Возрожденный каратель. Том 1 (СИ) - Чапанов Алексей - Страница 6

— Да, гос… Шин, — запинаясь, проговорила она.

— Вот и отлично, — радушно улыбнулся я. — Двадцать восемь, скажи, как твое имя?

— У меня нет имени, — ответила она.

— Я понимаю, что все рабы проходят через соответствующее обучение и вас заставляют забыть, кто вы и откуда. Но теперь я твой хозяин и прошу назвать свое имя.

— Дело не том, что я не хочу. А в том, что я его не знаю. Моя мать попала в рабство, будучи беременной мной. Я родилась в клетке и меня сразу разлучили с ней. Если даже она успела дать мне имя…. Все, что я могу сказать, до покупки вашим достопочтимым предком, прошлый хозяин называл нас Арсу.

Арсу значило «раб». Я не хотел ее так называть. Собственно, как и двадцать восьмой. Оставался один вариант.

— Раз у тебя никогда не было настоящего имена, я сам его дам. Отныне тебя зовут Сура (с ударением на «у»).

— Сура благодарит г… Вас.

Когда я озвучил ее новое имя, ее лицо ни капельки не изменилось. Ее больше взволновало то, что она снова чуть не назвала меня господином. Хотя может это из-за того, что она заметила, что, придумывая ей имя, я лишь поменял порядок букв в слове «Арсу»?

— Если тебя не нравится, я могу придумать другое имя. Или даже так, ты сама его придумаешь, — предложил я.

— Нет, нет, — поспешно замотала она головой. — Мне нравится это имя. Просто….

— Просто, что?

— Просто я привыкла, что ко мне обращаются двадцать восемь.

— Значит, ты хочешь, чтобы я продолжил тебя так называть?

Она промолчала. Но это и был ответ.

— Хорошо, я не буду настаивать. И так, двадцать восемь, расскажи мне о моих родственниках. Как они ко мне относились, и как я относился к ним. Только правду, ничего не скрывай.

Не бывает большой дружной семьи. У каждого есть человек, который ему не нравится. Особенно, когда ты любимый внук главы семьи и получаешь незаслуженные блага. Прошлый я не проявлял интереса к развитию боевых искусств, и, тем не менее, продолжал получать ресурсы как главный ученик.

Двадцать восемь жила со мной рядом последние десять лет. Почти всю мою жизнь. Она многое знала и многое рассказала. О семье, и не только.

И чем больше она рассказывала, тем сильнее я хмурился. Врагов, скрытых и явных, у меня оказалось более чем достаточно.

Двадцать восемь шла впереди, сопровождая меня в комнату тети. Я с ней еще не встречался, только с дядей. Тогда у меня сложилось о нем не самое лучшее впечатление. Выясняя события того дня, он задавал вопросы, тонко намекая, что я не до конца честен. Он даже проверял мою память, упоминая события, которых я знать, по идее, не должен.

Я никак не мог понять причины подобного недоверия. До сегодняшнего дня.

Его отношение ко мне было вызвано положением его сына — Хао Рана. Я и он, оба были внуками старейшины. Хао Ран был младше меня на полгода, и уровень его развития превосходил мой. Но из-за таланта, уступающего моему на две позиции, он получал намного меньше ресурсов. Это вызывало сильное недовольство его родителей.

Хотя что-то мне подсказывает, что дело не только в этом. Было что-то еще. Что-то куда более серьезное.

Кстати, оказалось, мой талант довольно высок. Поэтому старейшина и сделал на меня ставку, не смотря на неоправданные ожидания. Он не был лучшим в клане, но был лучшим в семье. Четвертый высокий ранг. Узнав об этом от двадцать восемь, у меня словно камень с груди упал. Это конечно не пятой, как я надеялся, и не шестой, как у императрицы Сунан, но тоже неплохо.

— Интересно, чего она от меня хочет?

Эта мысль не покидала меня всю дорогу.

— Мы пришли, — сказала двадцать восемь, остановившись у двери в конце коридора на втором этаже.

Я подошел и постучал в дверь:

— Тетя, я пришел. Можно войти?

— Проходи, — раздался нежный женский голос по ту сторону двери.

Я открыл дверь и зашел. В комнате было темно, слабо пахло шалфеем и жасмином. Запах шел от зажженной ароматической палочки, стоящей на хрустальном столе.

Кроме стола и складной расписной ширмы других предметов в комнате не было. Скорее всего, слуги уже перенесли в новый дом все остальное.

За ширмой шевельнулась тень.

— Присядь, — сказала она.

Я осмотрелся. Единственное место, куда можно было присесть, это красная бархатная подушечка, лежащая в нескольких метрах от ширмы. Я подошел к ней и сел.

Мэй Ран пряталась за ширмой не просто так. У нее на то была веская причина.

Когда-то она была красивой, талантливой и гордой женщиной. Родившись в рядовой семье клана, она смогла выйти замуж за младшего сына старейшины, который был обручен с другой. Это событие многих повергло в шок, и все сомневались, что сын старейшины поступил неблагоразумно.

Но они довольно быстро поменяли свое мнение. Оказалось, что ее талант, выявленный при рождении, был ошибочен. Такое случалось крайне редко, примерно раз на миллион, но все-таки случалось.

К двадцати годам ее развитие подобралось вплотную к Небесной области. Она стала путеводной звездой своего поколения. Ее невозможно было затмить. Все даже думали, что она станет первой женщиной, кто займет место старейшины.

Все изменилось семь лет назад, когда очередной конфликт с кланом Джан перерос в полноценную войну кланов. Мэй тогда руководила третьей штурмовой группой, которой было поручено перехватить и уничтожить отряд сборщиков клана Джан, посланных за лекарственными травами в Черный Лес.

Клан Ран поздно получил информацию, и в результате ее группа настигла отряд сборщиков, когда те уже были в недрах Черного Леса. Безопасней было бы организовать засаду и ждать. Ведь если сражение вспыхнет в лесу, звуки боя привлекут свирепых зверей и потерь в таком случае не избежать.

То, что сподвигло ее рискнуть и на напасть на отряд сборщиков в Черном Лесу было то, что засада могла не сработать, и они ушли бы с добычей в клан Джан. Это был бы провал, а Мэй была слишком гордой и не могла этого допустить. Репутацию она ставила превыше рисков.

Мэй рассчитывала быстро убить отряд сборщиков и отступить. Потеря одного-двух подчиненных при этом не считалась большой помехой. Ни одна война не обходится без жертв. Слабые будут умирать, и за это они могут винить только себя.

Однако с самого начала все пошло не по плану. Во-первых, в составе отряда сборщиков был практик из семьи Джан не уступающей ей в силе. Только сражение началось, Мэй сразу поняла, что быстро убить их не получится. Во-вторых, с каждой минутой к ним стало стягиваться все больше свирепых зверей. И если сначала шли относительно слабые особи, то чем больше проходило времени, тем сильнее оказывалось на них давление.

В какой-то момент начали умирать люди. Мэй уже исчерпала половину запаса истинной сущности и знала, что если срочно ничего не изменится, ситуация еще больше ухудшиться. И тогда она решилась. Отбросив противника, она воспользовалась сильнейшим атакующим навыком в своем арсенале.

Мэй обладала редким атрибутом молнии. В клане Ран хранилось всего три атакующих навыка с подобным атрибутом. И если два не стоили даже упоминания, они были обычным, то третий был особенный — он был найден основателем клана в древних руинах. Мэй была единственным практиком за долгие столетия, кому удалось овладеть Громовым Доспехом. Тем не менее, его использование несло с собой определенные риски.

Положение было отчаянным и у нее просто не оставалось другого выбора. Она использовала навык и вся сущность, как истинная, так и телесная, пронеслась по ее каналам и изверглась из тела, принимая форму светло-фиолетовых дуг молнии.

Угрожающе потрескивая, молнии окружили ее и сформировали доспех. Каждая клеточка в теле Мэй бурлила силой. Ее мощь прорвала пределы развития и вошла в Небесную область.

Практик из клана Джан понимал, что у него не было шансов. Он стиснул зубы и достал из пространственного кольца флакон с мутной коричневой жидкостью. Это было крайнее средство. Воспользовавшись им, никто не покинет живым Черный Лес.