В плену отражения (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 9

— Выходит, вы начали жизнь сначала? То есть с того момента, как получили кольцо?

— Да, Светлана. Только это не совсем жизнь. Как бы тебе объяснить… Каждое мгновение, исчезая, отражается в вечности. Все, что однажды случилось, оставляет свой след. Но это мертвый мир. Он похож на черствый хлеб. В нем нет Божьего дыхания. Сначала я подумала, что ваш мир и есть отражение нашего. Но нет. Они просто близнецы. Близнецы похожи, но не одинаковы. А может, есть еще и другие, как знать. И у каждого из них — свое отражение.

— Так и есть, — с горечью ответила я. — Когда Маргарет показывала мне свою жизнь, она вдохнула в это отражение свои чувства, вложила свою душу. Хоть для нее все и повторилось, тот мир был живым, настоящим — и для меня тоже. Но когда я попала туда без нее…

— Ты могла делать и говорить только то, что уже делала и говорила она, — кивнула сестра Констанс. — Хотя чувства испытывала при этом свои собственные. — Она глубоко вздохнула. — Через четыре года я снова умру — и снова все начнется сначала. Сколько раз это уже повторялось — не представляю. В Отражении время течет совсем не так, как в настоящем мире.

— Да. Я проводила в нем дни, недели, а в реальности проходило несколько минут. Но все равно мне непонятно…

— Как это произошло? Почему я в Отражении — не такая же мертвая кукла, как Маргарет? Кольцо, Светлана, кольцо… Ардвисура Анахита — Великая мать персов, богиня плодородия. В кольца вложена древняя магия. Если женщина, получившая одно из них, сознательно отказывалась от этого дара: любви, страсти, рождения потомства — ее ждала не просто долгая жизнь без смысла и цели, а бесконечно долгая.

— Какой в этом смысл? — спросила я с отчаяньем. — Дать женщине выбор и обречь ее на проклятье, если она выбрала не то, что предполагалось? Это как игра, в которую начинаешь играть, не зная правил, и заведомо проигрываешь.

— Ты ошибаешься. Маргарет не знала правил, потому что получила кольцо не от женщины. Когда старая аббатиса передавала его мне, она рассказала все, что ей было известно. Что я вольна отказаться от него. Но если соглашусь — мне придется сделать выбор. А то, что после смерти моя душа не уйдет в лучший мир, останется в отражении до скончания века, она не могла мне рассказать, потому что этого не знает никто из живущих. Мы встречаемся с ней, когда круги наших жизней пересекаются. И с Дженни. Моя предшественница и преемница — единственные живые души, которые на мгновения скрашивают мое одиночество здесь.

— Тогда почему, если выбрать счастье, оно обязательно должно быть таким коротким? И жизнь тоже?

— Потому что главная ценность земной жизни — ее конечность, — грустно улыбнулась сестра Констанс, глядя на мерцающую звезду астерикса. — Потому что страстная любовь не может быть долгой. Чем сильней горит костер, тем быстрее он погаснет. Я думаю, тебе это хорошо известно.

— Но откуда это известно вам, сестра Констанс?

— Некоторые вещи просто знаешь, милая. Просто знаешь… Да, по сравнению с Маргарет, я в отражении более или менее свободна. Но что бы я ни делала, в целом не изменится ничего. Как будто перед тобой в лесу десяток тропинок, а выйдешь все равно к одному и тому же кривому дереву на поляне. Кто бы мог подумать… Если бы я не отдала перед смертью кольцо Дженни, если бы вдруг меня похоронили с ним… Трудно поверить, что его не сняли бы с моей руки. Но все-таки… Если бы это произошло, я стала бы призраком, и, может быть, кто-то спас бы меня, как ты спасла Маргарет. У моих сестер были дети, внуки… Может быть, они…

— Неужели все так безнадежно? — если бы я могла плакать, я бы заплакала.

— Ну почему же? Надежда есть всегда. Рано или поздно, мир подойдет к концу. Тогда все души предстанут перед Создателем.

Сестра Констанс была вполне убедительна, но в ее словах мне чудился какой-то подвох. Словно она о чем-то недоговаривала. А может быть, и сама не знала всей правды. Но я — я-то знала еще меньше. И мои попытки свести воедино полученные знания о кольце Анахиты были чем-то вроде стремления первокурсника рассуждать о квантовой механике после прочтения вводной главы учебника.

