Выбери любимый жанр

Завещание Якова Брюса (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 27


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

27

Левшин кивнул и взглянул на белесое небо.

— Ночь уж скоро, но сейчас светло. Пойдем напрямик, через лес, так быстрее. Коня в поводу поведу, устал он.

— Не заплутаем?

— Не думаю, — измайловец вновь положил седло на коня, но затягивать подпруги не стал, лишь застегнул на последнюю дырку, чтоб седло не свалилось. — Пойдем, дорога то не близкая.

Глава 11

До Ропши Григорий добрался достаточно быстро: волчья рысь была предназначена для подобных маневров. Правда, дыхание все-таки сбилось. Раны не до конца затянулись, и после длительного бега голова слегка кружилась, но гвардеец не стал обращать на это внимание. Преображаться в человека Белов не стал. Рыжеватой тенью подкрался к дому, невольно сглотнул слюну от ароматных запахов ужина, витающих под окнами, и прислушался к голосам, раздающимся из гостиной.

Мать своим привычным тихим тоном выговаривала Софье о воспитании детей. Сестра отвечала нехотя, как всегда бывало, когда не хотела ни особо разговаривать, ни грубить. Сам Гриша уже давно бы переменил тему, но мать не замолкала, настойчиво твердя о вреде чтения для девиц. Лукешка то и дело поддакивала матери. Для зверя ее голос казался особенно пронзительным, визгливым.

Сестра сорвалась на особенно дребезжащую ноту, и волк недовольно рыкнул, тряхнул головой.

— Потише вы! — словно в ответ раздался мрачный голос Петра Григорьевича. По всей видимости, отец тоже сидел в гостиной. — Вот раскудахтались, дуры!

Женщины замолчали. Григорий представил себе, как мать сразу же опустила взгляд, Лукешка обиженно надулась, а Софья выдохнула, понимая, что наступила передышка.

— Надо бы Гришку навестить, — младшая из сестер решила сменить тему. — Узнать, как он там.

Волк осклабился и дернул губой — только Лукерьи не хватало в доме Бутурлиных. Хотя, именно ей будет полезно столкнуться с графом Шуваловым. При мысли о том, как сестра испугается, Белов довольно хмыкнул.

— Нечего его навещать, — отрезал отец. — Пусть дурь из башки выветриться сперва!

— А если нет? — вдруг спросила Софья.

— Что нет?

— Если это не дурь?

— А что ж еще? — фыркнул Белов-старший. — Ты эту девку видела? Ни рожи, ни кожи… подержаться и то не за что.

Григорий не сразу понял, что глухое рычание раздавалось из его глотки. Понимая, что выдал себя и что сейчас прибегут слуги, гвардеец неспешно преобразился и поднялся на крыльцо.

— Григорий Петрович! Это вы тут под окнами? — обрадованно воскликнул лакей.

— А вы думали кто? — усмехнулся Белов.

— Так говорят, зверь лютый в Питерсхоффе объявился, мужиков жрет, девок портит…

— Ну ты не девка, тебе-то что бояться? — осклабился Григорий, направляясь в гостиную. — Докладывать не надо, и так все меня слышали. Как, впрочем, и я всех…

Он вошел в комнату, холодно кивнул родителям, скривился при виде Лукешки, и направился к Софье.

— Софьюшка, уж прости, что позабыл весточку послать, дел много было, — звонко чмокнув сестру в щеку, Григорий быстро обернулся к отцу. — Поговорить надо.

— Говори.

— Здесь? — гвардеец выразительно посмотрел на окончательно притихших женщин.

Мать боялась поднять глаза на сына, Лукешка обиженно дулась, Софья лишь улыбалась, правда во взгляде старшей сестры то и дело проскальзывало беспокойство.

— А что ж не здесь? — хмыкнул Белов-старший. — Или стыдишься при всех прощения просить?

Сын усмехнулся, понимая, что отец намерено старается вывести из себя. Возможно, он и позволил бы себе такое, но не сейчас, когда судьба его ведьмы была под угрозой.

— Где Настя? — только и спросил Григорий.

— Настя?

От неприкрытой насмешки в голосе отца хотелось зарычать, скаля зубы. Гриша сдержался, понимая, что именно от его спокойствия зависит сейчас судьба девушки.

— Невеста моя. Анастасия Платоновна Збышева.

