Размытые линии (ЛП) - "habitual_lady" - Страница 4

А что касается женщин? Изобильно. Несмотря на то, что все предупреждают, что после колледжа становится все труднее встречаться с девушками, у меня нет проблем. Я встречаюсь с ними в барах чаще, чем на вечеринках братства. Та же игра, другая арена.

Так что, в принципе, после колледжа мало что изменилось. Спорт. Пиво. Девочки.

Иногда я жалею, что не забочусь о более важных вещах, таких как работа или будущее, как Лэнс и Паркер.

Но несмотря на то, что мама каждый вечер проверяла мою домашнюю работу, а папа платил за каждую пятерку в средней школе, я не стал каким-то там академиком. Я сделал всё, что мог, закончил школу, респектабельный колледж, а затем должен был быть на моем пути престижный юридический университет, как сделал мой старший брат. И моя сестра.

Это была семейная тропа Биберов. И на последнюю я не ступил.

Я подал заявление. Был даже принят на пару программ JD, а потом получил подзатыльник с неприятным сюрпризом, что у меня абсолютно нулевой интерес к профессии юриста.

Два года спустя папа наконец-то успокоился. А мама — нет.

Ну что ж.

Я плачу за наш обед, как и договаривались, и, вернувшись домой, скрещиваю пальцы, что Паркер будет в настроении для стирки, потому что на мне последняя пара чистых боксеров.

Несмотря на то, что я далеко не чистоплюй, я стараюсь часто менять белье. Особенно когда я планирую женский вечер. И поскольку сегодня суббота, я сто процентов планирую женский вечер.

Но Паркер сидит в комнате с закрытой дверью, а не скачет вокруг стиральной машины со своим крутым порошком, которое она где-то прячет, так что я сам по себе стою тут с не крутым порошком.

Час спустя я уже наполовину «складываю» свои футболки, когда в кухню входит Паркер и бросает испуганный взгляд на мою корзину для белья. Не говоря ни слова, она бросает всю корзину на стол и начинает складывать мои вещи.

— Спасибо, мам, — я начинаю пятиться к холодильнику за пивом, но она издает жужжащий звук и указывает на стопку. — Сейчас помогу.

— Разве это не странно? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь выровнять некоторые края на складке, ведь теперь у меня грязный нацист, следящий за каждым моим движением. — Ты занимаешься моим бельем?

— Если ты кому-нибудь расскажешь, я тебя прибью. Но меня это успокаивает. И я люблю запах чистой одежды, — она приподнимает рубашку и принюхивается.

Я делаю паузу.

— Держитесь со своей куклой Полли подальше от моего нового комода. Никакого обнюхивания.

— Поверь мне, как только эта одежда войдет в вонючий свинарник, который является твоей спальней, я буду держаться подальше. Но не тогда, когда они только из сушилки.

— Ты такая дурочка, — говорю я, а потом, словно по привычке: — Пошли со мной сегодня вечером.

Паркер не прекращает складывать вещи, встречаясь со мной взглядом.

— Не мог бы ты уточнить куда? У меня нет календаря, где я слежу за каждым твоим шагом.

— Будут две вечеринки. Хочу чтобы ты сходила на одну, и потом мы решили, где лучше.

Она возбужденно прижимает футболку к груди, ее глаза широко раскрыты.

— Ты серьезно? Я буду ходить за тобой по пятам и смотреть, как ты набрасываешься на восемнадцатилетних?

— Эй, когда-то тебе было восемнадцать, я не приставал к тебе, — говорю я.

Иногда, когда я оглядываюсь назад на все эти годы, у меня появляется доля секунды сожаления, что я не действовал быстро, что я не схватил лучшую девушку, которую я когда-либо встречал, когда у меня был шанс. Потому что сейчас не могу. Она — чужая девушка. И я слишком боюсь, что испорчу самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.

— И это хорошо, — отвечает она. — Если бы мы встречались, меня бы не застали врасплох за складыванием твоих рубашек.

— Ты не помогаешь Лэнсу стирать белье?

Я не имел виду ничего серьезного, но ее пальцы немного дрожат, и я задаюсь вопросом, что не так. Может, мне стоит спросить, все ли у них в порядке. Но она клыбается.

— Не-а, — говорит она с легкой улыбкой. — Он такой же чистюля, как и я. Это одна из причин, почему я люблю его.

Я обмахиваюсь воображаемым веером.

— Что, он еще и чистюля? Черт, тебе лучше надеть на него кольцо, Паркс!

Она делает гримасу и бросает мне последнюю футболку.

— Выкинь ее, она порванная.

— Она удобная, — говорю я, глядя на выцветшую рубашку Бостон Ред Сокс.

— Это тряпка, — говорит она, выхватывая ее у меня из рук и бросая в ведро под раковиной, где мы держим чистящие средства.

— В следующий раз, когда ты будешь стирать белье, я тоже буду выбирать вещи на тряпки, — говорю я. — Потому что я видел некоторые твои трусики.

Она делает глоток воды.

— Новое правило дома: никаких разговоров о трусиках Паркер. И вообще-то, я вообще не использую слово «трусики».

— Да ладно тебе, — возражаю я. — Ты помогаешь мне, с моим дальтонизмом, выбирать футболки, давай я отплачу тебе тем же, и скажу, что такие трусики, наверняка, угнетают Лэнса.

— Спасибо, не надо.

Я все равно говорю.

— Вон те, большие, пушистые, светло-коричневые.

— Это мои трусики для ПМС. Они никуда не денутся.

Я указываю на нее пальцем.

— Нарушение правил дома. Нельзя говорить «трусики».

Она закатывает глаза и направляется к лестнице.

— Мне нужно закончить презентацию.

Не помню, упоминал ли я об этом раньше, но Паркс — настоящий трудоголик.

— Отлично, — кричу я ей вслед. — Иди отсюда, ботаник, но хотя бы подумай о вечеринке.

Паркер делает паузу.

— Ты ведь знаешь, что у меня есть подружки? Я не настолько жалкая, что Лэнс меня отверг и я буду сидеть дома одна, знаешь это?

— Да, я знаю, просто подумал… Не знаю. Сегодня ты выглядела расстроенной. Хотел убедиться, что ты не останешься сегодня дома и не будешь слушать Бонни Тайлер.

Она захлопала ресницами.

— Ты беспокоишься обо мне, Бибер?

— Нет. Просто опасаюсь возвращаться домой на диван, воняя эстрогеном.

Она уже поднимается по лестнице.

— Двойка, которую ты получил по биологии, обретает полный смысл. Ты пропустил весь раздел о том, как работают гормоны.

— Так уж получилось, что биология-моя специальность, — кричу я, поднимаясь по лестнице.

— Сегодня утром ты не знал, что такое матка, — отвечает она.

— Я знал, — бормочу я.

В основном.

========== 3. Паркер ==========

Мы с Лэнсом познакомились на втором курсе, и, если уж быть до конца честной, это не был один из тех сценариев влюбленности. Никакой искры в первый раз, когда наши глаза встретились, ни бабочек, когда его пальцы коснулись моих.

Это было больше похоже на признание того, что мы, ну, просто подходим друг другу.

Это началось, когда мы оказались в той же учебной группе в классе экономики. Несмотря на то, что я внимательно слушала лекции, несмотря на то, что я постоянно училась, домашнее задание было для меня тяжелее, чем для всех остальных. Я все еще пыталась расшифровать вопрос, когда остальная часть моей учебной группы уже нацарапала свой ответ. Через какое-то время мне надоело задерживать остальных, так что я просто притворялась, что все поняла, лишь бы побыстрее закончить.

Но однажды вечером, когда я была особенно расстроена, на грани слез, потому что ничего не понимала, а все остальные понимали абсолютно все, Лэнс заговорил с другой стороны библиотечного стола и задал почти тот же самый вопрос, который я стеснялась задать.

То же самое произошло и со следующим вопросом.

И следующим.

Только когда Лэнс в пятый раз прикинулся дурачком, я поняла, что он не записал ни единого слова, пока остальные терпеливо объясняли ему ответ. Он даже не смотрел на свое домашнее задание, которое, как я позже узнала, он уже сделал несколько часов назад.

Он смотрел на меня. Когда я наклонила голову в молчаливом вопросе, он подмигнул.

Вот так, друзья мои, можно запикапить Паркер Блэнтон. Помощь по домашнему заданию и кокетливое подмигивание.

Я влюбилась.