По ту сторону смерти (СИ) - Лински Говард - Страница 44

― Как будто вы не знаете.

Холт бросил на Тома недобрый взгляд, но продолжил, как ни в чем не бывало:

― Я был ревнивым, контролирующим мужем. Старый, лысый, непривлекательный мужчина с прекрасной трофейной женой, как назвал ее тот ублюдок, как будто только этим для меня она и была. Когда я узнал о Белле, я убил ее в приступе ярости, вызванной ревностью... только вот я тщательным образом отложил этот взрыв темперамента, пока не смог заманить ее на тропу любовников, а затем убил ее в хладнокровной, расчетливой манере, что несколько ослабило его доводы.

― Также был денежный мотив?

― Вы опять?

― Деньги ваши. Если бы она развелась с вами, она все еще получила бы часть вашего состояния, особенно, если бы вы не смогли доказать факт адюльтера.

― Зачем бы ей хотеть уйти от меня, чтобы получить деньги? Я дал ей все, что она могла только пожелать. У нее были собственные кредитные карты и отдельный банковский счет с содержанием. Я никогда не спрашивал, что она покупала. Она жила очень хорошо.

― Но она была влюблена в Ричарда Белла.

― Она трахалась с Ричардом Беллом, разница есть. Я ни на миг не думаю, что кто-либо из них пошел бы на развод. Я обеспечивал ее и по тому, что я слышал, его содержала жена. Они оба не протянули бы сами. Судя по всему, он был чертовски бестолковым.

Было очевидно, что он испытывает удовлетворение от того, что Ричард Белл не добился успеха за пределами спальни.

― На самом деле просто симпатичный малый, хоть я и слышал, он больше не такой симпатичный.

― Вы слышали об его рассеченном лице?

― О, да, ― произнес Холт, ― и нет, я никому не платил, чтобы они сделали это с ним, хоть я не могу сказать, что был огорчен, когда прочитал об этом. Я подумал, это было некой формой справедливости, так как внешность, это все, что у него есть. Послушайте, может быть, я открылся, но у нас у всех есть слабые места, мистер Карни. Я любил Ребекку. Почему никто больше этого не видит? Они все думают, что все дело было в сексе или в том, чтобы обладать самой прекрасной пташкой под руку, когда идешь в ресторан, но дело не в этом. Я искренне любил эту девушку. Адвокаты, ― продолжал он, ― они все хотели, чтобы я заставил ее подписать один из этих... как они называются... брачный контракт, какие у них есть в Америке, но я имею в виду... ― он покачал головой, ― ...нельзя попросить свою жену подписать что-то до того, как женишься на ней, потому что свадьба может не состояться. Если вы сделаете это, вы, черт возьми, испортите все с самого начала.

― Я все еще вижу мужчину, который теряет половину своего состояния и хороший кусок своей бизнес империи в пользу молодой жены, которая была с ним относительно короткое время.

― Послушайте, Ребекка не знала, сколько у меня средств. Она даже не спрашивала меня, ни разу за все время, что мы были вместе. Она знала, что я обеспеченный человек и миллионер, но даже модные адвокаты по разводам едва могли оценить мое состояние.

― Полагаю, что на задворках сознания я знал, что она не будет со мной, если бы я не был богат. Ей нравилось, когда о ней заботятся, но я думал, что у нас есть негласное соглашение, согласно которому она не трахается с другими мужчинами за моей спиной. Я думал, она другая, но она была испорченной, как и все.

До этого момента Фредди Холт по-доброму отзывался о своей покойной жене, так что неожиданный отход от сценария был довольно шокирующим.

― Вы полагаете все испорченные?

― Прямо в точку, молодец.

― Это крайность, вам так не кажется?

Холт спокойно покачал головой.

― Совсем нет. Это инстинкт самосохранения. Подумайте об этом. На длинной дистанции все преследуют только свои интересы.

― Что насчет людей, которые искренне совершают хорошие вещи ― альтруистические поступки, от которых выигрывают другие люди, но не они?

Он покачал головой.

― Они делают это, потому что хотят быть довольными собой, ― заявил он. ― Они любят, когда люди говорят, какие они замечательные, так что это лишь другая форма личного интереса.

― Это довольно перевернутое видение мира.

