Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен - Страница 5

Я морщу нос при этой мысли. Бьюсь об заклад, он думает, что его пенис — все, что нужно, чтобы привести к кульминации, и он продолжает верить в это, независимо от того, сколько женщин говорят ему иначе. Раньше я легче верила мужчинам на слово, но после стольких лет все подвергается сомнению. Их несложно раскусить.

Четвертый мужчина, однако... у четвертого есть потенциал, и слава тебе, господи, за это. Мне так скучно и неспокойно сегодня вечером, что я, возможно, даже дала бы шанс старику или «Поршневой заднице».

Но в этом нет необходимости. Четвертый мужчина смуглый и по-мальчишески красивый. Может, чуть старше тридцати. Его вьющиеся волосы подстрижены коротко. Ни обручального кольца на пальце, ни огромного Ролекса. На нем простая белая рубашка с закатанными рукавами, ткань великолепно контрастирует с загорелой кожей. Длинными пальцами мужчина свободно сжимает бутылку отечественного пива: он выбрал недорогую марку. Ему нет нужды выпендриваться. По-моему, есть неплохой шанс, что он действительно хорош в постели. О, счастливый день!

Мужчина отводит взгляд от игры и скользит им по зеркалу, пока не встречает мой. Правая сторона его губ чуть приподнимается в усмешке. Мне становится весело от того, что меня поймали. Я не отвожу взгляд, и его усмешка превращается в широкую улыбку. Поднимаю бокал в знак приветствия… Он делает то же самое.

Я не стесняюсь подойти к мужчине, если того требует ситуация, но сейчас в этом нет необходимости. Он не производит на меня впечатление того, кто прыгает в постель с каждой женщиной, которую встречает, но он выглядит открытым и дружелюбным человеком, у которого нет никаких причин не заговорить с одинокой леди в скучный вечер. В худшем случае мы не поладим, и он уйдет через пару минут разговора. Но я позабочусь, чтобы этого не случилось…

Я хочу дать ему передышку, поэтому проверяю свою электронную почту. У меня нет имейла для той роли, которую я сейчас играю, потому что эта Джейн в нем не нуждается. Кто будет писать «чистому листу»? Почта, которая приходит на мой телефон, из моей реальной жизни. Деловые новости, приглашения в LinkedIn1, спам на малайском языке и очень интересные предложения познакомиться с горячими азиатскими девушками! Плюс одно личное письмо с именем отправителя, от которого у меня перехватывает дыхание.

Шерил Питерсон. Мама Мэг.

Она несчастная женщина. Меня всегда возмущали решения, которые она принимала, когда Мэг была маленькой, но даже я не могу отрицать, что она любила свою дочь. Она любила свою дочь почти так же, как любила иметь мужчину в своей жизни. Почти. Довольно типичная история.

После смерти Мэг общение с Шерил не имеет смысла. У меня нет с ней никаких дел, абсолютно ничего, что бы нас связывало… Она посредственный парикмахер, обожающая детей, и позволяющая никчемным мужчинам обращаться с ней, как с дерьмом, и похоже, не понимает, почему пребывает в постоянном безденежье.

Но в эмоциях нет логики, не так ли? Они липкие, как смола, от которой трудно отделаться, поэтому я всю жизнь старалась держать свою кожу подальше от этого.

Но с Мэг я чувствовала себя обнаженной как младенец, и часть меня теперь привязана к Шерил. Мне это не нравится. Я освобожусь, как только смогу.

Смирившись с нервозностью и тоской, я нажимаю на письмо от нее. Оно короткое, по существу, и мне чертовски неприятно.

«Джейн, от тебя давно ничего не было слышно, так что я решила проверить. В последнем письме Мэг просила меня позаботиться о тебе. У тебя все в порядке?»

Боже, Мэг. Почему ты была такой хорошей? Если бы ты не любила меня так крепко, я бы не скучала по тебе так сильно.

Ее последнее письмо. Я не хочу об этом думать. Она прислала мне письмо тоже. Я вынимаю его и читаю, когда мне нужен сильный укол боли, чтобы заглушить щемящее чувство тоски.

— Привет, — его голос прерывает мою печаль, и я с облегчением поворачиваюсь к нему, ослепительно улыбаясь.

— И тебе привет.

— Должен ли я предложить купить тебе еще один напиток, или это слишком раздражает?

