Возвращение (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 49

Мы перешли в гостиную, сели за большой длинный стол, за которым недавно мы сидели веселой компанией с Высоцким и Золотухиным, и начали разговор.

В первую очередь Панкин спросил, кто я, откуда взялся, и как дошел до такой жизни. Ну я ему и рассказал все то, что рассказывал практически всем, кому это было интересно знать. И практически то, что было написано на обложке каждой из моих книг.

Потом Панкин спросил, как так случилось, что я оказался в Штатах, как разбогател, и почему жил в Штатах такое длительное время. Само собой, я выдал ему версию для народа – мол, мне разрешили жить там так долго в связи с тем, что снимаются фильмы по моим книгам. И руководство страны вняло моим просьбам и разрешило мне так долго жить в США.

Потом я рассказал, как бился с Мохаммедом Али, и как через своего друга Пабло сделал ставки на свою победу. И сорвал на этом гигантский куш. Звучало это на самом деле как выдержка из авантюрного романа, и Панкин только головой мотал от удивления. А потом сказал, что это будет настоящая бомба! Читатели забросают редакцию письмами с вопросами. Так всегда бывает после ярких статей.

Рассказал о творческих планах, рассказал о снимающихся фильмах, ну и наконец – перешел к тому, ради чего собственно Панкин сюда и явился – к пресс-конференции.

– Скажите, Михаил Семенович…что за история у вас приключилась в США, почему вы были вынуждены оттуда уехать, и как я понял – не завершив свои дела?

– На нас с Ольгой напали и попытались убить. И это были не уличные бандиты, не какая-то там шпана. Это были представители одной очень влиятельной организации, называть которую для всеобщего обозрения я сейчас не буду. В среду, в концертном зале «Россия», состоится пресс-конференция, на которой я расскажу всему миру – кто виновен в нападении на президента США, кто пытался убить меня, и кто угрожает всему миру. Пока что я только лишь скажу: это будет самая настоящая бомба! И многим власть имущим в США не поздоровится! Приглашаю журналистов всех газет и телеканалов мира – приходите, не пожалеете! Это будет сенсация.

– Мда…интригующе! – усмехнулся Панкин – вы, Михаил Семенович, умеете заинтересовать народ! Кстати, подпишете мне ваши книги? Я принес с собой целый портфель! Ребята в редакции будут просто в восторге!

– Да нет проблем – усмехнулся я – Для любимой Комсомолки ничего не жалко. Тем более – подписи.

Мы проговорили еще около часа – о музыке, и я сообщил, что буду записывать пластинку к Дню Победы, о том, что выступлю на концерте девятого мая перед ветеранами. Об эстрадной музыке, вообще, и о некоторых моментах в частности – например, я резко покритиковал прежнее руководствоминистерства культуры за то, что зажимали хороших артистов, например не давали выступать певице Ларисе Мондрус, которая отличается отличным голосом, музыкальностью и красивой внешностью. И что это просто постыдно, когда не дают продвигаться талантам.

Упомянул и Высоцкого, которого слушает вся страна, но при этом не дают ни записываться на студиях, ни выступать на официальных концертах. И это притом, что многие из песен Высоцкого на самом деле глубоко патриотичны. Да и не в этом дело – он самый настоящий талант, народный певец, и разве можно ТАК поступать с с талантами?!

А еще я выразил уверенность, что новое руководство министерства культуры во главе с министром Махровым точно не даст пропасть талантам и обязательно займется этим вопросом. Как и телевидением, на экранах которого найти что-то интересное – огромнейшая проблема.

На этом интервью в общем-то и закончилось. Панкин засобирался, объяснив, что нужно поскорее написать статью, чтобы она вышла в завтрашнем номере, ну а я не протестовал. Суматошный день. Хочется побыть одному. Если можно так выразиться… Вдруг пришло в голову, что за последний год я оставался один наверное только в туалете и ванной комнате. И кстати, насчет ванной – не всегда.

Часа три было тихо. Я даже прикемарил часок, устроившись на диване в кабинете. Прилег подумать над проблемами, обдумать пресс-конференцию, и…задрых без задних ног. Но сладко поспал! От души!

Разбудил дверной звонок, и похоже что это уже делается стандартной практикой. Только пристроишься отдохнуть, а из двери уже лезут в дом проблемы. Но это была не проблема, по крайней мере – пока. Настя, со здоровенным чемоданом, в котором наверное можно было свободно разместить Ольгу. За то время, что Насти не было, она успела постричься так, как я ей сказал, и кстати – стала выглядеть моложе и…интереснее. Я даже слегка так задумался, а какова она в постели? И тут же отбросил эту мысль. На мой взгляд, мужчина рядом с женщиной не должен выглядеть лилипутом, ползающим по великанше. Да, я не лилипут, и габаритами Насте не уступаю, но пусть моя партнерша в постели будет массой хотя бы процентов на тридцать меньше меня и не выглядит, как валькирия, спустившаяся с небес. Мда…белокурая бестия, черт подери! Интересно, кто у нее в предках? Викингов нет?

Ольга встретила «конкурентку» холодно, и тут же исчезла в спальне. Мне пришлось пойти следом и с ней поговорить. Честно сказать, ее поведение меня начало напрягать. Надо было все расставить по своим местам.

– Оль, ты прекратишь это?

– Что именно? – сделала такую физиономию, ну просто воплощенная невинность и детское неведение.

– Оля, знаешь что – начал я заводиться – Если ты не перестанешь, если ты не наладишь отношения с Настей, наша с тобой работа перейдет на другой уровень.

– То есть? – опешила Ольга, хлопая глазами.

– Ты отправишься на свою квартиру, и будешь там жить. И приезжать ко мне станешь для того, чтобы поработать – когда я тебя вызову. И наши доверительные отношения на этом завершатся.

Я говорил жестко, фиксируя взглядом лицо Ольги, а та… мгновенно побледнела. Вот только что была розовой, аки поросенок, и тут же – бах! Как полотно! Интересно следить за проявлением эмоций человека. Физиогномистика, однако. Или не она, но…все равно интересно.

– Почему?! За что?!

– Потому, что ты мне создаешь проблемы! – забил я последний гвоздь – Нам нужна был домработница, чтобы освободиться от хозяйственных проблем. Нам ее дали. Так какого черта ты смотришь на нее, как Ленин на буржуазию?! И расскажи мне, как жить в доме, где две бабы не переносят друг друга?! Мне тогда придется сделать так, чтобы они, эти бабы, имели как можно меньше точек соприкосновения. Настя должна быть здесь весь день, чтобы заниматься хозяйством. Я же пока книгами не занимаюсь, а значит ты вроде как и не нужна. Потому когда ты понадобишься – я тебя вызову!

– И останетесь наедине с этой девкой?! – зло бросила бледная Ольга – Я видела, как вы на нее смотрите!

Ольга даже на «вы» заговорила. Но это и к лучшему. Сейчас я напомню ей, кто есть ху!

– Во-первых, ты мне не жена, чтобы указывать, с кем мне спать, а с кем нет! Захочу – приведу женщину и улягусь с ней в постель! А тебя отправлю в гостиную! Во-вторых, я не собираюсь с ней спать! Все, что мне от нее нужно – это ее помощь по хозяйству! И я терпеть не могу безумной, тупой женской ревности! Мне до сих пор хватало тебя одной, но если так встал вопрос – хорошо, ты живи своей жизнью, а я буду жить своей! У меня очень трудный период, проблема сыплется за проблемой, у меня куча работы которую нужно переделать вот прямо сейчас – и ты мне еще осложняешь жизнь?! Ты сейчас вообще чем думала? Мужики вот иногда думают членом. Ты чем? Вагиной?

– Простите… – Ольга бессильно опустилась на край кровати – У меня и правда…какое-то затмение нашло! Я как ее увидела, мне в голову тут же стукнуло: «Он меня прогонит! Против такой бабы не устоит!» Вы посмотрите, она ведь воплощенная женственность! Какая у нее грудь! Какие бедра! Вы все равно не устоите! Они ведь нарочно вам ее подсунули, чтобы соблазнить!

– Нарочно! – улыбнулся я – Знаю. Только и я ведь не дурак. Не будет Насти – будет другая. Нас все равно не оставят без внимания. И я их прекрасно понимаю. И ты должна осознавать – оно так есть, и будет! И ничего с этим не поделаешь. Через какое-то время такое повышенное внимание исчезнет – может через полгода, или через год. Все равно будут следить, но такого уже не будет. Но я слишком важная для них фигура, чтобы так просто оставили без внимания. Вот кризис в США разрядится, и тогда нагрузка на меня ослабнет.