И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 35

У Арины не имелось идеально плоского живота. Небольшой, еле заметный округлый холмик всё-таки обозначался ниже пупка, и девушку это страшно смущало. Ей так хотелось иметь фигуру всех подружек Тимати во главе с Настей Решетовой, но увы, не всем же так везёт.

Поэтому она опасалась, что Иван несколько побрезгует её небольшим жирком или даже отстранится, что-то скажет про этот изъян, ну или просто пропустит в поцелуях. Но, кажется, её пронесло — Ваня её жирка ниже пупка пока не заметил, потому как прошел по нему поцелуями, как Бегущая по волнам — по поверхности океана: легко и не спотыкаясь.

Затем, нежным, даже где-то заискивающим движением раздвинул ножки.

На этот раз входил в неё смелее, почти уже как к себе домой, только лишь для виду немного «потоптавшись на пороге».

— Мне не больно, — уверенно мотнула головой «хозяйка».

Войдя до упора, ему даже захотелось «закрыть» за собой «дверь» и поселиться здесь навечно, но он только лишь отблагодарил её горячим поцелуем в губки.

Почувствовав, как туго и сильно обхватывают её стеночки его член, прямо берут в тиски, словно хотят задушить, парень начал двигаться туда-сюда медленно, стараясь отвлечь её от возможного дискомфорта, а себя — от неминуемого состояния аффекта и последующего «прыжка с трамплина». А когда разогнался, и тело наполнилось вселенским удовольствием, вдруг обнаружил, что одному кайфовать скучно.

И тогда он сделал почти невозможное — притормозил на пятой скорости, сам себе напомнив воткнувшего передние копыта в песок быка на корриде — клубы пыли в воздухе, и разочарованный рёв толпы по арене.

Принялся поигрывать её клитором, потом сделал с десяток фрикций. И так несколько раз подряд.

— Что ты чувствуешь? — спросил, когда увидел, что она уже задыхается от удовольствия.

— Я не знаю… точно… Мне та-а-ак сладко и очень-очень хочется сказать тебе, что я тебя люблю.

— Забудь обо мне! — смалодушничал, струсил Беспалов. — Не распыляйся! Думай о себе! Прислушайся!

И когда она послушно эмоционально отстранилась, опять поиграл с её клитором и опять подвигался.

На этот раз остановиться было легче, но Иван начал разгоняться с твёрдым намерением не делать этого и не позволять себе кончать, пока не «взорвётся» она. Пусть коряво и нескладно, пусть хоть как-нибудь, но девушка должна распробовать, захотеть этого не только для него, но и для себя. Пусть и ради него. Она должна получить этот «укол героина», которого потом хочется ещё и ещё, и вплоть до бесконечности.

— А… вот… так? — еле вставлял он слова между толчками.

— Я… — зажмурившись, забралась себе пальчиками в волосы Арина, но потом опять схватилась за его каменные, натянутые бицепсы. — Мне хочется… А! А-а-а-а…

Иван не успел ни обрадоваться, ни возгордиться, как его тоже накрыло.

Он опустился на неё насколько смог, бережно и нежно, и они затихли почти одновременно, потому что первый оргазм у девчушки прошел, словно краткая демоверсия или тизер-трейлер — ярко, но быстро.

— Боже, что это было? — обвилась она своими тоненькими ручками вокруг его крепкого торса и доверчиво прижалась. Если Иван думал, что её глаза горели до этого, он ошибался — сейчас «изумруды» фонтанировали новогодним фейерверком. — Это оно, да? — покрыла она поцелуями его солнечное сплетение, не переставая улыбаться.

— Что… ты …. почувствовала? — любовно гладил её по волосам Ваня. Он понимал, что ведёт себя как эгоист, потому как попроси кто-нибудь его самого описать свои чувства при оргазме, он бы, наверное, долго и в подробностях описывал тому, куда ему идти и как надолго. Но очень уж хотелось услышать от Арины рассказ о том, что он с ней сотворил.

— Я… это будто… счастье только такое… — распахнула она слепой взгляд в потолок, — от того что я живу на свете, что я живая. — С чувством сжала кулачки. — Я никогда не испытывала такого.

— Это удовольствие, — поправил её Ваня.

— Нет. — Твёрдо посмотрела ему в глаза девушка. — Удовольствие — это когда забываешь о тебе, а когда с тобой — это счастье.

