Весенние детективные истории - Устинова Татьяна - Страница 3

– У него еще и пистолет?

Ее любовник приобретал новые очертания. Не очень приятные, надо сказать.

– А вы думаете? Пусик оружие очень любит, мы с ним на стрельбище ездили столько раз и на охоту тоже… И после всего, что вы рассказали, я подумала: ваша Бубочка не так проста, как кажется.

– Что вы имеете в виду?

– Господи, да ведь все просто! – разозлилась Лика, озверевшая от моей тупости. – Вы приходите в номер, готовитесь к сладкой прелюдии, едва ли не обвязав себя бантиком, но вместо Бубочки в номер возвращается Пусик, видит в койке голого мужика, рубит с двух ног в ваше красивое лицо, а потом хватается за нож. В итоге вас фасуют по черным пакетам, Пусика сажают в тюрьму до скончания веков, а Бубочка остается свободной и богатой.

– Почему же по черным?

– Не хотите по черным, будет по синим. Лично мне без разницы.

Мы помолчали. Она, уже совсем успокоившись, схватила курточку и стала натягивать ее на плечи, но без особого энтузиазма, словно ожидая, что я ее вот-вот остановлю. Именно это я и сделал, схватив ее за руку.

– Лика, вы рисуете какую-то мрачную картину. Да и не верю в коварство Бубочки. Я ей слишком нравлюсь.

– Я тоже думала, что слишком нравлюсь Пусику, – с горечью ответила она, – а оказалось, что не одна такая счастливица. Я, конечно, буду рада ошибиться, но, Филипп, подумайте! Что, если я права? По-моему, пахнет подставой. Не знаю, как вы, а я бы подстраховалась. Что вам стоит снять другой номер? Не облезет ваша ненаглядная, если придет к вам, пусть даже номер будет скромным.

Она обвела взглядом апартаменты класса люкс и, вздохнув, взяла сумку и решительно направилась к дверям. Я перегородил дорогу. Лика остановилась и уставилась в пол, с преувеличенным интересом разглядывая ковер и мои босые ноги.

– Знаете, Лика, – тихо сказал я, – а в ваших словах есть смысл. Сейчас подумалось: а действительно, с чем связано странное желание предаться греху именно на брачном ложе? Мы ведь никогда не встречались у них дома: все гостиницы да съемные квартиры.

– Вот и у нас та же история, – криво и безрадостно усмехнулась она.

– Идиотская ситуация, – вздохнул я.

– Вот именно, – подтвердила Лика, не поднимая взгляда.

– Неужели у этой парочки относительно нас какие-то иные планы?

– Вне всякого сомнения.

– Вы абсолютно правы, Лика… И знаете что?

– Да?

Вот теперь она на меня посмотрела, а я, приподняв ее подбородок двумя пальцами, ответил самой отчаянной улыбкой:

– Давайте мы им отомстим?

Мы, разумеется, отомстили. Прямо на роскошной двуспальной кровати величиной с футбольное поле. И, если бы не поджимало время, отомстили бы еще пару раз. Но часики тикали, тикали, а Время, суровая старуха, чопорно сжимая губы, грозило пальцем, мол, пора, братцы, пора, вы и без того тут засиделись. Дикий март вдруг разбушевался неурочным снегопадом, который все не думал прекращаться, и только в воздухе витал тонкий цветочный аромат, не то духов, не то увядающих первоцветов в вазе на столе.

Она собиралась быстро, я – еще быстрее. Запихав в чемодан висящее в шкафу соболиное манто, Лика притормозила лишь у дверей, глядя, как я забираю из сейфа вещи, принадлежащие мне по праву.

Из номера вышли вместе, загрузились в лифт и, словно чужие люди, проехали вниз. Выйдя из кабинки деревянным шагом, мы проследовали к дверям, словно поссорившиеся супруги, и вывалились в сырую слякоть. Снег кончился и растаял. На асфальте подмерзали лужи. Швейцар махнул рукой, и, словно по волшебству, к дверям подъехала машина. Водитель помог загрузить в багажник чемодан и открыл дверь.

Перед тем как сесть в машину, Лика обернулась.

– Приятно было познакомиться, Филипп, – мягко сказала она. – Возможно, еще увидимся?

Я поцеловал ее в щеку. Она на миг прижалась ко мне, скользнув рукой по пальто. Я улыбнулся.

– Наверняка. Этот мир так тесен.