― Это реалистичный пессимизм, ― посчитал Холт.

Том знал, что это не его дело, но по какой-то причине ему стало любопытно.

― Что насчет отношений, вы ими теперь заморачиваетесь?

― Я покончил со всей этой ерундой. У меня нет ни времени, ни желания.

Затем он разъяснил свое утверждение, как будто не хотел, чтобы Том не так его понял.

― Все у меня работает, и, если я захочу женщину, она у меня будет, но на этом все. Я даже больше не вывожу их в люди.

― Вы, должно быть, знаете нескольких услужливых женщин.

― Девушек из эскорта.

Он сказал это без капли стыда, будто хотел шокировать Тома.

― Они знают, что вы хотите, и нет никакого притворства, вы платите им, это бизнес сделка, лучшие девушки даже делают вид, что вы особенный на час или примерно так, затем вы уходите и не забираете их проблемы с собой. Я бизнесмен, и я уважаю честность этой сделки. Вы можете сейчас меня осудить, но вы не прожили столько, сколько прожил я.

― Я не осуждаю вас, ― сказал ему Том, ― я прочитал недавно о вас статью. Репортер утверждает, что по оценкам ваше состояние составляет около двадцати миллионов фунтов. Это, черт возьми, впечатляет... если он не преувеличивал, конечно же.

― Недооценивает, если что.

Том правильно предположил, что сделавший себя сам мужчина с нищих улиц Ньюкасла захочет, чтобы все знали, насколько он успешен.

― И вы добились всего с нуля.

― Я преуспеваю, надо полагать.

Холт пытался скромничать, но сейчас практически выпячивал грудь.

― Что дает вам чертовски большой мотив.

― А?

― Вы только что сказали мне, что брачного контракта не было, так что, если бы ваша жена ушла от вас к Ричарду Беллу, она могла бы подать в суд на развод и отсудить половину.

― Подождите-ка минутку, ― потребовал Холт, ― у меня есть алиби.

― Сколько угодно людей будет гореть желанием поклясться, что они были с вами, если вы их об этом попросите.

― Мне не нужно просить их, ― сказал он, и в этих словах был гнев. Том начал задаваться вопросом, мог ли он заставить мужчину опустить все свои щиты. ― Или подкупить их, если это то, что вы имеете в виду. У меня не было причин убивать Ребекку.

― У вас было десять миллионов причин, ― сказал Том.

Том быстро понял, что зашел слишком далеко. Фредди Холт не был тем мужчиной, который потерпит такое оскорбление. Вместо этого он подошел к репортеру и с силой его толкнул, крича от ярости. Том ударился об стену вагончика. Его диктофон лежал неиспользованным в кармане, потому что он не думал, что Фредди Холт откроется, если каждое его слово будет записываться, а теперь диктофон упал на пол со зловещим звуком разбивающегося пластика.

−Ты ублюдок! ― закричал Холт, и сразу же схватил Тома за горло, а затем начал сжимать, отрезая доступ воздуха. ― Я, черт возьми, убью тебя...

Глаза Холта были дикими, а, когда он разразился потоком ругательств, на его губах появилась пена. Том пытался сопротивляться, но едва мог дышать. Он толкнул Холта в корпус, даже приземлил туда удар, но Холт даже не ослабил хватки. Он реально собирается убить меня, подумал Том, и в нем начала крепчать паника, когда он понял, что мужчина может быть способен на это ― и может быть это уже будет не в первый раз.

В отчаянии, Том сделал единственную вещь, которую смог придумать, чтобы отбиться от нападающего. Он опустил руку, схватил Холта между ног и сильно сжал.

Удушающая хватка Холта ослабла лишь слегка, он вскрикнул от боли, но Том не сдавался.

― Мы оба отпустим друг друга одновременно, ― удалось выдавить Тому, несмотря на давление на его горле, ― на счет три.

Холт не согласился с этим и сжал руки сильнее. Фредди Холт почти согнулся пополам, но каким-то образом ему удалось оставаться в вертикальном положении и удерживать пальцы вокруг горла Тома.

― Один... два... три, ― произнес Том, а затем сжал на максимуме силы и крутанул рукой, так что бизнесмен снова вскрикнул и, наконец, отпустил его.