Любовные детективные истории - Устинова Татьяна - Страница 8

Значит, один вредитель, предположительно, был из механиков.

Идем дальше.

Кто мог удалять из ее компьютера документы? Логично предположить, что тот, кто компьютером этим владел. Но сейчас знание компьютера обязательно при поступлении к нему на работу. Все, кроме уборщиц, у него им владеют. Тогда по-другому вопрос: кто мог иметь доступ к ее компьютеру? Лидочка часто уходит со своего рабочего места, общается с клиентами непосредственно в зале. Кабинет либо закрывается, если все девочки уходят, либо там остается кто-то из троих.

Да, с Лидочкой в кабинете работали еще две девочки. Одна москвичка – Жанна Галкина, роскошная блондинка с потрясающей улыбкой. Вторая откуда-то из Твери, Вика Морозова, скромная девочка с длинной косищей, с наивным взглядом потрясающих голубых глаз и…

Вот на кого из них думать, а?! И одна и вторая работали уже больше года, ни разу ни одного замечания или порицания. Как мог кто-то из них встать из-за своего стола и в отсутствие Лидочки стереть из памяти ее компьютера документы?! И главное: причина! Какова причина таких действий? Мотив, как сказали бы следователи. У кого из них двоих мог быть мотив?

– Ума не приложу! – воскликнул Игорь и оттолкнулся в кресле от стола.

Кресло послушно докатило его до стены. Потом, подталкиваемое его ногами, доставило обратно. И Игорь снова погрузился в размышления.

Подключать службу безопасности он пока не хотел. Вдруг никто ни при чем, кроме Лидочки. Вдруг это она такой бестолковой оказалась, а он станет обижать кого-то подозрениями? Нет, торопиться не стоило. А что следовало сделать? Правильно, Игорек! Следовало немного понаблюдать. А то сиднем сидит в своем кабинете, скоро совсем мышей ловить перестанет.

Игорь запер дверь своего кабинета, глянул на часы. Обрадовался тому, что как раз время обеденного перерыва и девочки должны быть в кафе, и поспешил туда.

Жанна Галкина уже сидела за столом к тому моменту, как Игорь вошел в кафе, организованное специально для сотрудников. Тарелочка супа, какой-то скромный салатик, стакан то ли молока, то ли кефира. Следит за фигурой, стало быть. Улыбнулась ему, закивала, тут же показала на свободный стул. Он согласно кивнул и, прихватив какое-то блюдо из мяса, подсел к ней.

– Изнуряем себя диетами, Жанночка? – укоризненно покачал головой Игорь. – Так мало есть при таком рабочем графике нельзя. Взяла бы мяса, очень вкусно, кстати.

– Я хорошо себя чувствую, Игорь Васильевич. – Жанна виновато захлопала ресничками. – Но раз вы настаиваете…

– Да нет, это я так просто. – Игорь жевал, не зная, как подступиться к главному вопросу, потом решил спросить как есть: – У Степановой снова неприятности? Теперь куда более серьезные?

– Ой, я вообще в шоке! – Она послушно отложила ложку, пристроила руки на столе, как школьница. – Такому случиться и где?! У нас!!!

Интересно, что она имеет в виду, вдруг насторожился Игорь.

– Ну, ну… – подбодрил он ее взглядом.

– Ведь Лидочка не могла украсть, Игорь Васильевич! – вдруг зашептала Жанна громко и трагически. – А если она не украла, значит, что?

– Что? – повторил он следом за ней.

И вдруг поймал себя на мысли, что чертовски рад, что эта девочка так мыслит. И что она думает хорошо про Лидочку Степанову, а значит, и он может думать так же.

– Значит, кошелек украл кто-то другой и подбросил его к ней в стол! – закончила Жанна и вдруг опустила глаза. – Я знаю, что вы сейчас подумали, Игорь Васильевич.

– Что?

– Что никто, кроме нас троих, не мог этого сделать. Кабинет закрывается и все такое, только…

– Только что?

– Только я этого не делала!

– А кто это мог сделать, Жанночка? – Он ободряюще потрепал ее по руке. – Мне важно знать твое мнение.

– Я не знаю, я не видела, и пятнать человека подозрениями не могу, но… – Она запнулась и вдруг покраснела. – Но знаю одно… У Лидочки с Викой однажды состоялся очень неприятный разговор. Сам разговор я не слышала. Вошла, они уже вдоволь наругались. И Лидочка единственное, что добавила при мне: если Вика не опомнится, она вынуждена будет… И… все.

