Девушка по соседству (ЛП) - Аурелло Лиза - Страница 60

Джейн засмеялась.

— Продать одну тысячу семьсот пятьдесят квадратных метров и купить сотню, ха? Я так не думаю.

Мэл вытаращила глаза и схватила Джейн за обе руки.

— О, да ладно, Джейн. Нам будет так весело.

Джейн рассмеялась, откинув голову. Энтузиазм Мэл был заразителен.

— Посмотрим. Может быть…

Она хотела сказать что-то еще, но замерла, на ее лице появилось странное выражение.

— Что? — спросила Мэл, быть предельно четкой было ее личным видом искусства.

— Итак... э-м-м, ты все еще видишься с Фитцгиббонсом?

Мэл взяла Джейн за руку и потянула вперед.

— Давай сядем сначала за стол, а затем поговорим. Я голодна.

Они были в любимом бистро Мэл, расположенном за углом дома, где находилась ее квартира. Там был большой выбор поздних завтраков, и подавали кувшинчики Мимосас или Ойстер Марис, из-за которых Мэл заходила сюда при любой возможности. Народ только начал прибывать на поздний завтрак, так что им удалось занять столик, тотальное очко в Нью-Йорке. Как только они сели, и официант принес их латте, Джейн выжидающе посмотрела на Мэл.

— Итак?

Мэл сморщила нос, не совсем желая отвечать на вопрос. Эти отношения, которые с трудом можно было назвать отношениями, были принесены в жертву делу. Чем они были? Три недели прошло с момента вынесения приговора Кендре Орталано, и больше чем шесть месяцев с тех пор как она в последний раз видела Роба, и она не так уж много слышала от него, кроме как, получив пару текстовых сообщений, которые он прислал ей во время судебного разбирательства. Она не имела никакого намерения начинать контакт с ним, так как именно Роб был неправ. Все выглядело так, как будто это уже не имело значения, ведь он так и не вернулся в ее жизнь.

— Ты же в курсе, что мы перестали видеться после твоего ареста?

— М-м-м, я так и поняла. Вдруг ты перестала щебетать о нем.

— Т-с-с, — она сощурила глаза. — Я никогда не щебетала. Я не щебечу.

— Да, ты щебечешь.

— Ладно, неважно. Он мне нравился – очень – но, если он хочет когда-либо снова видеть меня, тогда он должен сделать первый шаг. Он был неправ, и я намерена получить его извинения. — После ее ремарки выражение на лице Джейн позабавило Мэл. Она фыркнула. — Я бы подумала над тем, чтобы простить его за то, что был таким подозрительным придурком по отношению к тебе… если бы он ползал на коленях как минимум неделю.

— Ну, я его не прощу.

Мэл не была уверена, шутит Джейн или нет, но решила сменить тему.

— Ну. Это потому что ты не трахалась с этим чуваком – у него гигантский член, Джейн. Ты ожидаешь, что я так легко с этим расстанусь?

Нахмурившись после слов Мэл, Джейн все-таки рассмеялась.

— Ну, если ты так ставишь вопрос… хоть у него и большой член, я все еще придерживаюсь того, что он большой член.

— Это справедливо, — согласилась Мэл, делая глоток латте. — М-м-м, Боже, я люблю кофе. Я бы чувствовала то же самое, будь я тобой, Джейн. Пожалуйста, заметь, что я, однако, никогда не предавала тебя и не переставала в тебя верить.

Вздохнув, Джейн потянулась через стол и взяла свою подругу за руку.

— Я заметила, Мэл, более чем единожды. Я бы никогда не пережила эти месяцы без тебя. Я надеюсь, ты знаешь это.

Глаза Мэл защипало.

— Я знаю, чика. Я знаю. Теперь… — она хлопнула в ладоши, — …давай поедим.

***

Мэл расположилась на своем вельветом диване, закинув на него одну ногу, а другую на кофейный столик. Она смотрела французскую комедию и красила ногти на ногах. Двумя днями ранее, она помогла Джейн найти маленькую квартиру-студию не далеко от своей квартиры. Джейн сняла апартаменты на четыре месяца, чтобы решить, куда двинуться оттуда дальше. Когда зазвонил дверной звонок, Мэл уже начала красить последний ноготь на правой ноге, и подумала, что это был ее новая соседка.

