Соблазненная (СИ) - Герр Ольга - Страница 20

Я собиралась спросить к чему, но Хастад стремительно покинул мою спальню. Он как будто бежал от того, что натворил.

Глава 22

После ухода охотника я еще долго лежала неподвижно. Все никак не могла заставить себя встать или просто пошевелиться. Болел низ живота, корчилась в муках уязвленная гордость, но я не плакала, я злилась. Хастад упрямый, но я еще упрямее.

Он думает, что победил? Как бы не так! Я так легко сдаваться не намерена.

На то, чтобы прийти в себя, ушел час, не меньше. Но я запретила себе жалость. Это ужасное чувство, оно разлагает изнутри. Начну жалеть себя, и это болото меня затянет.

Встав, я первым делом осмотрела причиненный мне урон. Скинула порванное платье и подошла к зеркалу. Вопреки ожиданиям на теле не было ни единого синяка. Мужчина держал меня крепко, но осторожно, стараясь не повредить нежную девичью кожу. Надо же какой аккуратный.

Порезов тоже не нашла. Лезвие не причинило мне вреда. Единственная кровь была на бедрах — подтверждение того, что Еленика была невинна. Надо бы смыть кровь вместе со следами прикосновений охотника, но прежде чем позвонить в колокольчик, вызывая горничную, я должна была еще кое-что проверить.

Я вытянула руки перед собой. Осталась ли во мне магия? Как много уничтожил Хастад? Я попыталась вызвать золотые искры к жизни. Охотник почует? И плевать! Если не проверю немедленно, сойду с ума от догадок.

Я, не моргая, смотрела на собственные пальцы. До рези в глазах и злых слез. Именно сейчас я чувствовала себя униженной и растоптанной. Не в тот момент, когда охотник взял меня, а теперь, когда магия не откликалась.

Мне пришлось заглянуть глубоко в себя, чтобы найти ее отголоски. Кончики пальцев слабо засветились желтым мягким светом. Что-то во мне еще теплится. Охотник выжег не все. Я ощутила прилив облегчения. Эти крохи мне дороже всех богатств мира. Я пойду на все, чтобы их сохранить.

Убедившись, что по-прежнему являюсь ведьмой, я успокоила магию и переключилась на мирские дела: вызвала горничную и приняла ванну. Легла я в итоге под утро и мгновенно уснула, а проснулась только к вечеру. Меня уже ждала горничная, пора было собираться на прием. Чтобы ни случилось ночью, жизнь шла своим чередом, и никто не сделает мне поблажку.

Спустя час я — нарядная и внешне спокойная — вышла в холл. Мне казалось, я готова к встрече с мужем. Все же я взрослая, не склонная к истерикам женщина. Но стоило его увидеть, как внутри все сжалось и задрожало. Слишком отчетливо я помнила события ночи. Хотела забыть, стереть из памяти и не могла.

Хастад предложил мне руку, но я проигнорировала его жест. Если он до меня дотронется, я закричу. Не вынесу прикосновения перчатки. Похоже, у меня теперь до конца дней фобия кожаных изделий.

Мужчина недовольно поджал губы. Упрямая и своенравная ему досталась жена. Впору посочувствовать. Так мы и держались на расстоянии друг от друга всю дорогу. Сели и то в разных концах лодки. Наверное, со стороны это смотрелось странно: молодожены соблюдают дистанцию. Но мне было все равно, что о нас подумают люди.

Попав на прием, я немного отвлеклась. Здесь было многолюдно, шумно, ярко. А еще здесь хватало охотников. На самом деле, почти все мужчины в зале носили красные перчатки. Я вздрагивала каждый раз, когда кто-либо из них подходил чересчур близко. Смотрела на них и думала, что узнай они, кто я, разорвали бы на месте. К счастью, аура Хастада скрывала меня.

При этой мысли я покосилась на мужа, который весь вечер держался рядом со мной. Он знал о приеме и понимал, кто на нем будет. Первый раз мне повезло пройти проверку, но не могли же мы вечно обниматься, не переходя границы. А без этого есть вероятность, что кто-то распознает во мне ведьму.

Вот почему ночью он был так настойчив! Наша близость была необходима, чтобы я выдержала прием. Я вроде как должна быть ему благодарна…

Но, даже понимая это, я не могла его простить. Во-первых, Хастад мог рассказать мне о своих мотивах, но он предпочел действовать силой. Во-вторых, моя магия пострадала, и это было странное, неприятное ощущение. Я словно потеряла часть себя. Как будто кто-то ржавым ножом вскрыл мне грудную клетку и вырезал частичку сердца. Рана кровоточила и болела. Я мучилась.

Порой к нам подходили люди пообщаться. В основном мужчины к Хастаду. Их жены либо игнорировали меня, либо шептались о том, что я деревенщина. Снобки. Они слышали, что муж привез меня с отдаленного острова. Для них я была кем-то вроде бедной родственницы: девушка, выросшая вдали от города. И пускай. Дружба местных матрон мне ни к чему. Вряд ли среди них есть ведьмы.

Прием шел своим чередом. Лакеи разносили подносы с едой и напитками, гости ели и пили. Я тоже попробовала немного местного вина, чтобы успокоить нервы. Как вскоре выяснилось, сделала это не зря.

Когда прием перевалил за середину, началось самое интересное. Гостей попросили отойти к стене, тем самым освободив центр огромного зала. Я решила: будут танцы. Так сильно я никогда не заблуждалась.

На середину свободной площадки вышли мужчина и женщина в возрасте. Они вывели с собой молодую девушку — ровесницу Еленики. Девушка смотрела исключительно в пол, пряча лицо за распущенными волосами. Одета она была странно. Не в платье для приема, а в белую сорочку из плотной ткани. Я заподозрила неладное и вскоре мои подозрения подтвердились самым неприятным образом.

К троице в центре зала присоединился седовласый мужчина в красных перчатках. Охотник. Похоже, важная шишка в ордене.

— Друзья, настало время главного события вечера, — произнес он. — Родители юной Актавии обратились к ордену «Искоренителей скверны» с просьбой о помощи. Актавии не повезло родиться с проклятым даром.

Толпа сочувственно загудела. Я же всматривалась в девушку. Это первая ведьма, кроме меня, которую я встретила.

— Мы в своей доброте не смогли отказать этим людям. Сегодня мы очистим Актавию от скверны.

Зал воспринял новость радостными возгласами, а мне захотелось сбежать отсюда. И чем скорее, тем лучше. Я попятилась, но была поймана Хастадом за предплечье.

Повернулась к мужу и заглянула ему в лицо. В его глазах читалось предупреждение: не выдавай себя. Я сглотнула вязкую слюну. Он прав, это опасно. Мне придется досмотреть шоу до конца, притворяясь, что оно мне нравится. Только так можно слиться с толпой.

— Актавия пришла к нам добровольно и может самостоятельно сделать выбор, — с этими словами мужчина вручил юной ведьме кубок с вином.

Это был необычный кубок, явно ритуальный. Из незнакомого мне красного металла, с узором на боках. Девушка обхватила его двумя руками и прижала к груди.

— Пятеро охотников удостоятся чести подарить Актавии будущее нормальной счастливой женщины. Своими действиями они спасут ее от эргастула, — вещал мужчина.

Красиво он все обставил, ничего не скажешь. Его послушать так ритуал — акт добродетели. Я пробежалась взглядом по лицам в зале. Судя по тому, как усиленно они кивали в такт словам охотника, они свято в них верили.

Актавия пошла вдоль рядов гостей, высматривая охотников. Ей предстояло сделать выбор: кто именно лишит ее магии. Она не смотрела — женат мужчина или нет, это не имело значения. Охотник всегда готов послужить на благо общества. Надо же какая самоотдача.

Если выбор Актавии падал на кого-то, она протягивала ему кубок. Мужчина брал его из рук девушки, делал глоток, после чего возвращал кубок, а сам выходил в центр зала. Так она указала на троих, причем все они были молоды и красивы. А потом дошла очередь до нашей стороны зала.

Я не удивилась, когда Актавия остановилась напротив Хастада. Он хорош собой. Если тебя ждет обряд выжигания скверны, то лучше чтобы в нем участвовали приятные тебе мужчины. Я бы на месте Актавии поступила так же.

Девушка протянула Хастаду кубок. Он был не первым женатым мужчиной, которого она выбрала. Предыдущий ей не отказал, хотя его жена аж красными пятнами пошла от негодования. Но промолчала. Охотнику никто не указ. Даже их жены.