Кожное лекарство (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 12

Кейб сделал ещё глоток.

— Так.

Карни налил и себе пива из бочонка.

— Могу я сказать прямо, Тайлер?

— Конечно.

Карни одним глотком опрокинул в себя полкружки пива и вытер с жёстких усов пену.

— Война — грязное дело. Я не участвовал ни в одной из войн, но для понимания этой простой истины не надо бросать себя под пули. Вы с Диркером… Вы были тогда моложе лет на двадцать. С кучей желчи и дерьма в голове. Вы оба рвали задницы за дело, в которое свято верили. Но вы были ещё детьми, не имеющими ни здравого смысла, ни терпимости, которые приходят с опытом и возрастом. Помни об этом.

Кейб облизал губы.

— Молодые и безбашенные?

Карни рассмеялся.

— Точно! Горячие головы, опьянённые безумием, которому подвластна только молодость и которое ублюдки, начинающие войны, так любят использовать. Просто не забывай это, друг мой. Я думаю, что ни ты, ни он — больше не те, кем были раньше.

Часть Кейба была недовольна тем, что Карни говорит ему, что он должен чувствовать и думать… Но вашу ж мать! Разве не за этим он сюда пришёл?!

Карни дал ему пищу для размышлений. И Кейб понял, что Фрэнк не так уж и неправ.

Тайлер не ненавидел янки, как некоторые. Ну, может богатеев, дёргающих за ниточки, но точно не простых жителей или солдат. Они были лишь винтиками большого механизма. Чёрт, да на территории Дакоты он завязал дружбу с одним ветераном Союза, который потерял ногу в битве при Геттисберге. Ведь в итоге не важно, были вы раньше врагами или нет; только бывший ветеран войны может понять другого ветерана и то, через что они оба прошли.

— Я не забуду твои слова, — искренне ответил Кейб.

Карни подал несколько кружек пива и стаканов виски и вернулся к Кейбу. Он обрезал кончик сигары и поджёг её, помогая с этим Кейбу.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, понимая друг друга без слов.

— Расскажи мне о Уиспер-лейк.

— Это шахтёрский городок, Тайлер. И главенствует тут не одна компания, а несколько: «Аркадиан», «Саутвью» и «Хорн сильвер». Они владеют почти всем в Уиспер-лейк. Они постоянно пытаются купить один другого, переманить рабочих, дёргая за ниточки. Здесь живут шахтёры и старатели, и те, и другие — жёсткие ребята. Они приезжают и с востока, и из-за моря — отовсюду. Вдобавок к ним — обычный набор проституток, картёжников, стрелков, бандитов и мелких преступников. Владельцы бизнеса тоже увязли в этом дерьме. Уиспер-лейк — это один большой бурлящий котёл, в котором, как ты уже догадываешься, могут происходить и происходят самые отвратительные вещи.

— Похоже на любой шахтёрский городок, который я знаю.

— Ну, естественно. В мире куча таких мест, как Уиспер-лейк, Тайлер. Стоит им найти руду — и вокруг появляются лишь заговоры, махинации и смерти. Приезжаю люди, начинает накапливаться мусор, а мусор привлекает мух.

Кейб слушал и не слышал ничего нового. Но его не отпускало ощущение, что Карни пытается ему на что-то намекнуть.

Кейб допил пиво.

— И? — произнёс он.

— Что «и»?

Кейб долго и упорно изучал Карни, не мигая.

— Есть что-то ещё. И я хочу услышать это от тебя.

Карни затушил сигару и снова опёрся руками о барную стойку.

— Я же сказал тебе: это место похоже на котёл. И он скоро выкипит. Несчастья случаются одно за другим: в холмах пропадают шахтёры с рудников, а люди поговаривают, что это дело рук повстанцев-мормонов.

— Ты в это веришь?

Карни покачал головой.

— Нет, не верю. Чёрт, да территорию Юта в основном населяют мормоны! Только в таких шахтёрских городках, как наш, проживают язычники. Мормонам не нравятся эти, как они говорят, «оплоты греха», но я не верю, что из-за этого они могут убивать людей. Да, на их руках немало крови после резни в Маунтин-Медоуз[1], но в целом, это довольно мирный народ. Живущий обособленно, но всегда готовый помочь незнакомцу. Ты же понимаешь, как им не нравятся подобные города — города, где могут развратить их сыновей и дочерей.

