По воле северных богов (СИ) - Стрельникова Александра - Страница 32

— Никогда не поздно сделать сегодня то, что не успел сделать вчера.

— Вы что, отец невесты? — грубо огрызнулся Персивал.

— Нет. Ее брат. Наши родители, к сожалению, уже умерли. Так что теперь на мне лежит ответственность за нее, и я готов ответить любому, кто посмеет задеть ее имя, — тон рыцаря изменился.

Теперь в его голосе звучала не веселая насмешка, а скорее предупреждение, почти угроза. Тепло ушло из его серых глаз, а, лишившись этого внутреннего света, загорелое горбоносое лицо крестоносца стало жестким и суровым. Персивал отступил.

— Мы даже не знаем его, сэр Хьюго. Как же все-таки зовут эту молодую даму?

— Леди Реджина Гилфорд.

— Мне знакомо это имя… — задумчиво проговорил Джеймс.

— В связи с чем? — быстро поинтересовался Персивал, меряя его прищуренными светло-голубыми глазами.

Все та же бледная улыбка затеплилась на лице старшего брата.

— Помнится, некоторое время назад человеку по имени Хьюго Гилфорд не было равных на рыцарских турнирах. Его даже прозвали Мастером, Перси. Я бы, на твоем месте, имел это в виду, братец. Так… на всякий случай. А теперь прошу простить меня — устал и хотел бы отдохнуть.

Джеймс откланялся и удалился, так и не поздравив младшего Клермона с предстоящей женитьбой. Вскоре следом за ним отправился и Персивал, сославшись на те же причины. После этого все, казалось, вздохнули с облегчением. Снова из конца в конец начали перекатываться волны смеха и шуток. Хьюго веселил хозяев замка и Гая рассказами о своих многочисленных похождениях. Сэр Иен тоже тряхнул стариной и изрядно шокировал жену, а сына позабавил воспоминаниями о своих. Вскоре женщины оставили загулявших мужчин, а те гудели почти до утра.

Только через неделю Хьюго, Гай и молодой Дик Престон смогли покинуть гостеприимный дом. Сэр Саймон Торн в сопровождении слуги отправился к себе домой — путь туда как раз пролегал через земли Клермонов. А сэр Энтони остался в замке с тем, чтобы через месяц с небольшим проводить почетных гостей в Гилфорд, а до тех пор отвечать на все возникающие вопросы.

Причем, если Иена Клермона интересовали подробности сражения у стен замка с осадившими его людьми графа Мейнского, а леди Элинор таланты, умения и свойства характера будущей невестки, то Персивал все больше спрашивал о богатстве Гилфордов, величине их земель и убранстве замка. С каждым полученным ответом он мрачнел все больше. Судя по всему, маленький гаденыш «любимчик Гай» действительно поймал жар-птицу…

Чтобы окончательно не пасть духом, Перси убедил себя, что половина из того, что говорил сэр Энтони — вранье, а сама леди Реджина Гилфорд стара и страшна, как божий грех. Недаром никто не позарился на нее даже среди викингов, и варварам пришлось просто отпустить ее с глаз долой… Он пребывал в этом счастливом убеждении почти две недели.

Подготовка к отъезду в Гилфорд была в самом разгаре — родители Гая рассчитывали прибыть пораньше, с тем чтобы успеть получше познакомиться с будущими родственниками и особенно с невестой. Уже были подобраны подарки, и леди Элинор с удовольствием обдумывала свой туалет на предстоящее торжество, когда сторожевой сообщил, что к воротам движется большой, хорошо вооруженный отряд. Обитателей замка подняли по тревоге, но тут поступило новое сообщение. Глашатай, высланный вперед приближавшимися путниками, протрубив у ворот, затем громко выкрикнул:

— Леди Реджина Гилфорд просит впустить ее и свое сопровождение в замок Клермон.

Эта незамысловатая просьба вызвала бурю самых разноречивых чувств — от изумления, до острого беспокойства. Сэр Энтони Роктон был вызван к воротам, и действительно признал в девушке, сидевшей верхом на изящной гнедой кобыле в центре отряда, свою молодую госпожу…

После этого ворота распахнулись, и нежданную гостью пригласили в дом. Чета Клермонов, волнуясь, ожидала ее в большом зале. Тут же, переминаясь с ноги на ногу, торчал Персивал. Ему не терпелось разглядеть поближе страшилище, на котором собирался жениться «любимчик Гай».

