Кризис самоопределения - Элтон Бен - Страница 9

– Конечно, воруют. Это не взятка, Малика, – сказал Джулиан. – Это вознаграждение. Вы его заслужили. И вот еще что: будьте умничкой, прогоните это через свой числогрыз, ага? Наройте мне миллион людей, которым это можно послать.

Джулиан извлек свой прелестный перьевой “Монблан” – аксессуар, которым, как Малике представлялось, никто лично не владеет. Она такой видела всего один раз – в огромных витринах беспошлинной лавки в аэропорту Дубая, его зажимал в своих татуированных пальцах Джонни Депп. Джулиан на миг замер, явно наслаждаясь тяжестью и общим ощущением этого роскошного предмета, а затем, прижимая литой золотой кончик к толстой кремовой бумаге, вывел: #НеСтолбиНочлегУМракобеса.

– Печальная история, – продолжил он. – У милейшей гей-парочки испортился отпуск из-за парочки религиозных нациков. Думаю, их история должна быть услышана.

– Ух ты, – сказала Малика. – Люди по-прежнему отказывают во вписке ребятам-геям? Я о таких случаях уже несколько лет не слыхала.

– Да, оно менее распространено – в наши дни, когда все мы подпираем радугу. Вот поэтому очень важно, чтобы люди об этой истории узнали.

– Как удачно, что пансионами редко заправляют мусульмане. Никто из тех, с кем знакомы мои родители, не стал бы сдавать комнату гей-паре.

– Хм-м. Интересный вышел бы кризис у либеральных левых, а? По бедняжечкам христианским мракобесам они шарашат запросто, а вот на муллах, что-то мне подсказывает, оттягиваться так резво не рванули бы, а? Гей-отпускники против исламских отельеров? Как бы и впрямь выкручивались зайки либералы? В узлы б вязались небось. Какая жалость, пока придется обойтись христианскими фанатиками, на которых можно срать по всеобщему согласию. Ладно, бегите и изобразите мне симпатичное длинное уравнение, чтобы этот хештег долетел до тех людей, кого он очень, очень разозлит.

– Ну, это ж про обе стороны речь, верно? И про гей-сообщество, и про христиан.

– Именно, дорогая моя. Именно.

– Вы хотите, чтобы я заслала его обеим сторонам?

– Да, совершенно верно. Должна же быть справедливость.

– Есть ли какая-то конкретная причина, почему вы хотите, чтобы я этим занималась, Джулиан?

– Я вам сказал. Чтобы всех их очень, очень разозлить.

Мэтлок, Клегг и Тейлор все еще медленно пробирались через Лондон к полицейскому моргу.

– Такими темпами, – заметил Мэтлок, – кто б там ни убил Сэмми, умрет от старости, прежде чем мы изыщем возможность его поймать.

Ни Клегг, ни Тейлор никак не отозвались. Оба воткнулись в свои телефоны. Единственный ответ от них – жестяное чирикание пропускавших звук наушников.

– Или ее, – добавил он. – Допускаю, что Сэмми могла убить женщина. Надо подходить без всякой зашоренности. Господи, жуть какое движение.

Тейлор на минутку вытащил из ушей наушники.

– Включайте синие огни, шеф. Поддайте-ка сирены.

– Посещение трупа – не чрезвычайная необходимость, Бэрри. Труп уже мертв.

О сирене он подумывал. Уже успел кинуть Нэнси сообщение, что опять задерживается и ее дочку с нетбола не заберет. Уклонение от общей ответственности, которое за здорово живешь ему не спускали. Но Мэтлок считал, что правила важны, а сирена – для ЧП. А не для опаздывающих забирать детей из школы.

– О боже! – завопил Тейлор.

– Что? – резко спросил Мэтлок. Не нравились ему резкие шумы, когда он за рулем.

– Простите, шеф, но вам надо это увидеть. Не знаю, смеяться тут или плакать. – Тейлор протянул руку с телефоном.

– Я веду машину, Бэрри.

– Нам красный.

– Я полицейский. Не собираюсь я смотреть в телефон, пока нахожусь за рулем автомобиля.

– Мне казалось, это один из бонусов. Эй, Сэлли! – позвал Тейлор, поворачиваясь и маша телефоном Клегг. – Глянь к себе в новостную ленту.

