Выбери любимый жанр

Я и мой воображаемый недруг (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 16


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

16

Немного непредвиденная реакция, точнее — ее отсутствие. Наверное, ему просто скучно одному, а выслеживать очередного педофила — пока ни он, ни я не готовы. Просидел полдня дома, а теперь даже удержался от того, чтобы начать выспрашивать у меня подробности. В кои-то веки мы лицезрели тактичного Сережу — прямо красный день календаря!

Глянула на часы — оказывается, еще совсем не поздно. Встала решительно и заявила:

— Так, дорогой, я в душ, а ты иди кино выбирай — посмотрим что-нибудь страшненькое, раз ты сегодня такой грустненький.

Он кивнул и как-то слишком послушно направился к ноутбуку. Что это опять с его настроением? Это может быть связано с Артемом? А не решил ли в мое отсутствие мой неугомонный сожитель, что он теперь вроде как в стороне остается — и оттого ему грустно? Эгоцентричный при жизни, он и сейчас этот навык не потерял. Ничего, привыкнет — не век же нам с ним парочкой ходить. Но выходя из ванной, я, вопреки этой мысли, высказала внезапно назревшую идею:

— Сереж, а пошли завтра в парк? Скоро опять похолодает, а пока так здорово! Слышишь? Или куда ты хоч… ой.

Я осеклась, увидев на диване Пашку — собственной гандонистой персоной. Лыба у него тянулась вширь с таким размахом, что он уже на себя переставал быть похожим. Собралась:

— Пашка? А ты чего тут…

Он еще и бровь изогнул — вообще жуть!

— Мать фарш тебе отправила. А я вот думаю, не буду-ка звонить, предупреждать. И вон как вышло-то — прямо в строчку!

Сережа за его спиной просто пожал плечами, но потом решил оправдаться за косяк:

— Ты ж сама мне запретила заходить в ванную, когда душ принимаешь. Да и откуда я мог знать, что ты при брате начнешь про посторонних мужиков орать?

Ему я, конечно, не ответила, а Пашка моих комментариев вообще дожидаться не стал:

— Сережа! Сереженька! — закричал он сначала в одну, а потом в другую сторону. — Выходи, подлый трус, родственники в гости пришли, — он рассмеялся, а потом обратился ко мне. — Вот же у матери глаза на лоб вылезут, когда она узнает, что ты тут мужика какого-то поселила!

Я закатила глаза к потолку — в этом весь Пашка и есть! Он ни разу в жизни не упустил возможности настучать на меня предкам, а когда не о чем было стучать — приврать. А тут сам бог велел…

— Пашка, — я старалась не повышать тона. — Пошли, чаем угощу! — направилась на кухню, и после того, как он засеменил следом, заговорила громче: — Чаем угощу да напомню, кто твою жопу недавно от добрых школьников спас!

Он и не собирался смущаться, отмахнулся:

— Это когда было-то! Да я бы и сам от них отделался, тебя в спасители никто не звал!

Ну кто бы сомневался… Подростки благодарными быть просто не умеют. Я не смогла бы найти с ним общий язык, даже если бы пожертвовала почку для спасения его жизни! Он бы и в том случае через неделю сказал: "Это когда было-то! Мне что, теперь всю жизнь тебя за это благодарить?" Пашка уселся за стол и с довольной рожей наблюдал за тем, как я достаю печенье и чашки.

— А отец-то как обрадуется, когда узнает, зачем ты отдельное жилье выпрашивала! Когда познакомишь любимого папу с Сереженькой? До инфаркта или после?

Что-то довольность его рожи начала меня напрягать. Поэтому я усмехнулась и села напротив.

— Видишь ли, братик, я не могу познакомить предков с Сережей, потому что Сережа — призрак. Полтергейст, если быть точной.

Он расхохотался, будто до этого едва сдерживался:

— Решила прикинуться идиоткой? Не получится! Я тебя навещать в психушке не буду — даже не надейся!

Как же мне охота его треснуть! И у родителей дубликаты ключей забрать… Но внутри как-то все улеглось, теперь я тоже улыбалась:

— Сереженька, душа моя, будь любезен — хлопни дверцей.

Тот коротко пожал плечами и с хитрющей ухмылкой выполнил просьбу. Потом еще два раза. Пашка подскочил и заозирался — веселье как рукой сняло:

— Это че щас было?