— Наверное, мама повесилась от того, что у неё не было любви и оргазмов. — Обессилившие и умиротворённые Иван с Ариной лежали в кровати, повернувшись друг к другу. — Разве можно добровольно отказаться от… такого… — будто вслух размышляла девчушка одними губами и ими же задумчиво поцеловала Ивана в ключицу. — Мне очень жаль, что Валя ни разу такого не испытала.

— Вы долго с ней дружили? — тихо спросил парень, поигрывая её пальчиками.

— С шестого класса. Мы с ней увлеклись Гарри Поттером, а больше в классе его никто не читал, вот и… А потом мы сами с ней начали писать сказки.

— Сказки? — замер Беспалов.

— Д-д-да. — Гордо и твёрдо кивнула девушка. — Я и сейчас пишу сказки. Просто интересно. Когда-нибудь прочитаю их своим детям.

— Бесенятам, — тут же улыбнулся парень.

— Что?

— Базин, говорит, что если я — Бес, то мои дети будут бесенятами.

Арина немного помолчала.

— Ну, да, — всё-таки согласилась она. — Бесенятам и Ромашкам.

Они засмеялись.

— Гарри Поттер, сказки, а чем ты ещё интересуешься? Что любишь?

— Люблю складывать пазлы. Ты, наверное, видел.

Иван действительно заметил на специальном картоне, висевшем на стене в комнате у девчат, начатую древнюю карту Мира из пазлов. С названиями и старинными очертаниями континентов, траекториями передвижения экспедиций и первооткрывателей.

— А ещё я теперь люблю готовить и заниматься сексом, — храбро выдавила из себя Арина. — А что любишь ты, Ванечка? — задрала голову на парня.

Беспалов ухмыльнулся.

— Бить морды.

— Фу, какое варварство! Дикость! Да и вообще, — высвободила свои пальчики и взяла его кисть в свою руку Арина, — как такими руками можно драться! У тебя очень красивые руки, Вань. — Она потянула их к своим губам и поцеловала подушечку указательного.

Это оказалось начало второго раунда, после которого они ещё немного поговорили, а потом прижались друг к другу и заснули.

— Хороший, хороший, пёс. Умница мой, молодец, — тормошила Марго Тайсона, а тот пытался мордой опрокинуть её в снег. — Ах, ты ж проказник. — Она легла ему на спину, и вот-вот уже должна была организоваться потасовка, но девушка спешила.

Иван что-то не отвечал на звонки, а она хотела отпроситься у него для похода с пятиклашками на концерт танца народов Кавказа. Её, Катю Агафонову и Бориса с Петей выбрал сопровождать «молодняк» Миша Сухарев — их балетмейстер из Кремлёвского дворца.

Девушка подёргала ручку входной двери, и когда та не открылась, полезла за ключом — Арина наверняка уже пришла со школы, но могла уснуть.

Войдя, очень удивилась, пуховику и пальто Ивана на вешалке — она была уверенна, что он либо уехал далеко, либо отключил телефон потому что занят.

Марго повесила свою парку на натуральном меху рядом с пуховиком сестры и сразу же направилась к ним в спальню, потому что холл и кухня пустовали.

Да и в их спальне из одушевлённых присутствовали только два клубка шерсти — Дрю и Арбуз. Однако, заметив рюкзак сестры, Рита уронила свою спортивную сумку с плеча на пол, вытащила из кармана айфон и набрала номер Арины. Знакомая мелодия полилась из недр рюкзака.

— Странно, — постучала указательным пальчиком по подбородку Марго.

Она развернулась и отправилась на кухню. Открыла один из ящиков стола — ключи от чердака и подвала на месте. На столе недоеденный обед на двоих.

— Ничего не понимаю, — девушка опять активировала айфон и снова набрала номер опекуна, направляясь к нему в комнату. Без стука она туда не входила, да и вообще почти не входила, но сейчас было не до церемоний.

«Спит, наверняка. И в ус не дует, что Аринка куда-то делась».

— Аппарат вызываемого аббонента… — Марго сбросила вызов и, постучав три раза, распахнула дверь спальни Ивана.

— Знаешь, — крикнула было она, но запнулась на полуслове. — Аришка… пропала… — закончила заторможенным, упавшим голосом.