Клегг вытащила наушники из ушей и глянула в телефон.

– О господи, ну и ржака.

– Что? Что? – раздраженно переспросил Мэтлок.

– Ребята #ДавайтеДержатьсяВместе[23] назвали свою про-Королевскую кампанию “ЛюбОстровом”, – весело объявил Тейлор.

– “ЛюбОстровом”? Что ж так натужно-то? – подхватила Клегг. – Эл-Ю-Бэ-О.

– Чтобы не путалось с телепрограммой? – предположил Мэтлок.

– Да очевидно.

“Остров любви” был прошлогодним реалити-шоу – и много лет до этого[24].

– Ни разу не смотрел, – сказал Мэтлок.

– Да вы прикалываетесь! – откликнулся Тейлор. – Ни разу не смотрели “Остров любви”? Он же совершенно гениальный.

– Что? Тусовка балбесов трахает друг дружку где-то на острове? Господи, Бэрри, тебе что, одиннадцать?

– Вы глубоко заблуждаетесь, шеф. Там все про отношения и человеческие взаимодействия. Все вообще-то правда тонко.

– Херня это.

– Включите радио, – потребовала Клегг с заднего сиденья. – Может, зайдет об этом речь.

Мэтлок подчинился.

Станция, на которую они были настроены, ненадолго отвлеклась от обсуждения референдума и спускала ярость на новую “радикальную гей-повестку”, и ярость эта поперла, судя по всему, из-за хештега “НеСтолбиНочлегУМракобеса”. Это, как заявлял взбешенный до трясучки ведущий тоном предельного возмущения, похоже, согласованное действие высокоорганизованных активистов-гомосексуалов, направленное на закрытие всех христианских предприятий в отместку за то, что двое из их числа вынуждены были переночевать в “Тревелодже”.

Мэтлок попробовал другой канал.

Глава оппозиции лез из кожи вон, пытаясь объяснить, что политика его партии в отношении референдума – в том, что Англии следует остаться в составе Королевства, – но при этом стараясь не выглядеть слишком рьяным. “Позвольте заявить совершенно однозначно, – лепетал незадачливый глава. – Мы целиком и полностью верим в единое Королевство, но это не означает, что мы хоть в какой-то мере не чтим устремления к самоопределению, которые столь сильно проявляются в нашей великой стране повсеместно. Вот почему мы изыскиваем все более всеохватные меры передачи полномочий, которые убедят четыре великих народа нашей единой великой страны, что под руководством нашего правительства они будут настолько отделены и не совместны, насколько это вообще возможно без официального закрепления. По сути, на самом деле останется одно лишь название и общий монарх”.

“Как-то не любо на острове, значит?” – ехидно проговорил ведущий.

“Что, простите? Вы имеете в виду телепрограмму?”

“Нет. ЛюбОстров. Эл-Ю-Бэ-О. Ваш новый девиз”.

Послышался шелест бумажек – главу оппозиции просвещали на тему свежайшей пиар-инициативы в кампании Команды Ко.

Мэтлок вторично выключил радио.

– Не могу больше. Давайте я на Спотифае The Smiths[25] найду? – проговорил он. – Продолжу, обыватели, ваше образование в приличной музыке?

Но ни сержант угрозыска Тейлор, ни констебль угрозыска Клегг не услышали его. Они воткнули наушники обратно. Клегг слушала свою музыку, а Тейлор углубился в Фейсбук. Только что лайкнул мем, который запостил какой-то его френд, – о том, что Премьер-лигу заполонили знаменитости-инородцы.

Где-то в другом углу города компьютеры в “Сэндвич-коммуникациях” подгребли в свою кубышку этот лайк и добавили его Тейлору в досье.

Конечно же, не было ничего расистского в том, чтобы посмеяться над тем, что все знаменитые английские футбольные команды состояли почти исключительно из игроков, чьи имена комментаторам не удавалось произнести. Однако в спектре новехонького алгоритма Малики эта реакция числилась однозначно.

Пинь! Тейлор получил непрошеное новостное оповещение: ему сообщали, что за прошлый год работу получило больше иммигрантов, чем англичан. Новость не подтверждалась никакими источниками, зато в ней содержалась ссылка на веб-страницу “Англии на выход”.