Месть до первой крови (СИ) - Логинова Анастасия - Страница 17

   Вера была старше Натальи на десять лет, но, по словам Токаревой, они всегда оставались очень дружны – Вера была кем-то вроде старшей подруги. В 1991 году она окончила университет в Москве и по распределению попала в Старогорск. Здесь вышла замуж, родила сына – устроилась. В Москву так и не вернулась. С Наташей они в то время встречались редко. Черных приезжала всего раз или два, но они часто перезванивались и, в принципе, Вера была в курсе всех Наташиных новостей.

   В 2005 году Наташа приехала в Старогорск надолго, задержалась почти на месяц. У неё тогда в очередной раз появились какие-то неприятности с руководством её редакции, а в Старогорске ей предложили место штатного корреспондента в какой-то газете. Вера не помнила в какой. Но потом что-то пошло не так: то ли сама Наташа отказалась от места, то ли газета ей отказала…Одним словом, через месяц Наталья уехала. Потом она опять долго не приезжала и появилась здесь только в 2009 году.

   В Москве у Натальи всегда были напряжённые отношения с родителями – Наташа вообще была сложным человеком, плохо сходилась с людьми. Да и у Наташиной матери характер не лучше. Родители Черных давно развелись, оба создали новые семьи. Отец практически живет в США, а мать была полностью поглощена своей профессией – она актриса. В общем, Наталья чувствовала себя никому не нужной. Замуж вышла рано, просто чтобы «приткнуться» к кому-нибудь. Но с мужем у них сразу не сложилось, и они десять лет жили практически на грани развода. В 2009 году, наконец, развелись – как раз поле этого Наталья приехала погостить к Вере, а осталась навсегда.

   Работы на тот момент у Черных не было, зато была ученая степень – кандидат филологических наук – так что Вере с ее знакомствами в Старогорском вузе удалось пристроить ее на кафедру.

   — Вы говорили, Черных снимала квартиру, у вас есть запасные ключи?

   — Нет, зачем они мне... А вы хотите туда поехать?

   — Скорее всего, убийство произошло именно там, нам нужно будет все осмотреть. И ваше присутствие обязательно. Вы, надеюсь, ничего в квартире не меняли после смерти Натальи? – уточнила Осколова.

   — Нет, конечно! – испуганно ответила Вера. — Я там давно уже не была… вы что меня проверяете?

   — Вера Борисовна, — ушла от ответа Галина, — когда вы в последний раз видели Черных?

   — В день перед ее отъездом… — голос Токаревой снова дрогнул, — я имею в виду, как я думала, что перед отъездом. Мы встретились в университете и как всегда пошли обедать вместе. Наталья вела себя обыкновенно, о Новосибирске не упоминала даже. А на следующий день – это было семнадцатое апреля, я точно помню – позвонила мне на работу и сказала, что вечером у нее самолет. И попросила, чтобы я не волновалась, если ее долго не будет.

   Токарева закрыла лицо руками, пытаясь унять слезы, а Галина Дмитриевна, скрипя ручкой, записала ее показания, потом снова задала вопрос:

   — Черных ведь занималась журналистикой, так?..

   — Да, но это было очень давно, — поспешила заверить Вера.

   — Три года не такой уж срок, — возразила Осколова, — как вы думаете, Вера Борисовна, мог ли предполагаемый отъезд Натальи в Новосибирск быть связан с ее журналистской деятельностью?

   Токарева решительно покачала головой:

   — Нет, что вы… В своей первой профессии Наташа давно разочаровалась. Еще до того, как ушла из газеты. Да, когда-то она очень активно занималась журналистикой, причем расследовательской журналистикой. Но ничего кроме неприятностей это ей не принесло. Вы думаете, Наташу убили из-за ее старых статей?

   — Мы работаем над этой версией. Вы можете поподробней рассказать об Александре Дмитриевиче Караваеве – вы ведь думали, что как раз к нему Черных собирается ехать в Новосибирск?

   — Теперь я уже не знаю, что и думать… Вряд ли я могу чем-то помочь вам с Караваевым. Я точно знаю, что когда Наташа и Александр учились вместе в университете, у них был роман, но потом они долго не виделись. Караваев женился, причем не единожды, Наташа тоже была замужем.