Пока мы разговаривали, я то парила на одном месте, то перемещалась из одного угла хижины в другой. Первая эйфория бестелесности прошла быстро, сменившись не очень приятным чувством, которое я никак не могла сформулировать. Вроде бы, по причине отсутствия тела мне не могло быть физически неудобно, у меня не могла затечь рука, устать ноги, заболеть от неудобной позы шея. Не было необходимости искать место, где присесть или прилечь. Но при этом было ощущение какой-то… неприкаянности, что ли? Болтаюсь, как дерьмо в проруби, подумала я. И все же, если выбирать из двух зол, это было лучше, чем заточение в чужом теле.

— Что произошло, когда мы с Маргарет пришли к вам вместе? — спросила я. — Вы сказали, что удивились тогда. Что вы имели в виду?

— Разумеется, до этого Маргарет приходила ко мне бессчетное количество раз, — усмехнулась сестра Констанс. — Я могла говорить с ней, могла молчать все отпущенное время, а потом просто сказать последнюю фразу и выпроводить ее, как было в этот раз. Но представь мое удивление, когда я поняла, что рядом со мной — живая душа. И не одна, а сразу две. Но вы обе были связаны ее телом. Я поняла это сразу, когда сказала лишнюю фразу и не получила ответа. Может быть, ты и услышала ее, но не Маргарет. После того как вы ушли, я долго думала, что же могло произойти. И поняла. Маргарет-призрак нашла того, кто захотел ей помочь. Она вернулась, чтобы показать этому человеку свою жизнь. И вот ты появляешься снова. Уже одна. Да, я могу отличить одну душу от другой, даже если тело все то же, — ответила она на мой незаданный вопрос.

— И все-таки, сестра Констанс, как я попала в ее тело снова?

— Не знаю.

— Но… — я опешила, не зная, что сказать.

— Поверь, Светлана, мне не слишком много известно о призраках. Ты говорила о женщине, которая в родстве с убийцей Маргарет. Возможно, дело в ней. А может, все-таки в кольце. Ты сама не носила его, но твоя душа была в теле Маргарет, когда оно было на ее руке. Кто знает, как оно могло повлиять на тебя?

— И что мне теперь делать, даже если вы ничего не знаете, сестра?

— Я не знаю, это правда. Мне известно только то, что рассказала мать Сюзанна. Но во Франции, в языке[2] Оверни, есть женская обитель Фьё. Ее основала в конце XIII века Жорден де Вилларе, сестра одного из магистров нашего ордена. Как и в Баклэнде, настоятельница этой обители перед смертью передает кольцо своей преемнице. Там хранится книга о кольцах, ее написала одна из сестер еще в Святой земле. Когда госпитальеры покинули Акко, одно из колец и яйца дракона сестры увезли в Англию, а книгу и второе кольцо — в Овернь. Я не могу утверждать наверняка, но, возможно, в книге написано о чем-то, что может помочь тебе.

— Мне надо отправиться во Францию? — я не верила своим отсутствующим ушам. — Это не проблема, думаю, а вот как я эту книгу прочитаю? Она наверняка на латыни, латынь я знаю. Но как страницы переворачивать?

— Да, ты не связана определенным местом, потому что не была убита, а значит, ты не настоящий призрак. Скорее, ты — дух. Тебе достаточно просто представить, куда хочешь попасть.

— Приплыли, — вздохнула я. То есть не вздохнула, конечно, а испытала ту эмоцию, которая у человека сопровождается глубоким вздохом. — Из всей Франции я была только в Париже. В совершенно нормальном современном Париже. Не в параллельном. И не в Отражении. Я не могу представить себе обитель Фьё.

— Значит, тебе нужна помощь того, кто может туда отправиться. И прочитать тебе то, что написано в книге. Или хотя бы переворачивать страницы.

— Ну, и кто же может туда отправиться, сестра Констанс? — я подпрыгнула до потолка, в самом буквально смысле, едва не задев закопченную черную балку. — Здесь одни зомби… живые мертвецы, которые не могут даже пошевелиться иначе, чем делали это при жизни. Думаю, даже вы не сможете — это слишком серьезное изменение.