И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 4

— А…

— Дом?

— Весь дом?

— Но мы не можем…

— Я не могу! — первая подобрала свою челюсть с пола Марго. — У меня сегодня фотография и вступительные. Я занята!

— Вот всегда так! Я без неё убирать не буду!

Тут до Беспалова дошло ещё и то, что у сестёр адски похожи голоса.

— Что такое? Что за кипишь? — пристегнул он ремень безопасности и оглянулся на пассажирок. — Спокойно. Да, убрать дом. Вечером ко мне придёт толпа годных парней. Пойдут бонусом для вас.

Девочки притихли сразу же.

— Младшему из которых, наверное, лет тридцать пять, — пробасила Марго. Она даже не потрудилась скрыть заинтересованность в голосе.

— Нет, старшему из которых двадцать пять, — улыбнулся ей в салонное зеркало заднего вида Иван и, посмотрев по наружным боковым, сдал задом на дорогу. Он развернулся и медленно, на первой, направился из их уютного квартальчика частного сектора почти в центре Москвы — спасибо начальнику управления земельных отношений Федерального агентства Юрию Вениаминовичу Бурцеву.

— А ты, что… не будешь нанимать домработницу, как мама? — с каким-то затаённым ужасом в голосе закинула удочку Арина.

Жанна Ивановна меняла домработниц каждый год строго. Не пропуская, не сомневаясь и не медля.

— Чтобы не привязываться к ним, — разъясняла она свою политику в этом вопросе. — Дружб там всяких не заводить. Отработала — выгоняю. Пишу отличные рекомендации и — свободна. Следующая. — Да, вот такая она женщина, эта госпожа Темникова. Крутая.

Иван всё это прекрасно знал, но он — не мать, у него свои методы работы. К тому же, труд — лучший воспитатель и он облагораживает.

— Что? Что я слышу! — нахмурился и посмотрел на сестёр опять в зеркало, но не смог отрываться от дороги в восемь утра в Москве. — Две такие лошади в доме, а убирать будет домработница? Вы охренели?

— Подожди… — выдвинулась на сидении вперёд Марго, — ты хочешь сказать, что мы и готовить сами будем?

Тут уж завис и Иван.

— Ого! Так вы ещё и готовить не умеете?

Сёстры молчали. В салоне на некоторое время повисло тягостное безмолвие, нарушаемое только тихим звуком двигателя.

— Вы, наверное, опять не поняли, — остановился на светофоре парень и, наконец, взглянул в зеркало. — Для вас началась новая жизнь. Всё, что было раньше, похороните и забудьте.

Сзади послышался двойной вздох вселенской скорби.

— Итак, — рванул он с места на зелёный свет. Мотор взревел, на табло замелькали цифры мощности крутящего момента и расхода топлива на километр. — Помыть дом, выкинуть засохшие горшки с цветами, кабинет… — Иван хотел сказать «отчима», но передумал: — Йурега не трогать. Там будет склад хлама. Дочиста убрать вольер у Тайсона. Да! И почистите зубы! Всё. Добро пожаловать во взрослую жизнь.

— Ну, как? Получилось?

— Да, нет. Тут что-то ещё.

— Что там?

— Да тут нитки.

— Какие нитки?

— Основа из ниток, понимаешь? — вылезла из-под мойки Арина. — Фух. — Она выпрямилась и вытерла лоб запястьем.

— Дай я, — отобрала у неё пилочку для ногтей Марго и тоже полезла под раковину.

Сёстры пытались продырявить шланг слива. Если Фрекен Бок требует от них работы по дому, то тогда тоже пусть поднапряжется и что-нибудь починит или наладит. Утюг ломать было жалко, срывать вешалку для штор — боязно, бить какое-нибудь стекло — опасно. Решили проделать дырку в сливном шланге под мойкой. Конечно, у них имелась посудомоечная машина, и торопить с починкой шланга Иванушку не получится, но показать, откуда у него руки растут, крутому перцу всё-таки придётся.

— Кстати, ты видела какие у него руки! — выключила пылесос в холле Марго, ещё когда они днём убирались в доме, и направилась к сестре, домывающей пол в коридоре.

— Видела, — отозвалась Арина, не очень умело отжимая тряпку.

— Я красивей мужских рук ещё не встречала, — мечтательно покачала головой балерина, глядя куда-то в потолок. Она легко встала в третью позицию и сделала «деми плие». — Да и женских тоже. Они идеальны.

