Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 15

— Блин, Вася, что за гадости?! — возмутился Слава. — И вообще, знаешь, с физикой у меня в школе было не очень. Можно попроще?

— У тебя не только с физикой в школе было не очень, — пробормотал себе под нос Вася. — Ладно, можно и попроще. Если очень грубо, то энергия — это способность тела выполнять какую-либо работу. Когда ты кому-то вставляешь, тебе приходится прилагать определенное усилие и тем самым совершать работу. Часть энергии передается телу, которое ты трахаешь, а затем столу — посредством задницы, которая по нему елозит. Вполне логично, что максимум усилий ты должен приложить при изнасиловании девственницы, которая активно сопротивляется. Значит, и столу при этом достанется больше. Я, конечно, не учитываю массу сопутствующих факторов, но в самом примитивном изложении — как-то так.

— Никакой логики я тут не вижу. Если все так, как ты говоришь, гораздо логичнее как следует потереть стол тряпкой или еще чем-нибудь.

— Да что ты ко мне прикопался? — разозлился Вася и швырнул ветку в кусты. — Я просто строю предположения. Думаю, сексуальная энергия — это не только механическое взаимодействие двух тел, но и нечто такое, чего трением тряпки о стол не получишь. Кстати, этим вполне объясняется и то, почему девственницы после твоего стола больше ни на что не пригодны. Потому что он высасывает из них всю энергию. И даже те, которых ты оставляешь для гарема, как ты сам говоришь, просто мокрицы.

— Ладно, допустим, — сдался Слава. — Выходит, с Анной стол энергии недополучил, а вместе со столом и вся система.

— Вероятно. И она… в смысле, система, вышла из равновесия. И ты, и я, и, возможно, другие вдруг начали понимать, что регламент заставляет их делать какие-то, мягко говоря, странные вещи. И что даже вне регламента мы иногда делаем и говорим то, чего нам не хотелось бы. Как будто нас что-то или кто-то заставляет. Хотя раньше мы этого не замечали. Между прочим, мысли о семье и детях мне в голову тоже пришли буквально на днях, раньше я ни о чем подобном не думал.

Дракон помахал лапой из стороны в сторону для подзавода «Ориента».

— Все хочу спросить, откуда они у тебя, — Слава дернул подбородком в сторону часов.

— От папаши осталось. Больше двадцати лет — и все как новенькие. Сейчас новости начнутся по королевскому каналу. Пойдем, глянем.

Тошнотворно приторный запах раздавленной лилии из пещеры уже почти выветрился. Вася включил плазму размером на полстены и прилег на ложе. Слава устроился в кресле. Лицо хорошенькой дикторши на экране было тревожно-озабоченным. Сильнее, чем это предписывалось регламентом.

— В столичном зоопарке по невыясненной причине скончался стотридцатилетний пингвин-прорицатель Петер. Сотрудники зоопарка предполагают сбой в системе жизнеобеспечения Петера. Тысячи поклонников, в том числе профессиональные игроки на спортивных тотализаторах, пришли с цветами почтить память своего кумира.

На экране появилась ограда зоопарка, на метр в высоту заваленная охапками цветов и плюшевыми пингвинами. Сотни плачущих людей стояли с зажженными свечами, держа самодельные плакаты: «Петер, будь счастлив за радугой!», «До новой встречи, Петер!», «Петер, спасибо за все!»

Картинка сменилась — теперь на экране были два столкнувшихся автоматических поезда.

— Первое за всю историю Темного королевства крушение поездов произошло сегодня на северо-западе страны, — частила за кадром дикторша. — Двести человек получили травмы различной степени тяжести. На месте катастрофы работает специальная комиссия. Причины выхода из строя автоматического оборудования выясняются.

Новая перемена — камера запечатлела поломанные фруктовые деревья, уничтоженные посадки и затопленные крестьянские дома.

— Внезапный ураган с проливными дождями и градом обрушился на южные провинции королевства. За два часа выпало три месячные нормы осадков. Вышедшие из берегов реки полностью затопили несколько деревень, спасательные службы эвакуируют жителей в безопасные места. Коммуникации повреждены, урожай частично уничтожен.