Лика прищурилась, а затем, решительно вздернув подбородок, уселась в машину. Подождав, пока она отъедет, я, меся ногами растаявшую шоколадную жижу, пошел в противоположную сторону, в тихий переулок, где был припаркован мой неприметный автомобиль.

Спустя пару дней Лика ответила на мой звонок и согласилась встретиться. Показалось, что она давно ждала звонка и была рада, а вот чему – предстояло выяснить. Лично меня просто разбирало от желания еще раз взглянуть в эти бесстыжие лисьи глаза.

На этот раз с погодой повезло. Воробьи грелись на карнизах, устраивали шумный гвалт на радость Пришвину и юннатам. Навстречу солнцу вылуплялись почки, а также женские ножки, смело проклюнувшиеся из-под пальто. Сидя у окна, я с удовольствием разглядывал их, деля на удачные и неудачные. Удачными ноги считались, если начинались прямо от талии и заканчивались каблуками где-то в бесконечности, иные категории были безжалостно забракованы.

Когда Лика вошла в кафе, я даже не узнал ее. От прежней женщины-вамп ничего не осталось. Передо мной появилась скромняга в кургузой курточке (кстати, довольно дорогой, но ничем своей дороговизны не демонстрирующей, у меня самого была куртка той же фирмы), а когда она ее скинула, оставшись в джинсах и вязаной кофте на трогательных пуговках, впечатление только усилилось. Волосы из пламенно-рыжих стали неброско-русыми. Ансамбль довершали квадратные очки в тонкой оправе. И только глаза, лисьи, с золотыми крапинками, были прежними, лишь слегка притушенными стеклами.

Я поднялся навстречу, отодвинул стул и, чмокнув в щеку, весело сказал:

– Привет. В образе скромной учительницы начальных классов ты выглядишь излишне…

– Какой?

Она снова дернула бровью, как тогда, но теперь не приходилось ничего изображать. Лике тоже было весело, и я поймал себя на мысли, что не знаю, как ее зовут на самом деле. Анжелика? Слишком вычурное имя, подходящее к тому образу, но не к этой стильной девушке: не то фрилансеру на выгуле, не то секретарше средненькой конторы.

От прежнего меня тоже ничего не осталось. Я коротко постригся, вынул линзы, сменил дорогой костюм на простые синие джинсы и свитер с глухим воротом. Мачо канул в Лету, утонув в лужах вместе с образом роскошной красавицы, еще недавно так изящно раздевающейся у окна.

При мысли об этом у меня загорелось лицо.

– Сексуальной. До неприличия, – ответил я. – Кофе?

Лика побарабанила пальцами по столу и предложила:

– Может быть, сразу уладим наши дела?

Ее улыбка была безупречной, но моя ничуть не уступала. Сунув руку в карман, я вынул изящный клатч и положил на стол. Лика кивнула, повторив мой жест. Рядом с клатчем появилось портмоне. Мое портмоне, конечно. Наверное, в жизни каждого афериста и мошенника бывают ситуации, когда он оказывается в глупом положении. Именно так случилось и с нами.

Я пас эту парочку довольно давно. Высокий, статный мужчина и его слегка поплывшая в формах жена прибыли из столицы. Судя по прыти, развитой в первый день, чета отдыхать не собиралась. В городе проходил съезд представителей крупного бизнеса, приехали делегации из всяческих заграниц, работать с которыми одно удовольствие. Иностранцы наших порядков не знают, облапошить их ничего не стоит, но эта чета была нашей, так сказать отечественного разлива. Но меня никогда не волновали предрассудки. Утром, как только они отбыли на очередной прием, я забрался в оставленный ими номер. Не успев выпотрошить сейф, я услышал, как пискнул электронный замок, а затем щелкнула дверная ручка.

Я успел спрятаться в ванной, надеясь, что это горничная, но гость не собирался уходить, включать пылесос и застилать постель. Оставалось разыграть полудурка. Откуда мне было знать, что не я один нацелился на богатый куш?

– Признаться, я тогда, в номере, очень испугалась, когда ты вышел из душа. Думаю – ну все, вляпалась, – призналась Лика.

– Я тоже подумал: мне конец, – признался я. – Решил отыграть свой любимый финт – путаницу в номерах. Извинился бы, ушел. Правда, пришлось бы оставить всю добычу. Если бы ты пригляделась, то увидела, что у меня только один бок мокрый. Когда ты догадалась обо всем?