— Да, — прикрыла дверь Арина, и принялась вымывать за ней в углу. — Я тоже заметила.

— Сам он, конечно… — Марго кокетливо поиграла пальчиками в воздухе, — н-н-ну, так скажем, на любителя. Но руки!

— Смотри, не влюбись.

— Больная, что ли! — сбросила с себя наваждение Маргарита и уже почти медвежьей походкой вернулась к пылесосу. — Ему двадцать пять! — склонилась она и взяла в руки провод. — Кстати, — тут же резко выпрямилась, — интересно, а у него баба есть?

— Как такой кадр, и без бабы, — пыхтела Арина. — Е-е-есть, не сомневайся.

— Жаль, — скривилась балерина. — Нет, сам он мне не нужен, но вот сэлфи с его руками, накрывающими мою голую грудь, я бы сделала, — она обхватила кистями рук свой первый с натяжкой размер под футболкой, но ту же не выдержала и прыснула со смеху.

— Ага, — показалась на пороге холла Арина. — А потом в инсту это выложила бы, да?

— Ну, вот ещё! Я чисто для себя. Помечтать что ли нельзя.

— Вот чтобы такие больные на всю голову о его руках не мечтали, он их постоянно прячет в подмышках, ты заметила?

— Заметила, — скривилась Марго. — Но от нас не спрячешь.

Сегодня с утра они побывали на свидании с мамой. Её держали пока в распределителе под Москвой. Сёстры уже по негласной договорённости не обсуждали всё, что случилось за последние полгода вслух — слишком болезненно, слишком ужасно, слишком уязвимо, слишком бессильны они что-либо изменить. Слова застревали в горле, и наружу просились только слёзы. Пришлось смириться.

— Два года быстро пролетят, вот увидите, — успокаивала их мама дрожащим голосом. — Я буду вам писать, и вы пишите. Там и сотовый на несколько минут можно купить. Чуть попозже осенью приедете ко мне, хорошо?

Близняшки молча старательно кивали.

— П-прос… ти… те, — на прощанье уже почти вытолкнула из себя женщина, задыхаясь от сдерживаемых рыданий. — И слушайтесь… Ваню. Он всё… сделает… правильно. Не то… что я.

Сестрёнки обещали.

— Всё! — вылезла из-под раковины Марго. — Да, там основа нитчатая. Я нитки перетёрла. Резать нельзя — он сразу догадается. — Девчушка вытерла пилочку, а на пол мойки из дырявого шланга капала вода. Сёстры довольно выдохнули.

— Чёрт, ещё и у Тайсона убирать, — вполне серьёзно нахмурилась Арина. — Скоро уже Иванушка заявится… с «годными парнями», — показала она кавычки пальцами.

Маргарита в ужасе округлила на сестру глаза и в панике полезла в карман домашнего костюма. Вытащила айфон, которые перед расставанием им опекун всё-таки вернул, активировала экран.

— Уже почти пять! Мне нужно в училище! Ариш, убери сегодня сама, а? А в следующий раз — я.

— Ага. Нашла идиотку. Давай быстро вместе.

— Да я ещё хотела перед просмотром немного размяться. А потом у нас фотография абрисов, ты же знаешь. А вольер мама Тайсону отгрохала с полдома. Так и Золушками заделаться недолго!

Арина вздохнула и опустила плечи.

— Ладно. Но ты убираешь сад.

— Чего? Опять? — отскочила прыжком испуганной кошки Маргарита. — Мамы нет, Йурега нет, а листья всё равно убирать? Да пошли они!

— Я-то что, а вот Иванушка точно заставит.

— Ладно, — полная горя, покачала головой балерина. — Я уберу листья в саду.

И сестры разошлись каждая по своим делам.

Вообще-то, вольер Тайсона мыли тем же аппаратом, что и машины, но Арина взяла ведро, тряпку и веник. Пользоваться этим пульверизатором, или как его там, она не умела. Метёлкой выгнала огромного Тайсона из вольера, и принялась за работу.

А Марго начала собираться в училище и только тут увидела, что старые пуанты не переживут даже сегодняшнее занятие. Новых у неё имелось несколько пар, но их она берегла для начала учебного года. Поэтому привычно взяла нитку с иголкой и принялась зашивать. Девчушка уже почти закончила, когда по коридору послышался тревожный, быстрый топот.