Выбери любимый жанр

Королевство слепых - Пенни Луиза - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Инстинктивно запомнив регистрационный номер машины, он оглядел двор.

Отметил большие сугробы, под которыми, как он догадался, ржавели машины. Разобранный грузовичок. Старый трактор, превратившийся в металлолом. И что-то похожее на танк, но, вероятно, являющееся емкостью для масла, а не боевой машиной.

Он надеялся.

Гамаш надел вязаную шапочку и уже собирался натянуть перчатки, но задумался и снова взял письмо. Короткое. Несколько немногословных предложений.

Ничуть не угрожающие, они звучали чуть ли не комично, и над ними можно было посмеяться, если бы их не написал мертвец.

Эти строки, нанесенные на бумагу нотариусом, просили, чуть ли не требовали, чтобы Гамаш приехал на эту отдаленную ферму в десять часов утра. Ровно. Пожалуйста. Не опаздывайте. Merci.

Он отыскал этого нотариуса в Chambre des Notaires du Québec[4].

Мэтр Лоренс Мерсье.

Умер от рака шесть месяцев назад.

Гамаш держал перед глазами письмо от мертвого Мерсье.

Ни электронного, ни какого-либо другого адреса не прилагалось. Имелся, правда, телефонный номер, но на звонки Армана никто не ответил.

У него возникло искушение проверить мэтра по базе данных полиции, но он решил не делать этого. Нет, Гамаш вовсе не был нежелательным лицом в квебекском отделении. По крайней мере, не совсем уж нежелательным. Теперь, будучи временно отстраненным после событий прошлого лета, он чувствовал, что ему не следует просить услуг у коллег. Даже у Жана Ги Бовуара. Его заместителя. Его зятя.

Гамаш снова посмотрел на когда-то прочный дом и улыбнулся. Он чувствовал родство с этим сооружением.

Вещи иногда неожиданно разлетаются на части. И независимо от того, ценили их или нет.

Он сложил письмо, сунул его в нагрудный карман. Когда Арман начал выходить из машины, зазвонил его сотовый.

Гамаш посмотрел на номер. Всякие признаки веселья исчезли с его лица.

Отважится ли он ответить?

Отважится ли не ответить?

Вызов не прекращался. Гамаш посмотрел на лобовое стекло. Снег теперь стал еще гуще, видимость ухудшилась еще сильнее, и теперь он видел мир неотчетливо.

Детектив подумал: а не станет ли в будущем ему вспоминаться этот момент каждый раз, когда он увидит старый фермерский дом, или услышит тихое падение снежинок, или вдохнет запах влажной шерсти, а если будет, то с чувством облегчения или ужаса?

– Oui, allô?

Человек стоял у окна, напрягал зрение.

Изморозь на стекле мешала видеть, но он все же сумел разглядеть ехавшую машину, потом смотрел с нетерпением, как она остановилась, а водитель остался сидеть на своем месте.

Минуту спустя или около того приехавший вышел, но к дому не пошел. Он стоял у машины, прижав сотовый к уху.

Это был первый из les invités[5].

Человек, конечно, узнал этого первого гостя. Да и кто бы не узнал? Он достаточно часто видел его, но только в выпусках новостей. Никогда лично.

И он был более чем уверен: этот гость приедет.

Арман Гамаш. Бывший глава отдела по расследованию убийств. Нынешний старший суперинтендант Sûreté du Québec, временно отстраненный.

Он почувствовал легкое возбуждение. Гамаш был своего рода знаменитостью. Человеком в высшей степени уважаемым и в той же степени хулимым. Часть прессы считала его героем. Другая часть – негодяем. Человеком, воплощающим в себе все самое плохое, что есть в полиции. Или лучшее. Человеком, злоупотреблявшим властью. Или отважным руководителем, готовым пожертвовать репутацией, а может, и чем-то более серьезным ради большего блага.

Гамаш делал то, чего не осмеливался делать никто другой. Или был готов к этому.

За стеклом, покрытым изморозью, за снегом, наблюдатель видел человека лет шестидесяти. Высокого – ростом не менее шести футов. И плотного. В пуховой куртке тот казался тяжеловатым. Его лицо не было одутловатым, оно выглядело усталым. Наблюдатель увидел морщины у глаз, а потом, во время телефонного разговора, брови незнакомца сошлись у переносицы.

