Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" - Страница 12

— Ты точно уверен, что это были листья коки? — спросил я нашего испанца по-русски, когда мы уже шли по улице.

— Я ведь изучал наркотики и сырьё для их получения. Этому учат всех полицейских. Если это не кока, то что-то ОЧЕНЬ похожее на неё.

— Ну, если так — тебе виднее. Табак мы с тобой тоже опознали оба. И что получается?

— Получается, Макс, что нас с тобой обоих надо прямо сейчас отправлять в психиатрическую клинику. Вы, русские, любите смеяться над качеством образования в западных странах. Может быть, не стану спорить. Да и я сам не был в школе круглым отличником. Я не помню, в каком году появился компас и даже в каком веке Испания стала христианской. Но то, что табак и кока родом из Америки, и что до сеньора Кристобаля Колона им в Старом Свете быть не полагается, знаю даже я!

— Ну, раз знаешь — ты не безнадёжен, гы-гы! — успокоил я его.

— Но откуда? И кто?

— Откуда — нам с тобой никто не скажет. А вот кто — мне сильно кажется, что мы с тобой его знаем.

— Я имею в виду перевозчиков — моряков, а не хозяев…

— Это я понял. Думаю, что это наш старый знакомый Акобал.

— Основания?

— Помнишь, когда мы сплавлялись на его судне вниз по реке из Кордубы? Меня всё время тянуло курить, и я постоянно дымил как паровоз.

— Да, было дело. Меня тоже тянуло сильнее обычного. Хочешь сказать, что на корабле перевозили табак, и он пропах им? Тогда почему не курили матросы?

— А у них нет привычки курить, и их запах табака не дразнит. Я — другое дело, заядлый курильщик как-никак. А ещё вспомни нашу первую встречу с Акобалом на берегу моря. Я тогда закурил после еды, и он как-то уж очень заинтересованно разглядывал мою трубку, но старался не показать виду.

— Да, это я тоже заметил. Похоже, ты всё-таки прав, хоть это и представляется невероятным…

— А что тут невероятного? Викинги пересекли Северную Атлантику через три столетия после начала своего мореплавания. А финикийцы почти тысячелетие назад — девятьсот лет, если точнее — достигли Гибралтара. Хотя прикинь хрен к носу — где та Финикия, а где тот Гибралтар? И после этого за девять столетий Атлантику не пересечь?

— Ну, может быть, ты и прав. Но это не приближает нас к ответу на вопрос нашего работодателя. Если бы табак и кокаин использовались широко — это было бы известно и не составляло бы тайны. А вот нелегальные поставки куда-то… гм… Я, конечно, полицейский, но я патрульный, а не из наркополиции. Без картотеки и агентурных данных я даже не представляю, как к этому подступиться. Не напрасно ли ты согласился заняться этим вопросом?

— Да не парься ты так! — осклабился я, — Я знаю, куда идут эти табак и наркота.

— Ты выбрал не самый удачный момент для шуток.

— Никаких шуток. В натуре знаю. В Египет.

— Откуда такие сведения?

— Откуда, откуда… Книги надо читать, а не кроссворды в журналах разгадывать. В египетских мумиях обнаружены частицы табака, а в ихних волосах — никотин и кокаин. Открытие скандальное, поэтому широко не обнародуется, но и не секретится наглухо. После того, как я прочитал об этом в научно-популярной книжке, нашёл кучу подтверждений и в интернете. Наркоши эти египтяне самые натуральные!

— Ну, так уж прямо и наркоши?

— А кто они?

— Ну, тогда и мы с тобой тоже наркоши. Мы же тоже курим.

— Так ты ж не равняй никотин с кокаином.

— А почему бы и нет? Кокаин является сильным наркотиком только в высокой концентрации. Если выделить его из листьев коки в чистом виде — тогда да, но для этого нужен спирт или бензин, которых античный мир не знает, а в самих листьях его крепость — примерно как у чая или кофе. От жевания листьев коки или питья их отвара наркоманом не станешь.

— А от курения?

— Кокаин не курят. Он разлагается при нагреве. Курят крэк, а это уже химическая переработка, для древних недоступная.

— Ну, тогда я рад за них — здоровее будут, гы-гы!

— А зачем тебе тогда отсрочка, если ты уже знаешь ответ? Доложил бы сразу и отличился бы…

— А доказательства? По-настоящему отличится тот, кто их добудет. Мы с тобой готовы к командировке в Египет?

— Ну… Гм…

— На каком языке ты собираешься там общаться с аборигенами? Иберийским там никто не владеет, финикийским — единицы.