   — Но отчего-то вы ведь решили, что у них и сейчас роман? – задала вопрос Галина.

   — Наташа сама так сказала. Просто когда она перебралась сюда в 2009 году и какое-то время жила у меня, то постоянно звонила в Москву. Я ее как-то спросила об этом, а она ответила, что общается с Сашей Караваевым, которого я, наверное, помню. И что он ее любовник. Она никогда не лукавила, всегда говорила напрямую, как есть.

   Осколова попросила ее расписаться на всех листах протокола допроса и, оговорив дату, когда она сможет со следственной группой навестить квартиру Черных, выписала пропуск. Катя вызвалась Токареву проводить – здание СК отличалось сложной архитектурой, новичку отсюда выбраться не так-то просто.

   — Вера Борисовна, — спускаясь с Токаревой по лестнице, нерешительно спросила Катя, — вы знаете Ангелину Сухареву?

   — Сухарева? Если не ошибаюсь, это наша студентка, я преподавала у них в прошлом году. Она учится на пятом курсе, или выпустилась уже – увы, не помню, — в её глазах был немой вопрос.

   — А в каких отношениях с ней была Наталья?

   Вера задумалась:

   — Да… не в каких. Сухарева же просто студентка, и училась очень посредственно, — поджала губы Токарева. Как всякий преподаватель она судила по людям по их отметкам в табеле. Или здесь еще какая-то личная неприязнь к Лине? – Я сомневаюсь, чтобы Наташа её как-то выделяла. А почему вы спрашиваете?

   — Это формальность… — заверила ее Катя.

***

Эта суббота, как и множество предыдущих, началась для Игоря с сожаления, что в редакцию идти не обязательно. Конечно, можно все-таки поехать в «Чайковку» — работы там в любой день предостаточно, но не хочется Машке портить день. На субботу у нее всегда полно планов: то цирк, то зоопарк, то парк аттракционов. Вообще-то выходные, проведенные с дочкой, для Игоря лучшее времяпрепровождение, но с ними будет Лиза – жена. А переносить ее общество Игорю становилось все труднее. Она же отказывалась это понимать: только за то время, что он чистил зубы в ванной, она заглянула раз пять:

   — Игореша, тебе чай приготовить или кофе?

   — Милый, к оладьям мед подать или сметану?

   Ничего особенного она не делала, но Маликов с трудом сдерживался, чтобы не накричать на нее, чтобы не заорать, чтобы она оставила его в покое. А главное, в глубине души он знал, что все равно накричит. Знал, что припомнит ей все, в чем она виновата, и в чем нет – обязательно будет скандал, это только вопрос времени. Закончится день тем, что Лизка расплачется и запрется в своей комнате – у них с женой давно уже разные спальни. Они только внешне поддерживают видимость семьи, да и то ради дочки. Сколько еще он так протянет?

   И все-таки Игорь не мог предположить, что сегодняшний скандал разразится уже за завтраком.

   — Машенька, ешь, пока горячее… Игореша, — начала Лиза, выкладывая последние оладьи со сковороды в тарелку дочери, — мне Машка уже все уши прожужжала: хочу на море, хочу на море! Съездил бы с ребенком, развеялся.

   — А тебе почему бы не съездить? – резонно спросил Игорь.

   — А тебе?! – с нажимом переспросила жена. Впрочем, тут же перешла на разговор уже с дочкой: — Вот видишь, Машенька, я же говорила тебе, что папа не поедет. Для него самое главное – его редакция, а потом уже все остальное.

   — Ну что ты мелешь?! – не вытерпел Игорь. Лизка прекрасно знала, что дороже Маши у него ничего нет.

   — Не повышай на меня голос! – перебила его Лиза. – Хотя бы при ребенке!

   Игорь со звоном бросил вилку на стол – аппетита и так не было, а если еще ее слушать…

   — Папа, мы скоро поедем? – тихонько прошептала дочка, дергая его за рукав. Игорь в такие минуты ненавидел себя, понимая, что они с Лизой своими скандалами калечат девочке психику – она почти всегда говорила вполголоса, как будто боясь помешать родителям.

   — Да, Машенька, скоро. Поиграй у себя немного – я скоро.