Носочки-колготочки - Абгарян Наринэ Юрьевна - Страница 3

Гришка смущённо хихикает.

Вечерами Мура с дедушкой сидят на крыльце. Провожают солнышко. Дед говорит, что у его предков поморов так принято. «Поморы, – объясняет дедушка, – это люди, которые населяют север России, берег Белого моря. Оттуда они и поморы, что живут у моря».

– Скромные, работящие и достойные люди, – говорит дед.

Мура залезает к нему на колени, трётся щекой о колючую, пахнущую табаком бороду.

– Дед, а дед. Можно я тоже буду помором?

– Можно, – крякает дед.

Так и сидят, обнявшись, и провожают солнце.

Мура с Гришей знают эту историю наизусть, хотя случилась она давно, почти тридцать лет назад, когда папе Володе было столько же лет, сколько сейчас Гришке.

Дедушка всю жизнь мечтал о машине «москвич» оранжевого цвета. Но денег на неё никак не удавалось накопить. Они уходили на разные другие нужды. Сначала дом в деревне купили, забор поставили, баньку срубили. Затем пришлось на море каждое лето ездить, потому что маленький Володя болел. Море помогло, Володя прекратил болеть, и дед, наконец, вздохнул с облегчением.

Пять долгих лет он копил на машину. Но когда нужную сумму наконец-то удалось собрать, случилась большая денежная реформа, и все накопления пропали. На ту малость, что деду выдали в банке, можно было приобрести только бампер от машины «Москвич». Дед погоревал-погоревал, съездил в соседнюю деревню и купил свинью. И назвал её в честь своих рухнувших надежд Бампером.

Свиньи давно уже нет, но соседи до сих пор её помнят. И почтительно называют деда Егорыч, Хозяин Бампера.

Через месяц у Гриши наступят очередные школьные каникулы, и снова можно будет ехать к деду в деревню. Мура ждёт не дождётся этого дня. А пока жизнь протекает как обычно – с утра бабушка будит внуков и собирает на выход. Муру в садик, а Гришу – в школу.

Мура просыпается легко, с полуслова. А Гриша спит до последнего. Пока бабушка не встанет над ним и не рявкнет: «Кому говорено, в школу пора!» А потом он сидит за столом, хмурый и недовольный, клюёт носом.

– Ешь, – говорит ему бабушка.

– Я готов круглые сутки спать, лишь бы в школу не ходить, – бурчит Гриша.

– Я тебе дам в школу не ходить!

– Мхм, – тоном дедушки говорит Гриша и откусывает от бутерброда такой огромный кусок, что остаётся одна горбушка.

У Гриши всегда хороший аппетит. Бабушка говорит, что он ест как не в себя. У Муры аппетит не очень. Но на фигуре это никак не отражается. Щёки у неё круглючие, и пузо воинственно торчит. Вообще-то Мура этого не замечала, пока Васька Прохвостов не обозвал её толстухой. Мура сразу же полезла драться, но Васька кинул в неё кубиком и угодил в лоб.

– Дурак, – сказала ему Мура и ушла в другой конец комнаты.

Раньше Мура очень любила садик. А теперь из-за Васьки не любит. Она бы тоже, наверное, круглые сутки спала, лишь бы не встречаться с Васей. Но что поделать, ходить туда нужно. Не оставлять же ребят лицом к лицу с такой бедой, как Васька Прохвостов!

– Ну ты и фрукт! – говорит Ваське Прохвостову детсадовская нянечка тётя Галя. А потом разводит руками, качает головой и растерянно цокает языком: – Тц-тц-тц!

Мурина группа искренне недоумевает, как можно такого мальчика, как Васька Прохвостов, называть фруктом? Будь на то воля Муриной группы, Ваську называли бы кирпичом. Или крокодилом. Или как-нибудь ещё, но чтобы обязательно противно. Манной кашей, например. Хотя это как посмотреть. Манная каша тумаки не раздаёт, плохими словами не обзывается и игрушки не ломает. В сравнении с таким мальчиком, как Васька Прохвостов, манная каша выглядит очень даже выигрышно. Поэтому если перед Муриной группой поставить выбор – манная каша или Вася Прохвостов, симпатии явно будут на стороне каши. Дети готовы есть её на завтрак, обед и даже полдник, лишь бы Васю Прохвостова перевели в другую группу. А лучше – в другой садик. Ещё лучше – в другую страну. И вообще идеально – на необитаемый остров. Потому что в другой стране тоже живут дети, и их тоже жалко.