— Разве? Финикия же рядом.

— В самой Финикии уже говорят больше по-гречески. В Египте — тем более. Естественно, я говорю о верхушке, которой по карману дорогие импортные… гм… "лекарства".

— Да, верно, Египет ведь уже эллинистический. А ты уверен, что мумии там всё ещё делают?

— И в римские времена ещё будут делать — вплоть до победы христианства. А среди тех мумий, в которых никотин с кокаином обнаружили, парочка была как раз из нынешних птолемеевских времён. То есть продолжают и эллинизированные египтяне табачок покуривать и кокой баловаться. Вот подготовимся как следует, греческий подучим — Арунтий мне ещё в Гадесе переводчика обещал — тогда и раскроем карты.

— А чего ждать, если переводчик будет?

— Надо, чтоб МЫ египетских покупателей нашли, а не переводчик. Не ему, а нам Арунтий должен быть обязан увеличением своих прибылей от заморской наркоты. Поспешишь — не вынешь и рыбку из пруда, а тише едешь — дело мастера боится. Зачем нам дарить благодарность начальства и достойную награду кому-то постороннему?

Млять! Если бы кто только знал, как я ненавижу этих долбаных греков! Не за то, что все места, где хоть немного мёдом намазано, они как осы обсели своими долбаными колониями. И даже не за шовинизм ихний великоэллинский ко всем прочим варварам, одного из которых я периодически наблюдаю в зеркале. На это мне как раз глубоко насрать. Если я знаю совершенно точно, что на самом деле это я самый лучший, самый правильный и самый угодный богам, то какое мне на хрен дело до заведомо ошибочного мнения каких-то античных недоумков? Но вот за этот ихний уродский язык — поубивал бы гадов! Ну неужели их далёким предкам было так трудно говорить по человечески? Ага, кирие элейсон, млять! Нет, отдельные-то знакомые слова в греческой тарабарщине встречаются, поскольку соответствующие наши как раз от этих греческих и происходят, но таковых до смешного мало. Гораздо больше, чем в финикийском, будем уж объективны, но гораздо меньше, чем мне бы хотелось. И хотя сам греческий язык — вполне индоевропейский, изучать его мне не в пример труднее, чем финикийский в Гадесе. Там-то ведь мне финикийские слова на иберийский переводили, тоже не родной, но к тому моменту уже достаточно хорошо знакомый. А тут переводят на финикийский, которым я владею со скрипом. Я-то ведь надеялся, что Арунтий выделит мне переводчика из числа испанских греков, но такого у него не нашлось. Раб Ликаон, которого он мне предоставил — не испанский, а местный, карфагенский грек, иберийским языком не владеющий, и мне приходится почти каждое греческое слово, если не повезло запомнить его сходу, переводить мысленно минимум дважды — сперва на финикийский, а с него уж, если получится напрямую — на нормальный человеческий. Стыдно признаться, но мои собственные рабы — Укруф и Софониба — осваивают греческий куда успешнее меня самого. Они-то ведь финикийским владеют хорошо, и мои трудности им неведомы. Если бы не их помощь — мне бы пришлось вообще тяжко. Ну и за что мне, спрашивается, после этого любить греков? Ну, уроды, млять!

Зато теперь и Васькину понятно, что нехрен спешить с "успехами следствия", пока мы не овладели должным образом греческим. Кое-какие мероприятия наш испанский мент проводит, вроде наблюдения за людьми Феронидов — карфагенского купеческого клана, которому и продают Тарквиии свои заморские "зелья". Оно-то конечно, последние две тысячи лет искусство слежки не стояло на месте, и кое-какие новшества Хренио применяет, да и картотекой какой-никакой помаленьку обрастает, но всё это — так, имитация бурной деятельности. Когда-нибудь пригодится наверняка, но вряд ли по нашей основной цели. Как Арунтий тщательно скрывает от посторонних источник своих товаров, так и Ферониды кого попало со своими покупателями не знакомят. И хотя в общем и целом главный секрет этих финикийских спекулянтов нам известен, рановато нам своё знание обнаруживать. Если конкретику выяснит тот же Ликаон — вряд ли он поделится ей с нами. Скорее уж, доведёт до хозяина сам в надежде получить от него за это свободу и, скорее всего, таки получит — не скупятся Тарквинии, когда оказанная им услуга того стоит. Что ему по сравнению с этим деньги, которые он получил бы от нас? Поэтому спешить мы не будем и обойдёмся в этом деле без хитрожопого грека. Велено ему учить нас греческому, вот и пускай учит, а остальное мы уж как-нибудь и сами, гы-гы!