— Ну вот, понеслось… — тяжело вздохнул Вася. — А до нового отбора еще два дня. Тебе нужно будет очень сильно постараться. Сможешь?

— Не знаю… — обреченно ответил Слава. — Желания нет ни в каком смысле.

— А придется.

— Ясень пень, придется. Выпью двойную дозу горбунка.

— И заработаешь импотенцию на всю оставшуюся жизнь. Завтра попрошу водяного наловить для тебя бородатых пиявок. Да не смотри ты так, их не надо ни на что сажать, отгрызут — не хуже лилий. Сварю бульон, выпьешь с хлебушком перед самым отбором — десятка баб еще мало покажется. Главное, по инерции слуг и чиновников не трахни.

Вернувшись во дворец, Слава с ноги распахнул дверь в комнату Ани. Она лежала на кровати и смотрела повтор выпуска новостей.

— Любуешься? — поинтересовался Слава, стоя на пороге. — Твоих рук дело. То есть не рук, а совсем другого места, девственница хренова. «Когда-то точно была», — передразнил он. — Молись, чтобы этим все и ограничилось. Здесь и кроме пингвина с поездами хватает, чему ломаться и портиться.

На следующий день стало только хуже.

В северных провинциях ночью выпал снег. В июле.

Утром в столичном пригороде дотла выгорел химзавод. Системы пожарной сигнализации и автоматического тушения вышли из строя. К счастью, никто не пострадал, но ядовитое облако поползло в сторону ближайших сельхозугодий и вылилось на посадки кислотным дождем.

Главную магистраль, которая связывала восток и запад королевства, прорезала гигантская трещина, полностью парализовавшая движение. В трещину свалился автоматический бензовоз, устроив вполне инфернальный перформанс.

Несистемная либеральная оппозиция, хотя и не успела придумать, с чем бороться и чего требовать, вышла на митинги и чего-то потребовала.

Аня сидела на скамейке в саду и, как всегда, пыталась анализировать ситуацию. На основании той скудной информации, которой она владела, можно было сделать два вывода.

Либо Славик обыкновенная токсичная сволочь, которая самым абсурдным способом пытается внушить ей чувство вины за все возможные и невозможные катаклизмы, либо…

Либо в этом бредовом мире непорочность не просто фетиш, а движущая сила вселенной. В самом прямом и буквальном смысле. Причем, не просто какая-то там абстрактная девственность, а конкретная — потребленная номинальным главой государства в результате ежемесячного отбора. А поскольку одна из девственниц таковой не являлась, система, недополучив энергии, рухнула.

— Пет! — сказал куст за ее спиной.

Аня посмотрела через плечо, но никого не увидела. Ни единого листочка не шелохнулось, ни единой травинки. Она хотела уже отвернуться, но звук повторился, сопровождаемый еще и щелканьем пальцев.

— Сделай вид, как будто что-то уронила и ищешь, — прошептал куст.

Аня схватилась за ухо, незаметно вытащив сережку, посмотрела себе под ноги, по сторонам, заглянула под скамейку. Нагнулась и, пристально изучая траву, медленно подобралась поближе к кусту.

— Через десять минут подойди к северо-западному углу. В стене потайная дверь. Ты в опасности.

Воскликнув что-то радостное, Аня села обратно на скамейку, вдевая в ухо сережку. Пару минут посидела, потом снова встала и медленно пошла по дорожке, украдкой посматривая на башенные часы.

Вот так дураков и заманивают в ловушки. Какой ты, Анечка, нафиг, танкист, то есть чекист, если ведешься на такие лоховские приманки?

Спокойно, Козлодоев, сядем усе. Опасность явно грозит со стороны государственного ресурса, который вряд ли стал бы вот так шипеть из-под куста. Так что… Как говорила бабушка, если безобразие нельзя предотвратить, его надо возглавить. Или хотя бы использовать.

Переходя с одной дорожки на другую, Аня медленно приближалась к северо- западному углу, образованному глухой стеной дворца и оградой, которая отделяла сад от хозяйственного двора. Без одной минуты двенадцать она остановилась, прижалась спиной к ограде и огляделась. Наложницы сидели на скамейках или на траве, по дорожкам прохаживались надзиратели, но в ее сторону никто не смотрел.