Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 71

Я молчала. Говорить начал Эдвин.

Его тихий голос сплетал фразы на незнакомом мне языке. Это совершенно определенно не был раффиен. Виконт все громче и уверенней произносил заклинание, а в поднятой на уровень груди левой ладони разгорался белый огонек волшебства.

Это насторожило высокого инквизитора. Он замер, так и не преодолев последние три ступеньки, отделяющие его от нашей площадки. Бросил короткий взгляд на других магов, стоящих на середине нижней лестницы. Самый младший набросил на себя щит. Его примеру последовали и старшие охотники. Даже главный, постаравшийся сделать это как можно более пренебрежительно.

— Вы же понимаете, что вам ничто не поможет, - с издевательской улыбкой сказал он.

Эдвин взметнул вверх правую руку. По ней, к самым кончикам пальцев, серебряной с бирюзой лентой вилось магическое свечение. Оно начиналось от большого, ослепительно сияющего шара в левой ладони виконта. Шар пульсировал, увеличивался с каждым новым витком заклинания.

В руках главного инквизитора вспыхивало почти готовое заклятие. Он хотел убрать Эдвина, как основную угрозу.

Заклятие он плел очень сильное.

За мгновения поняла, что большой щит слишком хрупок. Не выдержит. Едва хватило времени перестроить заслон, уменьшив площадь, но укрепив плетение.

Черно-красный сгусток энергии сорвался с пальцев инквизитора.

Удар о щит был таким сильным, что пришлось отступить на шаг. Иначе потеряла бы равновесие.

Эдвин замолчал.

Заслон пошел трещинами. Красными и черными. Резко запахло паленой костью.

С правой руки Эдвина в небо сорвался столб света. В руке младшего инквизитора заискрило едва начатое зеленое заклинание.

Из шара, сияющего в ладони виконта, вырвалась молния. Она сияла бирюзой, изумрудом. Без труда пронзив толстый щит старшего инквизитора, хищно впилась магу в грудь. Он откинулся назад, раскинув руки, словно прошитый копьем. Его товарищи заорали, молодой рванулся вперед. Еще одна молния пробила его кокон, пронзила грудь. Он жутко дернулся и застыл на последней ступеньке, подняв ногу для шага. Третьему тоже не удалось защититься, хоть он и наращивал вокруг себя заслон. Но многослойное волшебство не стало препятствием для очередной молнии. Истошные выкрикивания заклинаний на раффиене оборвались на полуслове.

Все произошло мгновенно. Я знала, что эти трое мертвы.

Сияние, окутавшее Эдвина, усилилось.

Грудь пронзило острой, невыносимой болью. Словно сердце выдирали из груди. Будто выламывали позвоночник. От Эдвина ко мне тянулась еще одна молния.

Во рту вкус крови. Могильный холод мраморных плит. В небе надо мной северное сияние в виде сидящего волка. Вокруг совершенная тишина.

Всплеск лечебной магии у меня на груди. Поток восстанавливающего резерв волшебства. Будто сломала амулеты. Крови во рту становится больше. Глотать не могу. Кровь струится из угла рта по щеке. Еще один всплеск исцеляющей магии. Удалось вдохнуть.

Меня затапливает энергией. Она кажется мертвой, холодной.

Но дышать становится проще.

Над головой переливается бирюзой и изумрудом волк. Почемуто уверена, что если отведу от него взгляд, то встречусь со Смертью.

У нее ярко-синие глаза. Такие же ледяные, как сияние в небе.

Звуков нет. Вокруг всепоглощающая пустота.

Мыслей нет. Боли нет. Я даже не чувствую тело. Только холод, только струйка крови на щеке, только Северный волк надо мной.

Поток мертвой энергии одновременно живительный и болезненный. Боль нарастает. В окружающей пустоте появляется звук. Слабый, но усиливающийся стон. Хриплые, прерывистые вдохи. Цепляясь взглядом за северное сияние, вдруг понимаю, что и стон, и вдохи мои.

Мертвой холодной силы становится больше. Она затапливает меня, согревает. Боль в груди становится невыносимой. Стон переходит в крик. Грудь словно раздирают изнутри. Я кричу, выгибаясь от боли. Мир плывет перед глазами, волк дрожит и блекнет.

Темнота.

Холод пробрался до костей. Кажется, проснулась из-за собственного стона. Открыв глаза, вновь увидела волка в небе.