Кейб понимал.

В этом отношении мормоны ничем не отличались от обычных христиан. Места, подобные Уиспер-лейк, расширяли свои границы, привлекая худших из худших.

— И ты не считаешь, что они каким-то образом причастны к исчезновениям?

— Нет, не считаю.

Карни закурил новую сигару.

— Но люди в окрестностях верят в это. Чёрт! Я слышал даже, что они создали банду линчевателей, которая планирует отомстить мормонам и напасть на их поселения.

— Похоже, у Диркера дел невпроворот.

— Ты даже не представляешь насколько, друг мой.

Голос Карни упал до шёпота.

— Видишь ли… Это были не просто исчезновения, а убийства. И я говорю не о стрельбе или поножовщине, потому что на такое здесь обращают внимание не больше, чем на шлюх и картёжников. Убийства, о которых я говорю… Господи, Тайлер, людей убили, как скот! Тела изуродованы и обезображены: головы и конечности оторваны, а животы вспороты. Ходили слухи, что трупы были обглоданы.

С кончика сигары Кейба упал на столешницу пепел.

— Обглоданы? Чёрт, это больше похоже на волков или диких кабанов. Я слышал разные байки про мормонов, но ни одной, где бы они ели трупы.

— Согласен. Но повторюсь: многие жители в это верят. Они сформировали отряды вооружённых линчевателей. Люди сходят с ума, и становится только хуже.

Это Кейб понимал.

Мормоны. Они отличались от всех и становились из-за этого прекрасной мишенью. Мишенью, на которой можно было выместить всё скопившееся недовольство. Ведь когда люди напуганы, они сбиваются в банды, а всем бандам нужен общий враг. И если они не могут его найти, то смогут его создать.

— Я веду к тому, — продолжил Карни, что твой Душитель Города Грехов не мог найти лучшего места, чтобы залечь на дно. Он вписался в этот бедлам как нельзя лучше.

В этом Кейб даже не сомневался.

— 8-

Позже в своей комнате Кейб начал размышлять.

Шахтёрский городок. Клубы, игорные дома, салуны и бордели. В подобном месте нет ничего, что нельзя было бы купить за деньги. Идущее в руки прямо из-под земли богатство привлекало и убийц, и воров, и негодяев всех мыслимых мастей.

Иммигранты из всех закутков страны съезжались сюда, привозя с собой всю грязь.

Добывающие компании готовы были платить мужчинам по три доллара в день за десяти- или двенадцатичасовую рабочую смену. Бурильщики, хамы и бандюги. Они готовы были разнести в клочья все горы и склоны, чтобы отыскать руду.

Шахты станут гудеть круглые сутки, а деревья вырубят для бараков, лачуг и офисов. Отходы от переработки по сточным трубам отравят всю растительность и воды в реках, ручьях и озёрах. Большая часть рыбы погибнет, а та, что останется, будет до жабр нашпигована токсинами. И сам город станет таким же грязным и отвратительным, как буровая установка.

Компания — а точнее, все три — будут владеть всем и всеми.

В магазинах станет продаваться всё: от говядины до библии и постельного белья. Владельцы станут расплачиваться с рабочими акциями компании, всё глубже загоняя их в долги.

Вокруг появятся лишь доктора, принадлежащие компании, жильё, принадлежащие компании, и конюшни, принадлежащие компании. А если всё предприятие провалится, то будет ещё и гроб, принадлежащий компании, закопанный в землю, принадлежащую компании.

Люди станут приходить сотнями, чтобы продать души гибельному Богу Компании.

Многие погибнут в шахтах — от обвалов, газа, взрывов или от опасного оборудования — но компаниям будет на это глубоко плевать, ведь к ним выстроилась очередь из десятков других добровольцев, готовых приступить к работе, как только с их дороги уберут очередной труп.

Вот он — Уиспер-лейк.

Огромный человеческий улей, в котором плоть и кровь дёшевы, как песок в пустыне, а богачи-владельцы и их советы директоров сидят в высоких кабинетах в белоснежных накрахмаленных рубашках. Они никогда не заботились о том, сколько крови было на их руках; её всегда можно смыть. А если зелёная река достаточно широка, то она всегда затмит собой кроваво-красную.