— Хороша невеста, коли найти её не можешь! — хмыкнул Петр Григорьевич. — Ты, Гриша, на сеновалах поищи! Глядишь, найдешь там и невесту свою, и женихов её…

Преображенец все-таки глухо зарычал, не сводя с отца пристального взгляда. Волк внутри бесновался, желая вцепиться в горло обидчика. Синие глаза зло сверкнули, черты лица начали расплываться.

— Батюшка! — возмущенный голос Софьи заставил Григория остановить преображение. — Да что вы говорите!

— То, что вижу! — отрезал тот. — И ты, Сонька, в это не лезь! Не твое это дело!

— Не мое, — согласилась та, делая знак брату помолчать. — Да только и не ваше.

— Вот как? Решила по стопам брата пойти? — Петр Григорьевич обернулся к сыну. — Вот, полюбуйся, все твоих рук дело!

— Где. Моя. Невеста? — Григорий смотрел на отца своим звериным взглядом, не мигая. — Я могу по запаху выследить карету, но я даю вам последний шанс. Где она?

Что-то дрогнуло в лице Петра Григорьевича, показалось, или в глазах промелькнул испуг. Впрочем, Белов-старший тут же вновь сурово сдвинул брови.

— Забудь эту девку, — посоветовал он сыну. — Не достать тебе её теперь. Никому не достать.

— Никому… вы… вы убили её? — не помня себя от ярости, Белов кинулся на отца, уже в воздухе преображаясь в волка.

В голове шумело, глаза застилала кровавая пелена. Крики женщин сливались с рычанием зверя. Кажется, Петр Григорьевич кричал что-то, в комнату вбегали слуги, но Григорий уже не слышал этого, зверь рвался вперед, одержимый лишь одним желанием убивать. Рычание, вскрик, хруст костей. Зверь с рыком сжимает челюсти еще сильнее…

— Гриша, это твой отец! — возглас Софьи прорвался в затуманенный разум.

Белов вдруг ощутил во рту вкус крови и медленно разжал челюсти, выпуская руку отца, прокушенную насквозь. Петр Григорьевич стоял и в ужасе смотрел на огромного, злобно скалящегося волка, чья шерсть отливала рыжиной.

— Гришка, не балуй… — прошептал он бескровными губами и закатил глаза. Лакей едва успел подхватить падающее тело.

Чувствуя угрызения совести, Григорий взглянул на побледневшую Софью, та вскочила и бросилась к отцу.

— Будь проклята эта ведьма! — вдруг произнесла Евдокия Андреевна, ни к кому не обращаясь. — Будь проклята!

Мать говорила, точно выплевывала слова, с омерзением смотря на волка, когда-то бывшего её сыном. Тот не торопился преображаться или же каяться в содеянном.

Лакеи уложили Петра Григорьевича на диван, и один из них поспешил за теплой водой и бинтами. Софья взяла ножницы для рукоделия и начала разрезать рукав камзола, чтобы осмотреть раны на руке. Кровь все еще сочилась, пропитывая ткань рубашки, и Григорий почувствовал угрызения совести от содеянного.

— Ей теперь грехи всю жизнь замаливать! — хмыкнула Лукерья, которой надоело лежать без внимания. Она выпрямилась и расправила кружева на платье. — Так блуднице и надо!

Рык вырвался сам, младшая сестра взвизгнула, вжимаясь в спинку кресла.

— Гриша! Хватит! — строго прикрикнула на брата Софья. — И так вон дел натворил!

Тот фыркнул, но послушался, вновь преображаясь в человека. Бросив быстрый взгляд на отца и убедившись, что раны не опасны, а сознание Петр Григорьевич потерял скорее от нервного потрясения, Белов подошел к Лукерье.

— Выкладывай все, — потребовал гвардеец.

— Вот еще! — усмехнулась та, явно наслаждаясь тем, что оказалась в центре внимания.

— Лучше по-хорошему скажи! — потребовал Белов, нависая над сестрой.

— А по-плохому что будет? — вспыхнула Лукерья.

— То, милая сестрица, что иначе и тебя и отца будет допрашивать граф Шувалов и не здесь, а в крепости Апостольной! — огрызнулся Григорий, демонстрируя перстень, отданный ему начальником Тайной канцелярии. Перекрещенные перо и шпага на печатке говорили сами за себя.

— Шувалов? — при имени начальника тайной канцелярии Лукерья испугано заозиралась. — А он при чем?

— При том, что похищение фрейлины императрицы — преступление государственное! — рыкнул Белов. — И ответ за него держать придется по всей строгости закона!

Лукерья побледнела и вцепилась в подлокотник.

27
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело