Дорога в Ад (СИ) - Кравченко Ольга - Страница 25

***

2015 год.

— Понимаете, когда умер Артем, я была сама не своя очень долго, — Марина безжизненным голосом рассказывала историю своей молодости. — Мой жених погиб в аварии, я же отделалась царапинами. Я очень переживала, замкнулась в себе, почти все время плакала… А однажды, пришел Артём, как живой… — охотница сглотнула, подбирая слова. — Все, что было после аварии, мгновенно показалось страшным сном. Он был теплый, добрый, настоящий… А утром выяснилось, что авария это не сон, — глядя в одну точку, Марина замерла. — Я подошла к окну, увидела в нем странную женщину… Какую-то растрепанную, страшную… И Артем рассыпался прахом… А я снова погрузилась в себя. Мама сразу не поняла, что я беременна, а сказать я не могла, я сама ничего не понимала. Не знаю, что это было — временное помешательство, или что-то еще… Понимаете, я сама психолог, но подобное состояние сомнамбулы нехарактерно ни для одного заболевания. Я была как будто на автопилоте, если меня направляли — все делала сама, но никаких целей не преследовала, никаких мыслей не было. Все воспоминания — отрывочные, как во сне. Сами роды не помню, и лучше мне после них не стало. В себя я пришла в деревне, у очень дальней родственницы. Она вылечила меня, и она же стала моей первой наставницей… — охотница замолчала.

Марина не заметила, как вошла Ирина. Только ласковое прикосновение этой малознакомой девушки вытолкнуло её из давнего кошмара.

— Можно проверить твой это сын или нет, — негромко предложил Андрей.

Отец Анатолий недовольно поморщился, но ничего не сказал. Ирина подняла глаза на Андрея:

— Как? Тест ДНК? Я слышала, это очень дорого! — спросила она.

— Нет, ритуал поиска по крови, — вместо парня ответила Марина. — Найти можно только того, кто связан с тобой кровью, брата, сестру, родителей, ребенка…

— Если ребенок жив, и его можно найти, это же хорошо? — неуверенно спросила Ирина.

— Я почти двенадцать лет жила с тем, что он умер, я не знаю, что теперь делать… — задумчиво сказала Марина, — этот ребенок, он от мертвеца, я просто боюсь…

— Почему от мертвеца? — спросил Анатолий.

— А если ребенок от мертвеца, то какой он может быть? Он злой? — наивно спросила Ирина.

— Тот мальчик, которого я видел, — перебил всех Андрей, — он просто болен, его возят на инвалидной коляске, и вряд ли он злой. Его хотели отдать тому навиту, который чуть не убил меня.

Воин помолчал немного и добавил:

— Мне кажется, что ему угрожает опасность.

Марина закусила губу, слезы светлыми ручейками бежали из её глаз, она посмотрела на Анатолия, тот нахмурился, и рассерженно засопел:

— Не видать мне Царства Божия, и не узрю я Свет Фаворский с вами. Что для обряда нужно? Будем пацана искать.

— Полынь, зверобой, капля моей крови, карта, любая топографическая, географическая, и большая стеклянная миска, салатница, все, что угодно, лишь бы стекло и лишь бы широкая и прозрачная, — быстро ответила Марина.

— Полынь и зверобой у меня в машине есть, — сказал Андрей.

— А где машина? — поинтересовался отец Анатолий.

Парень закусил губу.

— В Широкино…

— А из аптеки? Можно же там купить… — начала Ирина.

Марина грустно улыбнулась:

— Из аптеки травы не годятся.

— До Широкино сравнительно не далеко, да и машину забрать нужно, — произнес Анатолий. — Сейчас завтракаем, и мы за машиной, а вы готовьтесь к обряду.

Ирина всеми правдами и неправдами отпросилась с работы на пару дней, после зашла в книжный магазин и приобрела там карту Самарской области, Самары и, на всякий случай Жигулевска.

Когда мужчины вернулись с машиной и с нужными травами, у Марины все было готово. Первым делом она наполнила большую стеклянную миску водой и поставила её на карту Самарской области, разложенной на столе. Постом собрала четыре небольших пучка нужных трав, и закатала эти травы в размягченный заранее пчелиный воск, сформировав восковые свечи, где они дополнили привычные свечные фитили. Установила свечи на столе строго по сторонам света вокруг карты.

Необычные свечи горели, потрескивая и распространяя душистый дымок, который заполнил небольшую кухню таинственно дымкой.

— Куча брёвен — ещё не дом, толпа людин — не семья. К Духу Рода взываю я. По крови Дух идущий, свою силу через кровь несущий! Через умерших, но живущих! — начала нараспев читать заговор Марина. — Вы пращуры мои, я Вас восхваляю, Дух Рода через ВАС вызываю. Сила Рода в: крови, в теле и деле, на моих перстах, на моих устах, в моих словах. Испрашаю Дух Рода моего в помощь и заступление…

С этими словами она взяла приготовленный заранее свой нож порезала палец, и стряхнула капельку крови в воду.

— Прошу Дух Рода помощи найти сына, украденного, мной оплаканного, живого, не похороненного…

Капля крови в воде превратилась в маленькую красную рыбку которая в начале опустилась ко дну миски, постояла на месте и поплыла в направлении Самары на карте.

Марина осторожно двинула миску в сторону города, рыбка не меняла своего направления, ребенок был там. Теперь в ход пошла карта уже одного города. Рыбка зависла над одним из городских районов.

— Нам нужно туда, — подняла глаза на спутников Охотница.

«Предки-дедичи!

Позвольте воды набрать от всякой нечистой силы,

от злого колдовства, от всех тварей,

болей, на доброе здоровье!».

Пробуждение было неприятным из-за тягучей боли внизу живота.

— Пить, — то ли попросила, то ли простонала в серый туман, плясавший перед глазами.

Кто-то приподнял её голову и пересохших губ коснулся холодный край стакана.

— Ну вот, и очнулась, вот славно, — кто-то незнакомый произнес над ухом, — попей и отдыхай, тебе сейчас сон нужен, он душу вернет и вылечит, а с телом справимся, не впервой.

Марина с трудом сделала первый глоток, равнодушно выпила, даже не почувствовав вкуса, и почти сразу провалилась в тягучую, без сновидений дремоту.

Она просыпалась, пила, что давали, что-то ела и снова засыпала. Сколько это продолжалось? Год? Два? Она не знала и не хотела знать, в сером тумане было тихо и спокойно, время от времени приближались картины чьей-то жизни, они вызывали тоску и дарили боль. Чем больше Марина гнала их, тем чаще они возникали. Какая-то часть души, что еще осталась в ослабевшем теле, решила, что постоянно бегать от прошлого не получится, и когда очередное виденье выплыло навстречу, она не стала привычно прогонять его, а собрав волю в кулак, шагнула на встречу, одновременно желая и боясь встречи с самой собой.

Она вспомнила, то, от чего бежала, аварию, смерть Артема и потерю первого ребенка, потом странное появление живого жениха и его страшное исчезновение. А потом слова врача: "Ребенок не выжил, крепитесь, вы еще молодая и здоровая, у вас будут еще дети". И страшное понимание, что ничего уже не будет, она не сможет никого допустить к себе. Рассыпающийся прахом Артем всегда будет стоять рядом, она проклята собой, проклята мертвецом.

Марина захлебнулась рыданиями.

— Вот и хорошо, плачь, девонька, плачь, хорошая, — привычный голос снова оказался рядом. — Слезы только у живой души есть, а мертвой они ни к чему.

Девушка открыла глаза и сквозь слезы, наконец-то рассмотрела кто постоянно был рядом и чей голос, неизвестно почему, стал одним из якорей, который держал её душу рядом с телом, не давая покинуть его.

— Баба Дуся, это ты?

— Узнала, моя хорошая, теперь дело на поправку пойдёт.

— Что со мной было? Почему меня к вам привезли?

— Привезли потому, что я настояла. Мама твоя всех врачей, что знала и не знала, на уши поставила, только не смогли они ничего сделать, потому, что не умеют душу лечить.

— Я сошла с ума? — грустно спросила Марина.

— Что ты, — ободряюще улыбнулась баба Дуся. — На тебя столько испытаний свалилось, что душа не выдержала, жить больше не захотела. А я не дала им опыты над тобой проводить.