С виду Васька Прохвостов обычный мальчик – два глаза, два уха, две руки и две ноги. И пальцев у него столько же, сколько у нормального ребёнка. Пять. А, нет, десять. Или вообще двадцать, если ещё и на ногах посчитать. Только внешность бывает обманчивой. А в случае с Васькой Прохвостовым обманчивой настолько, что у детей нет-нет да и закрадывается сомнение – а вдруг всё-таки он не обычный мальчик? Вдруг под обликом обычного мальчика скрывается какой-нибудь зловредный инопланетный разум? Который прилетел на планету Земля затем, чтобы истребить всё живое в одной отдельно взятой детсадовской группе?

Мура отлично запомнила день, когда в садике появился Вася Прохвостов.

– У нас пополнение, – воспитательница Нина Григорьевна, широко улыбаясь, ввела в комнату высокого кареглазого мальчика. – Зовут его… – тут она сделала паузу, давая новенькому возможность представиться.

Новенький громко шмыгнул и утёр нос рукавом кофты.

– Вася! – укоризненно покачала головой Нина Григорьевна и протянула салфетку: – Возьми. И больше не утирай нос рукавом.

Мальчик немного подумал, ещё раз шмыгнул носом и утёр его теперь уже другим рукавом.

Так все узнали, что новенького зовут Васей.

Дети сначала обрадовались прибавлению в группе – им как раз не хватало рук, чтобы правильно собрать из мелких деталей башню – она получалась слишком высокой и от этого упорно заваливалась набок.

– Поможешь? – попросили они Васю. – Подержать надо.

Вместо ответа Вася пнул башню. Башня упала и развалилась на части.

– Ты зачем её сломал? – спросил Федя. Он был так удивлён поведением нового мальчика, что даже растерялся.

– Затем, – ответил Вася и толкнул Федю. – Захочу – и тебя развалю.

– Ты чего дерёшься? – подскочил Миша.

– Ня-ня-ня ня-ня ня-ня! – передразнил противным голосом Вася. – Хочу и дерусь! – И двинул Мишу в бок.

Через секунду мальчики катались по полу, увлечённо мутузя друг друга.

– Нина Григорьевна! Нина Григорьевна! – зашумели дети. – А новенький дерётся!

Нина Григорьевна и нянечка тётя Галя подоспели к тому моменту, когда Вася, сидя верхом на Феде, колотил его кулаками в спину, а Миша пытался оттащить его в сторону.

– Стоять! – крикнула тётя Галя хорошо поставленным басом дрессировщика клыкастых хищников и попыталась отколупать Васю от Феди.

Отколупываться Вася не желал. Тёте Гале пришлось изрядно попотеть, чтобы его угомонить. Но Вася не успокаивался, он размахивал руками и ногами и случайно угодил пяткой в колено тёте Гале.

– Ах! – ахнули дети.

– Ох! – охнула тётя Галя, выпустила Васю и побежала на кухню – выпрашивать у повара что-нибудь из морозилки, чтобы приложить к ушибленному месту.

Нина Григорьевна отругала всех, но особенно – Федю с Мишей и новенького Васю. Федю с Мишей за то, что они вдвоём полезли на одного, а Васю за то, что он дерётся.

– Он первый начал! – попытался добиться справедливости Федя. – Мы его вообще не трогали, мы поиграть его позвали. А он нашу башню развалил!

– Слышать ничего не хочу! – отрезала Нина Григорьевна. – Во-первых, разваленная башня – не повод для драки. Во-вторых… – тут она повернулась к Васе. – Ты зачем башню развалил?

– Не знаю, – шмыгнул носом Вася.

– Вот и подумайте каждый над своим поведением! – заключила Нина Григорьевна.

Объяснять воспитательнице, что разваленная башня – это о-го-го какой повод для драки, особенно когда вы её любовно, деталька к детальке, собирали всё утро, дети не стали. Всё равно не переубедят.

Но в одном они были согласны с воспитательницей – лезть в драку всем на одного нечестно. Да и вообще драться нечестно. Зачем размахивать кулаками, когда можно решить всё на словах?

Поэтому Федя с Мишей покрутились-покрутились и снова подошли к Васе – мириться.