Сирота - Чиркова Вера - Страница 7

– Она же рядом с твоей? Значит туда ученицу и поселим. А теперь объясни ей про одежду и подберите условное имя.

Поднялся и ушел, даже не глянув на Миэль.

Кора с ученицей сложили остатки еды в корзину, убрали скатерть и сели на свои места поближе к окну.

– Давай сначала подберем имя. Под своими мы не работаем. Клиенты бывают разные, встретят где-нибудь в городе и начинают либо вопросы задавать, чтобы получить бесплатный совет, либо беседовать на больные темы. Некоторые угрожают… но о них потом. А мне хочется в свободное время заниматься собственными делами, а не чужие проблемы решать.

– Но ведь они могут узнать тебя и без имени? Ты такая яркая!

– Спасибо за комплимент, тем более от чистого сердца, – засмеялась Кора, – но это уже второй вопрос. Так есть какое-нибудь имя, на которое ты будешь откликаться? Но которым не представляешься в обществе?

– В каком-таком обществе? – ахнула Миэль и по укоризненному взгляду Коры поняла, что снова нарушила правило, – извини. Трудно так сразу… хотя я не болтушка. Сейчас подумаю… можно Эми.

– Договорились. А теперь, Эми, про одежду. По дому мы ходим в одинаковой форме, и все носим либо искажающие амулеты, либо личину. Иначе нельзя. Но поскольку это не дешево, носим только на первом этаже. Он весь отдан под агентство. Кабинеты, гостиные, коридоры – везде могут ходить клиенты. Не могут лишь попасть наверх, лестницы спрятаны. В своих комнатах, как сама понимаешь, все хотят спокойно отдыхать, а не прятаться от клиентов.

– Я уже начинаю их бояться, – пошутила Миэль и прикусила язык, увидев, насколько серьезно кивнула в ответ Кора.

– Так и нужно. Лучше поостеречься. Я не знаю, какую защиту даст тебе Азхарт, но первое время помогу вовремя снимать. За один день к этому никто еще не привык. Теперь слушай, как мы попадаем в дом. Еще в вагоне надеваем шляпки с вуалями, и не снимаем до своей комнаты. Это не просто предосторожность, это главный закон агентства. В доме это никого не удивит, большинство знатных клиенток приезжают либо под личинами, либо скрывают лицо и даже плечи густой вуалью. Да и многие знатные доны предпочитают обращаться к нам инкогнито.

– А разве им не проще вызвать эксперта домой?

– Возможно, но мы никогда не ездим. В особых случаях Азхарт посылает кого-то из мужчин, но нас это никогда не касается. Поэтому на просьбы подобного рода просто не обращай никакого внимания. Дальше. В дом входим через главный вход, медленно, важно, изображаем из себя клиенток. Идем к кабинету номер пятнадцать, там приемная и двери в два кабинета. В приемной сидит секретарь. Разговаривать с ней не нужно, просто присесть на кресло рядом с левой дверью. Через минутку она подаст знак, спокойно встаешь и идешь в кабинет. Сегодня я зайду с тобой вместе.

– А потом?

– Там увидишь, – усмехнулась Кора.

– Понятно. А если к левой двери сядет клиент? Разве они не могут запутаться?

– А секретарь там для чего?

– Разве она никогда не уходит? – задумалась Миэль.

– Молодец, – неожиданно похвалила наставница, – ты правильно мыслишь. Конечно иногда ей нужно уйти, все мы живые люди. Для этого у секретаря есть потайной звонок. Она вызывает охранника, и тот сидит вместо нее несколько минут. А если в это время приходят клиенты – вежливо просит их подождать. Все остальное увидишь сама.

– Можно еще один вопрос, Кора?

– Ну задай. Но предупреждаю сразу, если ты и сама можешь найти ответ – от меня его не жди. Это тоже правило, Азхарту нужны думающие помощники, а не исполнительные болванчики.

– Поняла, – задумалась Миэль и все же решилась спросить:

– Вы так тщательно защищаетесь… это на всякий случай… или были веские причины?

– На этот вопрос я отвечу. Да, вся эта система выросла не на пустом месте. Когда-то Азхарт снимал под контору несколько комнат в центре города. Но после того, как нездоровый умственно клиент, получив отказ, напал на них с боевым амулетом, хозяин придумал почти безупречную защиту. Я говорю почти – так как совершенства в этом деле быть не может. Всегда есть вероятность ошибки. Наши клиенты не счастливые и беззаботные существа, а нервные, замученные болезнями, несчастьями и неудачами люди, которые могут прийти в ярость от неверного вопроса или слова. Ко мне такие не ходят, но в коридоре все равно дежурит охранник.

Она бдительно изучила лицо задумавшейся ученицы и неожиданно спросила:

– Страшно? Может, вернешься?

Миэль посмотрела на нее с недоумением и, сообразив, что это проверка, с самым серьезным видом ответила:

– Конечно, страшно. Я обязательно вернусь… как только заработаю отпуск, проведать друзей.

Кора лишь одобрительно кивнула и достала свой саквояж.

– Пора переодеться. Через час будем на месте.

Девушка кивнула и выскользнула из купе. А когда вернулась, на диванчике сидела донна в знакомом сером дорожном костюме и серебристой шелковой шляпке с непроницаемой вуалью. На втором диване покоился сундук, считавшийся багажом Миэль, и на его крышке лежал бежевый костюм и шляпка чайного цвета с вуалью. На коврике стояли светлые туфли на небольшом каблучке, точно такие, о каких сиротка мечтала уже три года. После того, как сносились и стали тесны последние купленные матерью туфельки.

Едва их заметив, Миэль ощутила, как чуточку теплее и светлее становится на душе, отступают сомнения и страхи и зарождается пока не доверие, но уже признательность. Нет, она не была столь наивной, чтобы считать платье и туфли необыкновенным даром, достойным ее преданности, ничуть. Миэль вообще не считала собственные чувства предметом обмена или торгов. Но в этот момент приняла твердое решение во что бы то ни стало постараться научиться всему, что умеет Кора. Просто потому, что хочет больше никогда не зависеть от таких людей как Кренорт.

И пусть он всего лишь выполнял свою часть сделки, но мог бы при этом быть хоть чуточку, хоть на гран добрее. Теперь девушке стало ясно с непреложной очевидностью, что грубые, неказистые платья она носила ради одной лишь цели. Чтобы как можно меньше привлекать взгляды чужих мужчин и не вызывать интереса у возможных женихов.

Когда возвратилась гулявшая по коридору Кора, напротив ее места сидела изящная донья в бежевом костюме и вуали, задумчиво водя пальчиком по слегка вытертой коже дорожного чемодана.

– Я понимаю, зачем нужен был такой большой сундук, – пробормотала она, – Чтобы, когда мы придем, никто не подумал, где мой багаж …

– Неправильно. – Перебила ее Кора, садясь напротив. – У нас не принято интересоваться, есть у тебя какие-то вещи или нет. У каждого своя история, и никто не станет как досужие сплетницы с первой же минуты лезть в твою жизнь. И позже – тоже. Даже интересоваться не будут, забудь про эти мещанские правила, когда каждого нового человека допрашивают с особым пристрастием, будто закоренелого преступника. На самом деле мы просто сберегли свое время, сегодня мне некогда водить тебя по магазинам. А перед отправлением была пара свободных часов, и я по пути купила все, что сочла необходимым. По указанию Азхарта, разумеется, и размеры он дал. А таскать его тебе не придется, не волнуйся. На станции полно носильщиков.

– Кучер унесет, – произнес Ридзони, открывая шире двери, – Кора, поедете без меня. Я сойду первым и пришлю возницу. Оплатишь сама.

И пошел по коридорчику в сторону выхода. Только тут Миэль заметила, что у него нет с собой даже саквояжа. Да и не было, как теперь очень ясно припомнилось ей. Хотя он мужчина, а постель и полотенца им вечером выдал гном, но ведь Азхарт что-то говорил про работу?

– Не спеши, – предупредила Кора, и в этот момент за окном, замедляясь, поплыла платформа столичной станции.

С той минуты, как состав медленно и важно замер напротив нарядного вокзала с возвышающейся над ним светлой башней с часами, перед Миэль словно раскрылась дверца в другой мир.

От столичной станции вагоны отправлялись сразу в пять городов, лежащих по ту сторону центрального хребта, и на широкой, как площадь платформе гуляли, сидели и стояли представители самых разных рас. Кора крепко держала ученицу под руку, не давая остановиться и как следует рассмотреть бледных и тонких, женственно изящных эльфов, темнокожих, коренастых гоблинов, важных, как индюки гномов и замотанных во влажные облака, золотогривых русалок.