— Замечательно время ты выбрала, Джейн, — пробормотала она и аккуратно положила кисточку в бутылочку Салли Хэнсен 401, блестящего цвета темной корицы. — Одну минуту, — прокричала она, закрывая крышечку.

Вставая, она полюбовалась на свою правую ногу, на которой красовались четыре свеженакрашенных ногтя и один голый розовенький ноготок. Джейн, должно быть, проскочила через черный вход и поднялась по лестнице, потому что Мэл не слышала, как девушка звонила по домофону известнякового здания.

Когда она выглянула в глазок, Мэл резко втянула воздух. Это была не Джейн.

— Ты меня впустишь?

Глубокий тембр его голоса провибрировал через дверь и проник в ее тело, посылая дрожь по спине.

Улыбаясь, она прислонилась к двери.

— Зависит от того, зачем ты пришел.

— Зачем?

— Ты здесь, чтобы извиниться?

— Что-то вроде того. Открой дверь, Мэл.

— Отлично, — она громко вздохнула, приоткрыв дверь, — но тебе лучше бы быть здесь, чтобы признать, что ты был неправ по поводу Джейн и извиниться передо мной за свое свинство – и за то, что долго не объявлялся.

Роб Фитцгиббонс переступил через порог и с легкостью ответил:

— Я извинюсь, но на этом мы и оставим эту тему.

Он широко улыбнулся, и осмотрел ее с ног до головы.

— Я рад тебя снова видеть – ты хорошо выглядишь.

Мэл повернулась и повела его в гостиную.

— Это потому что моя жизнь вернулась в норму – ну, к тому, что я зову нормой.

Она плюхнулась обратно на диван, забыв о своих ногтях.

— И я, наконец, переборола свой дефицит недосыпания, накопившийся за последние месяцы.

— Хорошо, я рад это слышать.

Он неподвижно встал у края дивана, просто смотря на нее.

Мэл жестом показала ему на пустое место с краю дивана.

— Не присядешь?

Кивнув, он шумно вдохнул, но не заговорил, присаживаясь на диван. Мэл поняла, что у него есть что сказать и ждала, когда он начнет. В то же время, она внимательно его рассматривала. Детектив был великолепным образчиком мужчины, и Мэл нравилось им любоваться. Хоть Роб и был широк в плечах, он был худощав. Рельефен. Его светлые глаза и смуглая кожа представляли собой красивый контраст, а его каштановые волосы были шелковистыми на ощупь.

— Ты полностью ирландец? — выпалила она.

Роб резко вскинул голову.

— Что заставило тебя заговорить об этом?

Она пожала плечами, не в состоянии скрыть улыбки.

— Я просто… любовалась… твоей внешностью, и поняла, что твой цвет кожи не такой светлый, как у большинства ирландцев. Должно быть, тут есть примесь чего-то другого.

— Да, я на четверть итальянец – но я уже говорил тебе – и на восьмую часть коренной американец. Чероки.

— Ах, это все объясняет. Ты очень мил – но ты же ведь это знаешь?

— Мил? — он усмехнулся. — Я не думаю, что большинство мужчин обрадуются такому определению, Мэлани. Но, эй, я думаю, ты сказала это намеренно.

Она подложила одну ногу под себя, вытянув ту, что была с накрашенными ногтями.

— Все верно, детектив. Говори то, зачем пришел. Я занята педикюром.

Он посмотрел вниз на ее незаконченную ногу и сжал губы.

— О’кей, слушай. Я прошу прощения за некоторые вещи, которые говорил и делал, но я честно не имел выбора. Твоя подруга была обвиняемой в деле, в которое я был вовлечен, и здесь было не так уж много вариантов. Теперь она больше не обвиняемая, так что нет причин нам быть по отдельности, и я действительно очень хочу видеться с тобой снова, Мэл. Я скучал по тебе.

— Хм-м-м. Большинство из этого не звучит как извинение. Что насчет того, как ты обращался с Джейн?

Презрение пробежало по его лицу, прежде чем он стер его.

— Я обращался с ней так, как я обращаюсь с любым, кто находится под арестом и обвиняется в серьезном преступлении. Почему я должен извиняться за то, что делал мою работу?

— Ты был неправ, вот почему, и ты отказался воспринимать всерьез ту информацию, которая у меня была и которая частично оправдывала Джейн.

— Что было, то было, у нас против нее было слишком много доказательств.