Он плохо разбирался в выражениях лиц. Видел морщины, но не мог их прочесть. Ему показалось, что Гамаш сердится, но, возможно, он просто размышлял. Или удивлялся. А еще человек подумал, что видит изъявление радости.

Но в этом он сомневался.

Теперь снег стал еще сильнее, но Гамаш не надевал перчатки. Когда он вышел из машины, они упали в снег. Так многие квебекцы теряли варежки, перчатки и даже шапки. В машине эти вещи лежали у них на коленях, забытые к тому времени, когда нужно было выходить. Весной земля открывалась, усеянная собачьими какашками, червями и мокрыми варежками, перчатками и вязаными шапочками.

Арман Гамаш стоял под падающим снегом, подняв руку без перчатки к уху. Сжав телефон и слушая.

А когда наступила его очередь говорить, Гамаш наклонил голову, костяшки пальцев у него побелели, когда он крепче сжал телефон, а может быть – от мороза. Затем он сделал несколько шагов от машины, повернулся спиной к ветру и снегу, заговорил.

Человек в доме не слышал, что другой говорит в трубку, но потом одну фразу подхватил ветер, пронес ее по заснеженному двору, мимо когда-то ценных вещей и в дом. Когда-то тоже представлявший ценность.

– Вы пожалеете об этом.

Потом внимание человека привлекло какое-то движение во дворе. Туда въехала еще одна машина.

Второй из его les invités.

Глава вторая

– Арман?

Улыбка узнавания и появившееся было выражение облегчения застыли на ее лице, когда она увидела его взгляд.

Движение Гамаша, когда он повернулся к ней, было чуть ли не агрессивным. Его тело напряглось, он весь насторожился. Детектив словно готовился к возможному нападению.

Хотя она прекрасно умела читать лица и понимала язык тела, выражение на его лице оставалось ей непонятным. Если не считать наиболее очевидного.

Удивление.

Но за ним было и что-то еще. Гораздо большее.

А потом оно исчезло. Его тело расслабилось, и Арман на ее глазах произнес в трубку одно слово, потом дал отбой и сунул телефон в карман.

Последнее выражение, которое покинуло это знакомое лицо, прежде чем маска учтивости полностью скрыла его, удивило ее еще больше.

Выражение вины.

А потом появилась улыбка.

– Мирна, бога ради, что вы тут делаете?

Арман попытался придать естественность своей улыбке, хотя это оказалось делом нелегким. Лицо его онемело, чуть ли не обледенело.

Он не хотел казаться ухмыляющимся идиотом, не хотел переусердствовать в этом. Не стоило раскрываться перед этой очень проницательной женщиной. Которая к тому же была его соседкой.

Отставной психотерапевт Мирна Ландерс владела книжным магазином в Трех Соснах и давно стала добрым другом Рейн-Мари и Армана.

Он подозревал, что она видела и поняла его первоначальную реакцию. Хотя он к тому же подозревал, что она не сумела осознать всю ее глубину. Или, уж конечно, догадаться, с кем он говорил.

Гамаш настолько погрузился в разговор, в подбор слов, во внимательное восприятие ответа. И тона. В модуляции собственного голоса. Что позволил кому-то незаметно подкрасться к нему.

Слава богу, этот человек оказался другом. Но вполне мог оказаться и врагом.

Будучи кадетом академии, агентом полиции, инспектором, главой отдела по расследованию убийств, а потом и главой всего отделения, он постоянно вынужден был оставаться начеку. Он тренировал себя до такой степени, что это стало его второй натурой. Или, точнее, первой.

Нет, он не шел по жизни, каждую минуту ожидая чего-то плохого. Просто бдительность стала ему присуща, как цвет глаз.

Стала частью ДНК, частью того, как развивалась его жизнь.

Арман знал: проблема не в том, что он сейчас расслабился. Напротив. Он настолько был начеку, настолько напряжен, что в критические минуты ничего другого не воспринимал. Он не услышал приближения машины. И тихого поскрипывания сапожек по снегу.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело