Спор богов. Герои vs маги (СИ) - Баковец Михаил - Страница 12

Через сутки, впереди, я увидел, как вода поменяла свой цвет. Линия, где проходило течение, и плескались волны моря, была чёткая. Не удивлюсь, что это связано с подводной грядой или коралловым рифом. Или даже… магией.

Как только лодка попала в струю, то меня неудержимо повлекло на северо-восток, потом течение всё сильнее и сильнее загибалось точно на ост. Выбраться из этого потока, с моими скудными силами не представлялось возможным. Мне просто не хватило сил выгрести, вывести столь крупную лодку за пределы струи. Если моряк наврал мне, то рискую навсегда остаться в море.

Первые десять дней скучал. Грести не требовалось, так как вода сама несла в нужном направлении, я даже парус снял. Рыбалка быстро надоела. Оставалось только крутить головой по сторонам, обозревая горизонт сквозь подзорную трубу. Один раз, вдалеке заметил длинное судно с острым носом и рядами вёсел по бортам. Галера.

Чужой корабль даже не заметил меня и через два часа скрылся с глаз.

Утром одиннадцатого дня проснулся от сильной качки, которую за полторы недели плавания не замечал. Когда увидел мелкие частые волны с белыми макушками, на которых и прыгала лодка, то понял — дело пахнет керосином. Вдалеке, у самой линии горизонта на северо-западе, чернела полоска туч, которая очень быстро расползалась.

Вот он — шторм, которым стращал меня пленник, что б ему ни дна, ни покрышки, каркуша чёртов.

Что делать в таком случае, я не знал. На всякий случай приготовил котелок, которым буду вычёрпывать воду, надел самодельный плавательный жилет, проверил прочность чехла с пустотелыми баллонами, в котором лежал артефакт и привязал тот к ноге. Кто бы из нас не оказался в воде, второй последует следом.

На удивление, шторм оказался совсем не таким страшным действом, как я себе представлял его по книгам и фильмам. Меня не поднимало на девятый вал, не заплёскивало с головой волной-убийцей. Лодка не скатывалась в ущелье между двух валов величиной с двадцатиэтажку.

Всего лишь сильный ветер и волны в метр, реже в два высотой, плюс, сильнейший ливень, который доставил мне больше всего проблем.

Я махал котёлком со скоростью вентилятора, отчерпывая воду со дна лодки, которая наполнялась с неимоверной скоростью. Был в этом и плюс, если бы не вода под ногами, то могло и перевернуть лёгкую лодку, в которую вмещалось десять человек со снаряжением. Зато, набрав под полтонны жидкого балласта, судёнышко стало более устойчивым.

Три часа с неба лило так, словно боги на облаках решили устроить себе все разом водные процедуры. Потом ливень сменился моросящим дождиком, ветер притих.

Окончательно погода угомонилась только к вечеру.

Солнышко, едва показавшись из-за туч, тут же скрылось за горизонтом, оставив меня мёрзнуть до утра. Вот тогда вспомнил с тоской о колодце, где сейчас стены хранили солнечное тепло, если его не залило, конечно.

Вычерпав большую часть воды из лодки, я свернулся на корме калачиком и стал ждать рассвета, мечтая, чтобы не повторился сегодняшний день.

Вообще, было не так и холодно, но привыкнув к местной жаре, акклиматизировавшись, ночные восемнадцать-двадцать градусов тепла показались мне осенними заморозками в средней полосе Родины.

Уснул через двадцать минут после восхода солнца, которое окутало меня своими лучами, как матушка тёплым пледом, и проснулся далеко за полдень.

Испытав все прелести маленького шторма (вот засело чувство в груди, что вчерашняя вакханалия стихии была не более чем тренировка), я занялся модернизацией своего судна. Первым делом я вновь наделал буйков, которые скрепил трубой между собой для прочности в виде длинного узкого поплавка. В количестве двух единиц.

В лодке сделал внутренний каркас, который слегка возвышался над бортами, словно, гребень и шёл точно по центру. Поплавки соединил с каркасом, получив в итоге катамаран, который по устойчивости, должен дать сто очков вперёд изначальной конструкции лодки.

Дальше — больше.

В артефакте наклепал пластиковых листов, которые потом крепил на каркас, закрывая полностью весь верх двухскатной своеобразной крышей с пологими скатами. Между бортами и листами щели остались, но небольшие совсем.

Теперь остаётся надеяться, что мои конструкторские данные достаточны, чтобы соперничать со штормом. Повезло, что я как тот Плюшкин не оставил ни кусочка металла на острове, включая трофейное оружие. А пластик, артефакт, в должных количествах, творил из обитателей моря, которые без проблем ловились на удочку. Кроме привычной рыбы, трижды клюнули крупные черепахи, чьи панцири дали материала на один поплавок.

Управился за шесть дней, седьмой отдыхал, а на восьмой опять разверзлись хляби небесные. И на этот раз море со мной не шутило.

Даже с колпаком над головой мне приходилось отчерпывать воду со дна, которая попадала внутрь сквозь щели конструкции. На одно выплеснутое ведро наружу, при открытом на пять секунд люке, ко мне заливало треть от него. Каркас скрипел и изгибался, грозясь вылететь из лодки вместе с частью деревянной обшивки, к которой крепился. Поплавков, в те моменты, когда я выливал воду и пытался осмотреться по сторонам, я не видел в той кипящей круговерти, что царила вокруг меня. Но раз ещё не перевернулся, то они на месте.

Мотало меня двое суток, в течение которых я только и успевал напиться воды да сунуть в рот кусок вяленого мяса, который сосал, как карамельку.

Вымотался так, что через два дня стал отключаться, несмотря на шторм. В один из таких моментов, лодка налетела правым поплавком на камень. От удара лопнула одна труба во внутреннем каркасе, и сорвало несколько пластиковых чешуек с колпака. В дыру тут же хлынул настоящий водопад, и вода поднялась до колена.

— Всем покинуть корабль… капитан покидает его последним, — я нашёл в себе силы пошутить, потом наклонился за своим спасательным жилетом, который снял ещё вчера для удобства работы, и в этот момент последовал сильнейший удар.

Меня бросило от кормы на нос лодки, хрустнули рёбра, ударившись о лавки для гребцов, головой приложился о каркас из труб, да так, что рассёк макушку, из которой ручьём потекла кровь, тут же смешиваясь с водой.

После удара, лодку крутануло, бросило вверх волной, тут же последовало ещё одно столкновение, и… лодка встала намертво, слегка перекосившись на левый борт и обвиснув кормой. Судя по положению — я нахожусь выше уровня воды, хотя высокие волны, одна из которых и послала судёнышко к низким свинцовым тучам, продолжали поливать меня и заполнять лодку водой.

— Гадство, — я коснулся пальцами головы и тут же их отдернул, почувствовав острую боль от прикосновения. Секундного касания хватило, чтобы нащупать здоровенную шишку и глубокое рассечение, там чуть ли не кусок скальпа с мясом вывернуло наружу.

От ударов волн лодка хрустела и скрипела и если бы не внутренний каркас, который хоть и получил изрядные повреждения, но продолжал выполнять свои задачи, судно разнесло бы в щепки за пару часов.

И, словно убедившись, что меня ему не достать, море стало успокаиваться. Через четыре часа плена на рифах, ветер заметно стих, дождь почти перестал лить, а волны больше не отвешивали апперкоты лодке.

Всё моё имущество уцелело, несмотря на катавасию, и я достал из узла топор, которым решил прорубить днище. Ну, не вычерпывать же мне воду из лодки, которая больше никогда не поплывёт? А так я могу нормально выспаться, не находясь в воде, которая уже на две трети заполнила лодку.

Узнать, сколько проспал, не смог. Судя по положению солнца, часы, будь они у меня, показывали бы около пяти вечера. А по тому чувству жажды и голода — продрых я часов пятнадцать.

Только открыл глаза, как куратор от шоуменов сообщил:

"Выполнено дополнительное задание. Увеличена эффективность работы артефакта на 1 %. Получена возможность восстановления артефакта из сырья. Получена возможность использовать для синтеза элементов воду".

— Большое тебе спасибо, — скривился я от злости. — Что, бросили в воду как котёнка и когда не утоп, то решили наградить нарядным бантом и банкой вискаса?