Двери отворились, и в зал решительно вступила прелестная юная девушка с копной темных вьющихся волос и огромными зелеными глазами. Она выглядела усталой и расстроенной, но от этого не менее красивой.

«Это не может быть она, — в отчаянном бешенстве думал Персивал. — Не может быть, чтобы этому ублюдку так повезло! Это какая-то ошибка!»

Но ошибки не было. Перси, скрипнув зубами, развернулся и покинул зал в тот момент, когда в него входили спутники молодой невесты ненавистного младшего брата.

Леди Элинор удивленно проводила глазами пасынка и вновь обратила взор к прибывшим. Леди Реджина была именно такой, как описывал ее Гай, а вот за ее спиной, подозрительно оглядываясь по сторонам и держа руки наготове, чтобы в любой момент выхватить оружие, стоял воин, чья внешность была столь примечательна, что Лин Клермон тотчас же узнала его. Светло-серебристая грива волос, серые широко расставленные глаза, сложная перевязь с двумя мечами за спиной… Перед ней, несомненно, стояла Тир, госпожа Серебряная Рысь. И только теперь, увидев настороженную норвежку, леди Элинор испугалась по-настоящему. Ее рука непроизвольно сжала запястье мужа, и она подалась вперед.

Сэр Иен бросил на жену не менее обеспокоенный взгляд. Он уже собирался обратиться к будущей невестке, как вдруг дверь зала вновь распахнулась, и в нее протиснулся гигант, чье происхождение не могла скрыть даже добротная английская одежда. Он что-то произнес на своем северном языке. Молодой воин, стоявший рядом с леди Реджиной обнял ее за плечи и мягко произнес.

— Здесь их нет, Куини.

— Что все это значит? — вскричал сэр Иен, с негодованием наблюдая, как посторонний мужчина фамильярно обнимает будущую жену его сына. — И кто вы-то такой?

— Меня зовут Тир, если это что-то говорит вам.

— Мне говорит, госпожа моя, и очень многое, — Лин Клермон решительно поднялась с места и шагнула вперед. — Именно эту молодую женщину, Иен, дорогой, мы должны благодарить за то, что наш Гай вернулся домой и скоро женится на этой прелестной девушке.

— Ах, леди Элинор, — вдруг вскричала Куини, вырываясь из полу объятий Тир и бросаясь к будущей свекрови, — они пропали! Ни Хьюго, ни Гай так и не вернулись домой из своего путешествия. Лишь прибежала раненая лошадь брата без седока.

Хьюго Гилфорд, Гай Клермон, Дик Престон и молодой слуга, сопровождающий их, ехали не спеша, все еще переполненные вчерашним хмелем и благодушием гостеприимного родительского дома Гая. Это настроение не покинуло их и к вечеру, когда они решили устроиться на привал. Вскоре костерок уже весело трещал, а на углях разогревалось жареное мясо, припасенное для путешественников дородной поварихой Клермонов. Они плотно поужинали, щедро запивая свинину забористым домашним пивом, и не заметили, как заснули. Все. Даже Престон, которого беспечные путники назначили караульным на первую треть ночи…

Пробуждение было не самым приятным. Первым проснулся Дик — видимо совесть все-таки мучила его. Однако едва он разлепил глаза и приподнялся, как страшной силы удар обрушился на его и без того смурную голову. Остальные хлопот доставили больше, а главное, пока вдесятером крутили двоих рыцарей, шустрый слуга вывернулся и исчез в чаще. Сколько его потом не искали, найти так и не смогли.

Еще одна накладка вышла с лошадьми. Конь Гилфорда, храпя и бешено вращая глазами, не желал идти в руки чужих людей. Его мощные копыта, которые хорошо выдрессированные и свирепые лошади этой тяжелой породы были обучены использовать в бою, грозили смертью каждому, кто смел приблизиться. Дело кончилось тем, что жеребец вырвался и тоже умчался прочь. Ему в след выпустили несколько стрел, но, похоже, впустую.

Пленников, оглушенных, со связанными за спиной руками усадили на оставшихся лошадей и намертво привязали к седлам. Потом торопливо засыпали землей кострище, укрыли ветками следы лагеря и, повинуясь настойчивым требованиям командира, двинулись в путь — все больше узкими лесными тропами, избегая торных дорог, обходя стороной деревни и поместья…