Но теперь он был дальше. Красивый, гордый, опасный. Чья-то рука опустилась мне на грудь. Всплеск магии искрил золотом. Это живая сила, слабая, но живая. Она согрела, успокоила, уняла вернувшуюся боль. Я заснула.

Снилось, что кокон изо льда стал моей могилой. Время от времени солнце заглядывало в мою гробницу, озаряя теплом и золотом. Но оно было не властно над заклятием вечного, сияющего бирюзой и изумрудом Северного волка.

Едва уловимый солнечный луч скользнул по моему лицу.

Почемуто знала, что он последний. Потом меня занесет снегом.

Навсегда.

Заставила себя открыть глаза. На меня пристально смотрела седая женщина с пронизывающим взглядом яркосиних глаз.

Госпожа Нэйга, умоляю, - послышался рядом голос Эдвина.

Осипший, низкий, дрожащий.

Солнце ушло, я вновь провалилась под лед.

Весенний день. Полянка в лесу, примулы, монотонное жужжание пчелы, тепло. Мне было хорошо и спокойно, солнце грело лицо. Защищенность и безмятежность. Я стояла у входа в дом Эдвина, полной грудью вдыхала ароматы распустившихся гиацинтов, лопнувших почек. Ветерок доносил запах ряски и илистого берега. Кто-то коснулся моей руки. Робко, бережно. Повернувшись, увидела рядом с собой Эдвина. Он словно находился в другом месте. Там в окна заглядывала звездная ночь, а на лице виконта плясали отсветы пламени. Но и они не скрывали изможденность мага, тени у глаз. Мне даже показалось, что в черных волосах блеснула седина.

Анимье нуа намья хин? - тихо спросил он, словно говорил с собой, а не со мной. - Анимье, Софи?

Он потянулся к моему лицу, словно хотел погладить щеку. Я закрыла глаза и отвернулась. Мне претила даже мысль о его прикосновениях. Слишком хорошо помнила молнию, чуть не убившую меня. Он не завершил движение и отпустил мою руку. Я вновь была на весенней поляне и чувствовала ветерок на лице. Видеть инквизитора и даже думать о нем не хотела.

ГЛАВА 17

Доброе утро, - прозвучал совсем рядом женский голос. Я обернулась, не скрывая удивления. Мне раньше в голову не приходило, что на поляне рядом с домом вообще кто-то может появиться.

Доброе утро, - поздоровалась я, рассматривая неожиданнуюгостью.

На вид около семидесяти, но возраст лишь подернул ее красоту тонкой, легкой сетью морщин. Высокая, худая, правильные черты лица не портил чуть крупноватый нос. Совершенно белые волосы забраны в аккуратный узел на затылке. Древние эльфийские серьги с сапфирами, такой же медальон на цепочке поблескивал в неглубоком вырезе белой блузы. Внимательные, оценивающие глаза были ярко-синими, а в самой женщине чувствовалось нечто необъяснимое. Не человек и не эльф. Но осознать, с кем имею дело, так и не смогла.

Просыпайся, Софи, - велела женщина.

Я недоуменно нахмурилась, не понимая, о чем она говорит. - Давай-давай, смелей, - подбодрила незнакомка и протянула мне руку.

Я вложила в ее ладонь свою и вдруг оказалась в незнакомой комнате. В светлом помещении было прохладно, свежо, пахло теплым хлебом и рекой. Я лежала на кровати, стоящей у стены.

За правым плечом женщины заметила открытое большое окно. Все еще не вставая с постели, повернула голову и увидела распахнутую дверь в другую комнату и камин.

Где я?

На озерном острове, - голос женщины звучал мелодично,певуче.

Я пыталась припомнить озера на карте, которые были хотя бы в достижимой близости от источника.

Не старайся, - усмехнулась собеседница, словно прочитавмои мысли. - На карте это место не обозначено. Но гости здесь бывают исключительно редко не поэтому.

А почему?

Здесь можно изменить свою судьбу, - без намека наподтрунивание, серьезно ответила она.

Это ведь хорошо. Иную судьбу неплохо и поменять.

Вглядываясь в невозможно-синие глаза женщины, я силилась отогнать мысль о Смерти. Моя собеседница очень на нее походила, но все же ошибки быть не могло. Смерть я уже встречала. Спутать ее ни с кем другим невозможно.