Я собираюсь пошутить, что не нужно, ведь мной только что начат этот, но посмотрев на бокал, вижу, что он пустой, и понимаю, что все еще ощущаю вкус джина на своем языке. Сунув телефон в сумочку, я окидываю мужчину взглядом.

Он немного ниже, чем я думала, и у него подтянутое тело бегуна. Но еще более привлекательным его делает то, что он стоит на приличном расстоянии, ожидая сигнала, который позволит ему подойти ближе. Чувствуется, что он понимает женщин так, как многие мужчины просто не способны понять. Он знает, что мы выросли в опасности. Мужчина рассматривает наше уважение как подарок. У него, вероятно, есть сестры. Он мне нравится.

— С удовольствием выпила бы еще, — наконец отвечаю я и киваю головой на свободное место рядом.

Он поднимает руку, вежливо машет бармену, затем садится на табурет.

— Меня зовут Энтони, — мужчина протягивает руку и, когда я сжимаю ее, отвечает быстрым и крепким рукопожатием.

— Джейн, — отвечаю я. — Ты здесь по работе?

— Да. Представляю новую компанию. Я работаю в рекламном агентстве в Чикаго. А ты?

— Я живу неподалеку. Просто хотела выбраться из своего дома на пару часов.

— Экстраверт?

— Что-то вроде того. Мне нравится немного шума на заднем плане, и такое длительное время я могу мириться только с круглосуточными новостными каналами.

— Понял. Я не особо люблю спорт, но, кажется, все время оказываюсь в спортивных барах.

— Ты много путешествуешь?

— Несколько раз в месяц. Никакого сумасшедшего ритма.

Я не спрашиваю о его семейном положении. Он не спрашивает о моем. Нам подают новые напитки, и мы легонько чокаемся.

— Спасибо, — бормочу я.

— Не за что.

Мы разговариваем около часа. Вы можете подумать, что я неразговорчива, но это не так. Я люблю болтать так же, как и люблю книги с интересными сюжетами. То, как другие люди живут, любят и думают — это уютные загадки, хотя их истории для меня неоднозначны, как слова на странице. Я не понимаю глупые реакции людей. Не понимаю их иррациональности. Но светская беседа — это легкое развлечение.

Со своей стороны, обычно, я должна только упомянуть Малайзию, и слушатель уже заинтересован. Но здесь я действую осторожно. Мое пребывание в Миннеаполисе не закончится хорошо. Сколько вопросов будет задано, и кто будет их задавать? Понятия не имею, поэтому держу Малайзию при себе.

Тем не менее, есть истории, которыми можно поделиться, и я делаю это. Энтони умный и забавный, и он выглядит немного смущенным, когда, наконец, спрашивает меня, должны ли мы взять по последнему напитку в его комнату.

Ему не нужно смущаться. Лично я не смущаюсь. Оплачиваю свой счет и оставляю хорошие чаевые бармену, прежде чем помахать на прощание. Краснолицый бизнесмен, глаза которого теперь мутные от выпивки, бросает на меня презрительный взгляд, когда мы с Энтони проходим мимо, и я сдерживаю желание сказать ему, чтобы отвалил и, наконец, вырос. Неважно, сколько ему лет, он все равно захочет женщину моего возраста, но ему обидно, что я не хочу его. Замечает ли он свое дерьмовое лицемерие? Нет. Это я эгоистичная стерва. Это всегда будет моя вина.

Только кому какое дело до него? Мы с Энтони заходим в лифт, и даже в этот момент он не давит на меня, но его взгляд, скользящий по моему телу, становится жарче, веки немного тяжелеют. Я касаюсь кончиком пальца его запястья и рисую круг.

— Мне нравятся твои руки, — говорю ему.

— Мои руки? — он не из тех, кто занимается тяжелой атлетикой, и кажется удивленным.

— Они сильнее моих, но не показушно.

Энтони улыбается, когда подходит ближе.

— Ты странная.

Да, парень, я такая. Его губы успевают только коснуться моих, когда двери лифта открываются. Он колеблется, целует меня снова.

— Пошли, — шепчу и тащу его в коридор.

На мгновение становлюсь реальной. Я взволнована, счастлива, находясь близко к другому человеку, почти задыхаюсь от предвкушения. Он целует меня перед тем, как дверь его комнаты полностью открыта, и я стараюсь не думать, не планировать и не анализировать. Мы не неистовствуем, но и, не теряя времени, исследуем, раздеваем друг друга, когда целуемся и прикасаемся друг к другу.