой в лабиринте и его слов, что-то внутри нее разжалось и раскрылось.

Да и уверенности в себе прибавилось. В первый день следующей – одиннадцатидневной тайванской недели она шла на работу уверенная и бодрая. Она больше не боялась показаться некомпетентной, не стеснялась, что руководит людьми и даже не испытывала смущения, что на прошлой неделе сотрудники видели ее в неадекватном состоянии. То же самое касалось и отчета вечером. К Рональду она тоже шла уверенная в себе, спокойная и довольная работой, где все получалось. И с радостным предвкушением встречи.

Кеарры не было, а Рональд стоял в середине светящейся голограммы. Это был участок тайванской звездной системы. Время от времени в ней проносились серые вытянутые космические корабли, напоминающие тот, что увез землян из Союза. Другие корабли стояли на изготовке справа и слева комнаты. Карина сообразила, что сине-серебристые и красно-золотые всполохи вокруг кораблей и астероидов означали стрельбу. Тарро время от времени что-то громко говорил, обращаясь к изображению головы Кеурро, периодически всплывавшей у него перед глазами, и касался рукой голограммы – вероятно, она была интерактивной.

— Приветствую, — произнесла она. — А что ты делаешь, у тебя какие-то учения? Или это настоящая война?

— Учения, — улыбнулся Рональд. — У Теарро-Кран, планеты, где, как ты, возможно, помнишь, базируется наш военный флот, проходят учения. Кеурро руководит ими на месте. А я координирую отсюда. Насколько мне помнится, ты задолжала отчет за четыре дня. Слушаю.

Карина рассказала о достижениях Службы за отчетные дни и закончила тем, что сейчас они завершают стратегию установки «Голоса жизни» на орбите.

— Хорошо, — похвалил Тарро, в очередной раз проводя рукой по голограмме, после чего три серых корабля отделились от собратьев в левом углу комнаты и стремительно направились к центру, как раз туда, где стоял Тарро. На секунду Карина зажмурилась — картинка была очень реалистичной, и ей показалось, что корабли врежутся в фигуру в черном универсале. — Левый фланг, — сказал он появившемуся перед ним лицу Кеурро.

— Доброго вечера, Карина, — на секунду обернулся к ней.

— Доброго вечера, — растерянно ответила Карина. Все вернулось. Растерянность, непонимание… Он просто отвязывается от нее, потому что занят. Она пошла к двери, но он неожиданно остановил ее.

— Что еще ты хотела, Карина? — Рональд нажал кнопку на столе, и голограмма схлопнулась. Выглядело это так, словно целый мир лопнул, как пузырь, и в комнате восстановилась пустота. Он сел за стол и несколько раз провел по нему пальцем. Карина поняла, что теперь он управляет этим же, но ставшим двухмерным, изображением на небольшом плоском экране.

— В идеале я бы хотела потренироваться с мечом. Но ты занят, поэтому это пожелание лишено смысла, — честно сказала Карина.

— Да, совершенно верно, — улыбнулся Рональд, — я занят.

И вдруг усмехнулся со знакомым бесовским блеском в глазах:

— Кроме того, у тебя до сих пор кружится голова. Через два часа я закончу с учениями, однако сегодня тренироваться не будем. Завтра вечером можешь рассчитывать на тренировку, если у тебя пройдет головокружение. А в последний день недели — он называется «день сумеречного солнца», если ты еще не знала, приглашаю тебя на оперу в центральный театр этого континента.

Карина опешила. То он словно избавляется от нее, то вдруг зовет в театр. А может быть, на свидание? Впрочем, изменения, произошедшие с ней за выходные, давали о себе знать.

— Спасибо, — спокойно ответила она. — А что за опера? Как на Земле?

— Примерно, — усмехнулся Рональд. — Заодно можно лучше изучить разницу между вашим и таи-ваннским менталитетом.

— Хорошо. Спасибо. — Карина улыбнулась, стараясь оставаться нейтрально-спокойной и скрыть радость.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался Рональд, снова переводя взгляд на экран.

— И еще… — Карина выдохнула. Она с самого начала собиралась это сделать, но ее сбили с толку голографические учения. — Я хочу извиниться. Я уже извинилась перед сотрудниками. Теперь хочу перед тобой.

— За что? — удивленно, почти игриво поднял брови Тарро, провел пальцем по экрану и опять посмотрел на нее. Теперь прямо из космоса на Карину посыпались искорки доброжелательного и непринужденного веселья.

— За непрофессиональное поведение, — максимально серьезно ответила она, стараясь не рассмеяться. — Я ходила на работу, несмотря на то, что у меня была бессонница. Функции мозга снижены в этом состоянии, и я могла принять неверные решения…

— В чем именно ты, по-твоему, виновата? — спокойно и с интересом спросил Тарро.

— Как в чем?! — удивилась Карина. — В том, что ездила на работу в неадекватном состоянии...

— А почему ты ездила на работу в этом состоянии?

— Да потому что я считала, что так надо! — почти закричала Карина. Ей захотелось плакать, как ребенку, вынужденному отвечать на непонятные вопросы. — Потому что я думала, что я должна!

— То есть ты действовала согласно своим представлениям о том, что ты должна делать? — спокойно и доброжелательно поинтересовался Тарро. — А согласно этим представлениям, ты должна жертвовать своим здоровьем ради важного дела и высокой цели? То есть ты действовала согласно своим благородным, пусть и не самым разумным, убеждениям?

— Я думала, что так правильно…

— Тогда в чем твоя вина? — поинтересовался Тарро.

— Не знаю, — наконец призналась Карина. — Может быть, в том, что я не вколола себе снотворное после первой же бессонной ночи, это не пришло мне в голову.

— Да, как ты верно заметила, при бессоннице снижаются функции мозга. Я думаю, уже после первой бессонной ночи ты очень плохо контролировала свое состояние, растерялась и не знала, что делать. Честно говоря, не вижу, в чем именно заключается твоя вина. Может быть, ты виновата и в том, что снотворное не подействовало?