Сережа пнул его стул так, что тот даже подпрыгнул перед тем, как перевернуться. Пашка отскочил и вскрикнул. Ну что, гонору-то, я смотрю, заметно поубавилось. Отхлебнула чаю, пока мой напарник продолжал веселиться, хлопая по очереди всеми дверцами гарнитура, выдвигая ящики, а напоследок просто взял Пашкину кружку и сунул ему в руки. Тот уже даже не шевелился, разинув челюсть. Удивительно, но предложенный чай он пить не стал, а трясущейся рукой поставил чашку обратно на стол.

— Машка! — неожиданно заверещал брат после того, как немного пришел в себя. — У тебя есть свой собственный призрак! Господи, как же это круто!!!

Я офигела. Пашка отмер и, вытаращив глаза, вглядывался в воздух вокруг, но, очевидно, ничего разглядеть не смог.

— Сережа, — теперь он говорил тише, старясь отчетливее произносить слова — как когда разговаривают с иностранцем. — Привет! Я — Паша. Дай пять!

Сережа тоже малость офигел от его реакции, но без лишних уговоров дал пацану пинка под зад. Тот вообще взвился на месте, счастливо восторгаясь:

— Я почувствовал! Как ветер или сквозняк! А-а-а!!! Это же просто… охренеть! Охренеть! Можно, я буду жить с вами?!

— Ну уж нет! — тут уже и я поднялась на ноги. — Вали домой!

Он сопротивлялся, пока я уверенно выталкивала его в прихожую.

— Сережа, пока! — орал он в пустоту. — Я завтра приду, ладно? Блин, да я всем расскажу!

— Ага, расскажи. Только в психушке я тебя навещать не буду — даже не надейся, — всунула ему в руки куртку и кое-как выдавила в подъезд, но он опять застопорился:

— Сестра! Маша! — таким голосом президент новогоднюю речь толкает. — Ты — мой герой! Можно я тебя обниму?

Я захлопнула дверь перед его носом и вздохнула. Вот, оказывается, как нужно завоевывать уважение подростков — кто бы мог подумать. Настроение у Сережи теперь стало обычным — шумно-веселящим, поэтому остаток вечера мы отлично провели за просмотром фильма, прерываясь только на смех.

Пашка теперь наведывался часто — то "мать попросила тебе передать этот бублик", то "мимо проходил, замерз, можно погреться?", то "меня из дома выгнали, сестра! Ты же не оставишь ребенка на улице?". Да мне они как-то не особо мешали, если не сильно шумели. И Сереже новое развлечение, ну а Пашка просто влюбился — окончательно и бесповоротно. Пусть. Лишь бы к учебе давали готовиться. Брат, конечно, часто перегибал:

— Маш, смотри, Сережа шевелит моей рукой!

— Отстань.

— Сеструлечка, а что Сережа сказал? Он пытается написать на листке, но… дай нам ноутбук, а?

— Умрите оба! Хотя это не всегда помогает…

— Машуля, а ты выйдешь за Сережу замуж? Разве бывает кто-то класснее, чем полтергейст?

— Обязательно.

— Ма-а-а-аш! А поехали на кладбище? Я хочу на фотку его посмотреть!

— Сережа, ты с этим кладбищем уже и Пашку достал?

Из всех этих приключений мы могли сделать три вывода: 1) Пашка, хоть и верит, но Сережу не видит — даже тень. А это значит, что и другие вряд ли рассмотрят. 2) Со временем мы можем посвятить того же Артема в эту тайну — правда, не знаем, что он с этим осознанием будет делать. Может, и не стоит теребить старую рану, раз все равно друга в привычном виде он не вернет. 3) Пашка — идиот.

С Артемом еще пару раз посидели в кафе возле института — он явно не собирался торопить наши отношения, а я ему была за это заочно благодарна — сама еще не убедилась в том, что поступаю верно.

От группового "выпаса" в ночной клуб я Сережу даже не пыталась отговорить. Он радовался, как малый ребенок. Там вообще создавалось полное ощущение его присутствия — он смеялся со всеми, танцевал. Ну и пусть, что видела это только я. Правда, подвыпившая Танюха в женском туалете решила составить со мной серьезный разговор:

— Вы же с Артемом встречаетесь?

— Ну… вроде как… — я сама не была уверена, что у наших отношений появилось терминологическое определение.

— Со стороны и не скажешь! — Таня дышала мне прямо в ухо, чтобы посторонние не могли такие важные вещи подслушать. — И дело не в нем. Ты какая-то сама по себе — сидишь, улыбаешься, но на него ноль внимания. Парни такое не терпят.

16
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело