Возвращение (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 31

– Да куда же я денусь? – криво ухмыляюсь. Похоже ко мне прикрепили наблюдателя. Ну а раз так… – Извините, можно еще решить один вопрос?

– Да, конечно, пожалуйста – не удивляется мужчина.

– Мне нужна домработница. Чтобы хорошо готовила, чтобы прибиралась по дому, чтобы стирала и…не совала нос куда не надо. Поможете? Буду платить ей двести рублей в месяц, плюс питание. Я не знаю, как это оформляется – договор, и все такое…вам-то лучше это известно.

– Я понял. Все сделаем в ближайшие дни, не беспокойтесь. Итак, в половине третьего вас будет ожидать автомашина с регистрационным номером (называет), пожалуйста, не опаздывайте.

– Ольге тоже ехать?

– Нет, Ольга Львовна может отдыхать. До свидания, Михаил Семенович.

– До свидания.

Я положил трубку, задумался… Приглашение меня никак не удивило, от слова «вообще». Пару-тройку дней дали отдохнуть, но пора и дела делать. Дел – просто выше крыши! Небось, насчет пресс-конференции все-таки надумали, не прошло и года. На самом деле ее стоило сделать уже на второй день после моего появления в Союзе, но…у высших мира сего свои резоны, возможно, я чего-то не знаю. Или же они просто выжидали, глядя на то, как развивается ситуация в Штатах. Кстати сказать – я лично совершенно отрезан от этой информации, увы. Зарубежные газеты сюда не доходят. Хмм…кстати…набираю номер.

– Слушаю, Михаил Семенович.

– Я бы хотел получать газеты из Штатов – «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и другие, деловые и просто бульварные листки. Мне это нужно для того, чтобы быть в курсе событий. Можно такое устроить?

– Можно. Но доходить газеты будут с задержкой в сутки, вы понимаете, да?

– Понимаю. И все-таки я бы хотел читать эти газеты. И еще – мне нужно, чтобы моя рукопись, которая осталась в Штатах, как можно быстрее ко мне приехала. Рукопись будет у Страуса, я ему позвоню, попрошу передать.

– Сделаем. Еще что-то?

– Пока нет. Если что – позвоню.

– Конечно, Михаил Семенович, звоните.

Короткие гудки, кладу трубку. Как легко решаются проблемы в «тоталитарном» государстве! Один звонок – и все решено! В централизации власти, в «самодержавии» есть свои прелести. Никаких тебе обсуждений, никаких демократических глупостей – приказали – сделал! И не надо мне втирать про рабочие коллективы, про решения, принятые на собрании – это вы у себя там, на заводе «Серп и три ржавых молота» принимаете решения на рабочем собрании. А линия партии, линия правительства идет отдельно, вы лишь маленькие штришки, примыкающие к этой линии. И если что не так – штришок можно и стереть.

Плохо это, или хорошо? Я все-таки считаю – хорошо. Без центральной сильной власти государство жить не может. А если какой-то дебил кричит провинциям, чтобы они брали суверенитета столько, сколько смогут переварить – его надо к стенке. Ибо это враг государства!

Я принял душ, оделся, помог Ольге с посудой и уборкой (она вначале возмущалась, мол, не по чину мне ей помогать, но потом сдалась). Хорошо, конечно, принимать гостей, но для этого точно надо заводить домработницу. Уборки после – выше крыши. И кстати – квартира провоняла табачищем, до отвращения. Только спальня и не провоняла – просто потому, что в нее никто не входил и дверь была закрыта.

Я сказал Ольге, что еду к Семичастному, она слегка заволновалась, мол, все ли в порядке? Но я успокоил ее и рассказал о закрепленной за мной машиной. Ольга даже поразилась – персональная машина?! Как у важного чиновника?! Это даже покруче, чем четырехкомнатная квартира! Или – на уровне того. Да, меня точно ценят.

Джинсы, свитер, полуботинки и легкая куртка – вот мой наряд для управления КГБ. Ну да, смешно буду выглядеть в таком…хмм…буржуазно-хипстерском наряде в самом что ни на есть Сером Доме. Но пусть привыкают! Ибо нефиг баловать! Костюмы им с галстуками! Хе хе…

В четверть третьего я вышел из квартиры, чмокнув Ольгу в припухшие после ночных наших безумств губы (Ну как можно удержаться, когда ложишься в постель, а там такая тепленькая, такая гладкая и спьяну такая любвеобильная подруга! «Оторвешься» по-полной!). Поздоровался с лифтером, потом с консьержами и милиционерами, проводившимся меня любопытными взглядами. Ну да, я легендарная личность! Такой молодой, такой важный и богатый! Небось, и про белый кадиллак уже знают. А уж про то, что ко мне ходят Раневская и Высоцкий – точно проведали. Так что я для них нечто среднее между Достоевским и Аркадием Райкиным, личность таинственная и в чем-то даже подозрительная.

Машина уже стояла у подъезда – черная волга с названными мне номерами. Назад садиться не стал – не люблю сидеть сзади в наших машинах. Что бы не говорили, но лучшее место в советских машинах – это рядом с водителем.

Привычно поискал рукой ремень безопасности, и тут же вспомнил – а нету! Нет здесь ремней безопасности! И подушек безопасности – тоже нет! И при столкновении я нормально вылечу через лобовое стекло как хлопотливая птичка! Сделалось немного не по себе…привык я заботиться о своей безопасности! Всегда пристегиваюсь, на какой бы машине не ехал – даже в такси.

Когда сел в машину, тут же обнаружил, что эта «волга» не «догонялка». Обычная черная «волга» ГАЗ-24, коих бегает по просторам родины неимоверное количество. А вот чего не ожидал – это телефона «Алтай»! Да, в машине стоял самый настоящий телефон, тот самый, легендарный! В двухтысячных годах и не догадываются, что на самом деле система мобильной связи впервые была сделана в Советском Союзе, и называлась она «Алтай». По крупным городам стояли передающие вышки (одна из них стояла как раз на «моей» высотке на Котельнической), и можно было связаться с любым абонентом города, и даже позвонить за рубеж. Набрал восьмерку, и звони на городской номер. А если связаться с межгородом – тут уже, понятное дело, через оператора.

Водитель, мужчина лет сорока, крепкий, с внешностью типичного «гэбиста» заметил мой взгляд, кивнул головой:

– Это теперь ваш номер, запомните его (продиктовал). Меня звать Сергей. Мой сменщик – Анатолий. Мы будем обслуживать вас…до особого распоряжения. Чтобы вызвать автомобиль, можете звонить на известный вам стационарный номер, или напрямую, сюда. Машина всегда наготове. Ну что, поехали? Время…

Я кивнул, и под взглядами стоявших за стеклом у выхода милиционеров и консьержей «волга» рванулась вперед. Теперь разговоров у них будет – еще больше! Ну как же, писателя на черной «волге» возят! Не просто так! Да кто же он такой?! В какой должности?! Ох, не простой это писатель, не простой!

Скоро я входил в святая святых – Комитет Государственной Безопасности. Предъявил на входе паспорт, дежурный набрал номер, и через несколько минут я уже шел за человеком в сером гэдээровском костюме, улыбаясь в бороду и усы, вспомнив казус с Московской Олимпиадой 80-го года, когда всех гэбэшников обрядили в одинаковые серые гэдээровские костюмы. Так их потом и отличали от обычных людей. Пока руководство не всполошилось и не приказало агентам одеться так, как они одеваются в жизни. И все стало на свои места.

Время было без десяти три, так что эти десять минут мне пришлось прождать в приемной, на кожаном диване. В принципе – совершенно не напряжно. Я вольготно сидел, заложив ногу за ногу, рассматривал приемную руководителя самой могущественной спецслужбы мира, и готовился к разговору, обдумывая, что скажу этому человеку, о чем ему расскажу.

Ровно без двух минут три (я по часам посмотрел) секретарь встал, приоткрыл дверь в кабинет, вошел, появился через три секунды и пригласил меня:

– Прошу вас, товарищ Карпов!

Я вошел, окинул взглядом огромный кабинет и пошел туда, где за столом сидел будто вырубленный из грубой деревянной болванки человек. Странное ощущение. От человека с такой рожей ожидаешь каких-то глупостей, самодурства, начальственной тупости. Но я знал, что Семичастный, при всех его ошибках и промахах дураком точно не был. И точно радел за свою страну, никогда не выбирая – что важнее, свое благосостояние, или польза родине. Умный, хитрый, коварный функционер, которому палец в рот не клади – откусит. Но одновременно он ценит верных людей и как говорится – своих не бросает. В общем – работать с ним можно.