Вика, Вика, Вика…

Потрясающе милый ребенок. Ей двадцать один год, а выглядит на пятнадцать, из-за наивно распахнутых глаз, из-за славных ямочек на нежных щечках. Что такого сотворило это милое дитя, раз коллега по работе требовала ее опомниться?

– Жанна, а скажи-ка мне, у Вики нет знакомых среди механиков?

– Как это? – не поняла та сразу. – Мы все тут друг друга знаем, Игорь Васильевич. Вы сами настаивали всегда на том, чтобы коллектив был сплоченным и…

– Я не об этом, милая, – перебил он ее. – Я о знакомстве другого рода. Общение по работе – это одно. А общение после работы – это совсем другое. Ты знаешь наши правила, так ведь? Могла Вика, скажем, нарушить их и завести роман с кем-то из механиков?

– Из механиков не знаю! – Жанна стойко выдержала его взгляд и снова тут же покраснела.

– Из механиков нет, а с кем?

– Кто-то из руководящего звена оказывал Вике внимание. Не знаю точно кто… – вот тут она врала. Знала, не хотела просто прослыть сплетницей.

Игорю сделалось не по себе. Среди инженерного состава не было ни одного холостяка. Неженатых механиков оставалось всего трое, кажется. Но то, что все его ИТР были женатиками, это точно. И кто посмел ослушаться его? Кто посмел нарушить правила внутреннего трудового распорядка? Он же предупреждал, что не потерпит никаких романов! Не потому, что стерег своих красавиц от нежелательных связей и разочарований, непременно за этим последующих, хотя и это тоже – да. А потому что ему было противно, когда люди, имеющие семьи, переставали об этом помнить. Ну а где-то там, с кем-то, кого он не знает, и знать не желает – ради бога. Но у него под боком!!! С его девочками!!! Никогда! Никогда он не простит ослушавшегося.

Не в этом ли кроется причина всех промахов Лидочки Степановой, а?

Она могла стать свидетелем адюльтера, попыталась поговорить серьезно с одним из участников запретной связи. Ее не послушались, и вместо этого активно принялись ей гадить и подставлять.

– Фу, как гадко! – выдал Игорь вслух, тут же сложив в уме очень четкую и непристойную картинку.

– Что вы сказали, Игорь Васильевич?

– Я сказал, что все это очень гадко и отвратительно и… Почему она не пришла ко мне?! – с возмущением закончил он допрос.

– Лидочка? Да вы что! Как она может поливать грязью такое должностное лицо, во-первых, во-вторых, это вообще не в ее характере, а в-третьих…

– Что, в-третьих, Жанна?! – скрипнул он зубами.

– Разве вы поверили бы ей? И она, возможно, сделалась бы вам неприятной, Игорь Васильевич, из-за того, что пришла на кого-то жаловаться. – Жанна потянула к себе стакан с кефиром, все-таки это был кефир. – Представляете, она приходит и говорит вам, что Вика спит с Олегом Ви… Ой!

Поняв, что проговорилась, Жанна тут же спряталась за стаканом и на него больше не смотрела.

И не надо. Ему все стало понятно.

Вика Морозова спала с их исполнительным директором, отвечающим за всю техническую сторону их сервисного обслуживания, – Олегом Викторовичем Ануфриевым, отцом трех славных дочерей-погодков. Мало этого, жена Олега, Сашенька, была Игорю хорошо знакома. Так мало и этого, Игорь часто бывал у них в гостях. Наслаждался их семейным уютом, отдыхал всей душой в их доме и частенько втайне по-хорошему им завидовал.

«Вот бы мне такой дом, такую жену, таких дочек», – думал Игорь, потягивая вино у них в гостях.

Так все мило, благонадежно, благопристойно, что никуда, никуда не хочется уходить. Но это, оказывается, ему так казалось. А тому, кто являлся счастливым обладателем такого благолепия – Олегу то бишь, казалось все несколько иначе.

Ему, Олегу, стало быть, казалось, что он может утром, поцеловав жену и дочерей, отправиться на работу, а там он уже может целовать кого-то еще, вот Вику, например, а кто знает, кто был до нее и кто будет после? Разве они ему признаются – его милые чистые снежинки? После того как вдоволь нацелуется с Викой, Олег возвращался домой, где снова принимался зацеловывать свое семейство. А он семейство свое именно зацеловывал, Игорь сам видел.